Александр Юрченко - Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов
Поблагодарив хозяев за гостеприимство, мы отправились в Кадмус, до которого было рукой подать, всего километров пятнадцать, чтобы посмотреть крепость, о которой Томас высказался так нелестно.
Кадмус – первая крепость, приобретённая ассасинами на сирийской земле. В 1132 г. они купили её у местного мусульманского правителя Сайфа ал-Малика ибн Амруна, за год до того отбившего её у крестоносцев. Это было время, когда проповедники исмаилитов с шумом – это мягко сказано – были изгнаны из Алеппо и Дамаска. Очевидно, времени на поиски не было, и они купили первое, что им предложили, но, тем не менее, сделали здесь свою временную резиденцию.
Когда мы въехали в город Кадмус и спрашивали каждого встречного, где находится крепость, все только руками разводили. Так прошло с полчаса. Мы объездили несколько улиц городка, раскинувшегося у невысокого холма, кстати, тоже обильно застроенного, но буравить крутые склоны как-то не хотелось. Наконец, мы остановились у автобусной станции, и мой водитель разговорился с коллегами по ремеслу. Через пять минут он, смущённо улыбаясь, сообщил, что крепости нет. Когда-то, в незапамятные времена, она находилась на вершине холма, вокруг которого мы ездили туда – сюда, но уже давно её разобрали по камням местные жители и построили на её месте и рядом с ней свои дома. Вот тут-то я вспомнил о фразе Томаса Лоуренса из письма матери: «Крепость в Кадмусе разрушена, однако, исходя из её вида на вершине холма, становится совершенно ясно: она оккупирована деревней, в которой я остановился на ночь в августе 1909 года» [77]. И понял, почему местные жители беспомощно разводили руками. Большинство из них, а может быть, даже их родители, попросту не знали, что здесь когда-то была крепость. Об этом, очевидно, мало кто знал и сто лет назад.
Крепость Маркаб
К крепости Маркаб, которую крестоносцы называли Маргат, я подъезжал под вечер. Передо мной стояла дилемма: или заезжать в курортный городок Банияс на берегу Средиземного моря, который уже маячил впереди, или ехать в Маркаб в пяти километрах от города. В первом случае, я бы провёл ночь в каком-нибудь комфортном отеле у моря и утром, заказав такси, отправился бы в крепость. Второй вариант сулил осложнения. Но что значат мои трудности по сравнению с тем, что переносил Томас Лоуренс – будущий Лоуренс Аравийский, который каждый день прокладывал путь в неизвестность. Согласно карте, вокруг Маркаба в радиусе 4-х километров не было населённых пунктов, и передо мной вставал риторический вопрос: как быть с ночлегом? Путешествуя по следам Лоуренса Аравийского, я всегда внутренне спрашивал себя, а как на моём месте поступил бы герой Британии. Естественно, я выбрал второй вариант и не пожалел, так он принёс мне неожиданного помощника и гида в одном лице. Им оказался сторож крепости, приветливый и добросердечный человек.
Сердце моё затрепетало ещё на далёких подступах к объекту моего исследования – крепость была видна издалека и выглядела не менее впечатляюще, чем Крак де Шевалье, любимая крепость Лоуренса Аравийского: её стены растянулась на вершине плоского холма примерно на полкилометра. Водитель такси завёз меня наверх и остановился у небольшого строения возле ворот. Вечерело. В уходящих лучах солнца Маркаб выглядел так же могущественно и неприступно, как когда-то в средние века. Я вспомнил о том, как в 1187 г. Салах ад-Дин, разбив всю армию крестоносцев под Хиттином, подступил к его стенам, но, простояв пару дней, понял, что взять такую крепость в честном бою невозможно, и повернул назад. Я призадумался… а не повернуть ли обратно.
Таксист, видя мою растерянность, взял на себя роль менеджера-распорядителя моей судьбой. Получив деньги за вояж, он, конечно, мог бы просто оставить меня здесь, но тогда он не был бы сирийцем. Он о чём-то переговорил с арабом, сидящим возле входа на камне и курившим какую-то арабскую самокрутку. В этом регионе каждый крестьянин выращивает особую травку, используемую вместо табака.
Итак, вопрос ночлега решился легко и непринуждённо. Проснулся я с рассветом. С вершины холма открывался прекрасный вид на море, в утренней дымке ещё мерцали не потухшие с ночи огни Банияса, отчаянно дымили три высокие трубы, по-видимому, принадлежащие местной теплоэлектроцентрали. Я решил обойти Маркаб по периметру, на что ушло около двух часов. Стены крепости хорошо сохранились, особенно с южной стороны. Внушительнее всего выглядела западная сторона крепости, там, где размещалась цитадель с возвышавшимся донжоном, выложенным из чёрного кирпича.
Я успел к открытию крепости. Рядом с воротами уже стояло два экскурсионных автобуса, туристы покупали входные билеты. Услышав русскую речь, я пристроился к одной из групп.
Обзор начали с цитадели. Повернув от ворот направо и пройдя несколько десятков метров, мы повернули в ещё одни ворота и оказались во внутреннем дворе. Наиболее заметным и лучше всего сохранившимся зданием была часовня конца XII века. Как и все постройки Маркаба, она была выложена из чёрных базальтовых блоков. Внутри часовня представляла собой обширный зал, завершавшийся полукруглой аспидой с приделами по обеим сторонам. Несколько лет назад смотритель, протирая стены от копоти, обнаружил на стенах часовни остатки фресок. В 2009 году сирийско-венгерская экспедиция приступила к реставрационным работам и открыла под многовековым слоем пыли две хорошо сохранившиеся росписи с изображением ада и рая. На первой показаны мучения грешников: часть из них помещена внутрь огромного колеса, утыканного ножами, вторая группа сгорает в пламени костра, издавая, по-видимому, ужасающие крики. На второй фреске изображены святые, попавшие в рай.
Между часовней и донжоном – громадное здание в два этажа. Если зайти с внешней, северной, стороны, видны выступающие из нижней части стен консоли, предназначенные, по-видимому, для крепления балок стойл лошадей. С противоположной стороны здание и часовня образуют уютный дворик; в углу – квадратный каменный жёлоб, скорее всего, часть системы для сбора дождевой воды.
С юго-западной стороны к донжону примыкает большой зал – место военных советов и праздничных торжеств. Здесь гроссмейстер госпитальеров в 1229 г. принимал венгерского короля, привезшего ценные дары на укрепление обороны Маркаба и Крака де Шевалье. К залу пристроено красивое помещение с тремя окнами, из которых открывается великолепный вид на море. Здесь располагались покои коменданта гарнизона.
Самая мощная башня крепости – донжон диаметром 29 метров – одна из самых больших, из построенных крестоносцами на Ближнем Востоке. Сохранились остатки зубцов в её верхней части; по рядам бойниц видно, что башня была трёхэтажной.
