Михаил Шевцов - Дорога в Ауровиль
Удивительное дело! Большинство моих сограждан искренне считают себя цивилизованными людьми по сравнению с какими-то там индусами, при этом туалеты на дачах делают по средневековым схемам. Видимо, канализация к признакам цивилизованности в России не относится.
Вечером мы сидели в шеке, изнуренные режимом последних дней, и пили мятный чай – единственный напиток, который наши организмы могли удерживать какое-то время. В голове у меня было муторно. Перед глазами стояла пелена, будто я смотрел сквозь давно немытое стекло. После каждого глотка в животе угрожающе бурчало. Окружающий тропический рай не радовал.
– Ну, как вы? – спросила Ольга. У нее все было хорошо, хотя ела и пила она то же, что и мы.
– Хреново, Оля, хреново, – ответил Арсен. Он сидел, положив руку на живот, и медленно покачивался взад-вперед.
– Может, завтра отпустит? – с робкой надеждой спросил я.
– Тебя не отпустит, – отрезал Арсен. – У тебя на день позже началось. А зараза, видать, одна и та же. Так что и кончится у тебя на день позже, чем у меня.
В кафе зашли Ксения с Валентином в компании двух молодых людей, присели за наш столик.
– Знакомьтесь – Леша, Стас, – представила ребят Ксюша.
У Стаса имелись длинные дреды на голове и большой барабан в руках. Леша был обвешен многочисленными разноцветными фенечками и украшен сложными татуировками. Он достал из холщовой сумки мятый журнал и бросил на стол.
– Смотрите, что нашел. Кто-то из Москвы притащил – руководство по эксплуатации.
Ольга взяла журнал и стала читать вслух. Это была очередная статья о том, как люди бросают опостылевшую работу, сдают свои квартиры и уезжают в Гоа. В тексте проскакивали знакомые названия: «Главфиш», «Бора-Бора», «Сансет»…
– Они как под копирку пишут, – сказала Ксюша. – Только имена персонажей меняются.
– Дурацкая статья, – согласился Валя. – Ничего нового. Каждый раз одно и то же пережевывают.
– Ну, это для тебя здесь ничего нового, – возразил Леша. – А для кого-то, может быть, откровение. Знаешь, у нас для многих людей словосочетание «дом на берегу океана» вызывает ассоциации с жизнью миллионеров. А когда им говоришь, что такой дом стоит, как их комната в хрущевке, впадают в ступор.
– А ты бы поменьше им говорил об этом, – заметила Ксюша. – Мне вот все эти статьи не нравятся. Народу все больше и больше сюда едет. Еще три года назад здесь так хорошо было, а теперь все в Сочи превращается.
– Да, – сказал Валя. – Думаю, скоро наши олигархи начитаются подобных статей и подумают: «Что-то мы, похоже, лоханулись – покупаем недвижимость в лондонах всяких да майами, а фишка-то вон оказывается где». Ну и ломанут все в Гоа. Глядишь, через пару лет и Путина в Морджиме встретишь – когда нефть до десяти долларов упадет. Будет тут в кимоно по пляжу бегать.
– Так для вас же хорошо, – удивилась Ольга. – Бизнес ведь крепчать будет.
– Ага, – сказала Ксюша с иронией. – Крепчает так, что дальше некуда. Там, где много нашего народа появляется, нормальный бизнес заканчивается. Начинаются «разборы по понятиям», – она вздохнула. – Боюсь, что это наш последний сезон здесь.
– Ты это серьезно? – спросила Ольга.
– Серьезней некуда.
– Жалко… И что же вы делать будете?
Ксюша пожала плечами:
– Не знаю. Может, в Камбоджу поедем. Хотя, говорят, что туда эти приколы тоже добрались. Блин, скоро кроме Антарктиды мест не останется, где можно жить спокойно.
Она замолчала. Потом внимательно посмотрела на нас с Арсеном:
– Что-то вы тихие сегодня. Шанти обуяло?
– Ага. Полное шанти, – ответил Арсен с кислой улыбкой.
– Не хотите завтра в Тираколь съездить, форт посмотреть? – спросил Валентин. – Тут ребята попутчиков ищут.
– Валя, какой на фиг Тираколь?! – воскликнул я. – Мы от туалета уже два дня отойти не можем.
– Три, – уточнил Арсен. – Кстати, когда нам воду дадут?
– Завтра, надеюсь. Ребята, это Индия. Тут ни воду, ни электричество прогнозировать невозможно.
– У вас что, понос? – спросил, молчавший до этого Стас.
Я уныло кивнул:
– Несет, как горный поток.
– Есть хороший способ быстро избавиться от поноса. Нужно съесть семечки папайи.
– И где их взять?
– Попроси официанта принести целую папайю, разрезанную пополам. Только нужно сказать, чтобы семечки не выкидывал. Съешь две-три столовые ложки. Они противные на вкус, но зато все пройдет сразу. Это очень сильный антисептик.
– А их как – глотать надо или разжевывать?
– Разжевать обязательно. Можно, кстати, самой папайей заедать, чтоб не очень противно было.
– Ладно. Завтра попробую, если к утру не полегчает.
– Да ты сейчас съешь. Зачем мучиться?
– Сейчас боюсь – мало ли что от этой папайи приключится. Вроде пока сижу тихохонько, чай пью, и более-менее все спокойно. Хрен их знает эти семечки. Вдруг разбередят еще…
Честно говоря, мне слабо верилось, что какая-то там папайя способна поправить мое плачевное состояние. Да и от одной мысли о том, что надо что-то съесть, начинала болеть задница.
Какой же дурак я был, что не послушался умного совета! Это стоило мне еще одной ночи с кошмарными сновидениями, беготней в туалет и мокрыми от пота простынями.
Рано утром, выжатый, как лимон, я пришел в шек и попросил Рави принести мне целую папайю, разрезанную пополам, с семечками.
Черно-зеленая масса действительно оказалась редкой гадостью. Порубите мелко перец чили, хрен, шкурки от горьких огурцов и перезрелые кукурузные зерна, смешайте в равных пропорциях, добавьте немного яичной скорлупы, и вы получите примерное представление о вкусе семечек папайи. Все это буйство ощущений удавалось немного перебить красной сладковатой мякотью.
Осилив необходимую дозу, я отодвинул от себя тарелку и уставился мутным взглядом в море. Стало еще хреновее. Где-то в глубине души утвердилось чувство никчемности собственного существования. Вдобавок казалось, будто в пищевод просунули ершик и принялись вертеть им и двигать туда-сюда.
Прошло минут сорок. Мне стало обидно, что моя героическая стойкость при поедании этой гадости была проявлена, видимо, зря.
Я уже собрался вернуться в дом и лечь в постель, как в глазах вдруг быстро начало проясняться, отступила головная боль, в животе установилось забытое спокойствие, а с ним возвращалась уверенность в себе. Буквально за минуту исчезло измучившее меня муторное состояние, и я почувствовал себя здоровым человеком. Мне стало ясно, что я совершенно спокойно могу сейчас съесть чикен-масалу[15], гороховый дал[16], райту[17] из овощей с кефиром, запить все это банановым ласси[18] с черным кофе, и мне за это ничего не будет!
