Леонид Родин - Пять недель в Южной Америке
В Швеции, Германии, Голландии дворники метут улицы не метлами, а щетками из койры, сделанными в Индии или в Индонезии.
При надрезании молодого соцветия кокосовой пальмы из надреза вытекает сок, содержащий около 15 % сахара. При выпаривании его образуется сахар; сок, подвергнутый брожению, дает вино, из которого путем перегонки можно получить водку. Листья кокосовой пальмы широко используются для всевозможных плетеночных изделий, а также для изготовления веревок, канатов и т. п.
Ствол пальмы идет и для строительных целей и из него выдалбливают лодки.
Помимо всего, кокосовая пальма очень декоративна. Ее стройные гибкие стволы, достигающие 15–20 м высоты, с пышной кроной листьев на вершине, украшают природные ландшафты и широко используются для парковой архитектуры в городах.
Всего на земном шаре до 1435 тысяч гектаров занято под насаждения кокосовой пальмы, из них 1300 тысяч приходится на Азию. Происходит кокосовая пальма, вероятно, из Океании, оттуда морские течения могли разнести ее орехи по ближайшим архипелагам и континентам, причем, несомненно, человек много способствовал ее дальнейшему распространению. В настоящее время собственно кокосовая пальма в диком виде не известна (есть около 30 видов, относящихся к этому же роду, дико растущих в Южной Америке; некоторые из них также приносят съедобные плоды).
***Уже в полной темноте мы подошли к вокзалу. Мальчишки бдительно стерегли наши вещи, вдохновленные желанием не упустить своих клиентов и подзаработать еще и при посадке в вагон.
Поезд пришел с опозданием на 40 минут. Пассажиров скопилось много и провожающих еще больше; они весело и шумно прощались со своими родственниками, работающими в столице и приехавшими на воскресный день к семье.
Вагоны-дачного типа, с местами только для сидения на двоих, по обе стороны прохода, с удобной перекидной спинкой. Если едет своя компания, то спинки двух соседних сидений откидываются в противоположные стороны, и приятели сидят как бы в купе. Багажных полок нет, и все вещи ставятся в проходе и между скамейками. Размер вагона побольше, чем тот, в котором поехали наши астрономы из Ангры: здесь железнодорожная колея шире.
Все окна были открыты, и первые минуты пути были очень приятны, когда свежий ветерок продувал вагон. Но вскоре пошел проливной тропический дождь, который яростно захлестывал сидящих у стенки, и пришлось опустить шторы, плетенные, наподобие циновки, из мягких листьев какой-то пальмы. В неподвижном воздухе сразу становилось невыносимо душно. Ночь была темна и непроглядна. Большая часть пути проходила по побережью, поезд шел быстро, делая крутые повороты по изгибам берега океана, и только под конец пути, когда вышли на прямую дорогу от океана, вагон перестало качать. Из-за темноты ночи и дождя ничего не видели вокруг.
В Рио-де-Жанейро мы прибыли уже после полуночи.
***У нас в Союзе принято встречать прибывающих к нам из других стран ученых, писателей, артистов, простых рабочих.
Была и нам организована «встреча».
В 0 час. 30 м. по местному времени поезд подошел к перрону центрального вокзала столицы.
Как заведено здесь, к окнам бросились носильщики, и мы стали было передавать им наши чемоданы, как вдруг они прекратили их брать, а взятые ранее составили в одну кучку. В вагон вошел полицейский, и несколько полицейских оказалось под окнами. Вагон опустел, носильщики не входили за оставшимися вещами, а стояли в нескольких шагах. Мы вышли из вагона и увидели вокруг более полдюжины полицейских. К нашей группе подкатил носильщик с мототележкой с явным намерением погрузить наши вещи, но полицейские что-то буркнули ему и тот укатил назад. Стало ясно, что нас задерживают. На перроне уже стих шум высыпавшей из поезда толпы, но еще проходили пассажиры из задних вагонов. Видя нас в окружении полицейских, они останавливались любопытства ради, но полицейские их быстро спроваживали прочь. Возле кучки наших чемоданов поставили одного из полицейских, а нас пригласили следовать за старшим. Мы отказались.
Консул пытался было сказать полицейским, что они, вероятно, ошиблись, задерживая нас, но старший был непоколебим и все продолжал уговаривать нас пойти с ним. Консул отправился звонить в наше посольство (его полиция не задерживала). Лишь он ушел, к нам подошел советник посольства СССР. Он приехал нас встречать, долго пробыл на перроне и ушел на несколько минут уточнить время прибытия нашего опаздывавшего поезда и вот не подоспел к началу событий. Советник, узнав о происходящем, успокоил нас и отправился заявить протест Министерству иностранных дел.
Мне надоело стоять, и я направился к находящейся неподалеку скамейке. Мои спутники последовали моему примеру. Полицейские проявили явное беспокойство, но, поняв, что мы не собираемся бежать, расширили свое кольцо вокруг нас, держась на расстоянии метров в десять. Кое-кто из них куда-то уходил, и приходили другие полицейские, число их как-то дошло до 11, иногда сокращалось до трех.
Тем временем приехал переводчик из нашего посольства, где недоумевали, что долго нет ни ожидавшихся гостей, ни советника. Переговорив с нами, он ушел искать советника или консула. Наконец, через полчаса вдали показались все трое в сопровождении какого-то крупного полицейского чина, судя по его форме и всяким побрякушкам на мундире.
Консул спросил, будем ли мы возражать, если наши фотоаппараты будут опечатаны, а пленка будет проявлена. Мы хоть удивились, но не возражали. Однако полицейский чин продолжал упорствовать в чем-то, так что советник с консулом снова куда-то ушли. Наконец, появился какой-то штатский (потом мы узнали, что это был начальник тайной полиции); он переговорил с полицейским офицером, потом с советником и попросил наши паспорта. Один из полицейских стал переписывать что-то из наших паспортов, другой же размножил этот список в трех экземплярах. После этой процедуры охранявшие нас полицейские убрались, а нам была разрешена, так сказать, «свобода передвижения». Носильщики подхватили наши чемоданы, и мы двинулись к выходу. На двух машинах мы поехали в Советское посольство по пустынным, черным улицам, исхлестанным проливным дождем.
Ботанический сад
Па следующий же день по прибытии в Рио-де-Жанейро мы отправились в Ботанический сад.
Ботанический сад находится вдали от центра, на окраине города, на предпоследней остановке трамвая. От главных ворот открывается величественная аллея красивейшей из пальм-королевской пальмы. Тридцатиметровые стройные колонны ее стволов обрамляют уходящую вдаль прямую аллею (она пересекает всю площадь сада). Вершины пальм увенчаны кроной огромных темно-зеленых перистых листьев, среди которых видны громадные бледно-зеленые или желтоватые соцветия,
