Луи Буссенар - Похитители бриллиантов
Александр осмотрел его глазом знатока и оценил мастерство работы. Он уже собирался спросить бушмена, зачем ему нужен этот трофей, который, вероятно, так трудно было нести на себе, да еще под палящим солнцем, как вдруг вдали, на противоположном берегу Замбези, показались какие-то люди.
Александр стал внимательно и не без тревоги следить за каждым их движением.
Вскоре он услышал позади себя могучее дыхание, похожее на вздохи кузнечных мехов. Он обернулся и, к великому изумлению, увидел, что оба негра, вооружившись полым тростником, изо всех сил надувают буйволиную шкуру.
Бушмен предварительно прочно зашил разрез, ввел две трубки в специально проделанные дырки, и Зуга помогал ему во всю силу своих легких. Оба славных малых дули изо всей мочи, у обоих глаза вылезали на лоб от напряжения, оба обливались потом, жилы вздулись у них на шее, готовые вот-вот лопнуть, но шкура становилась больше, чем был сам буйвол. Когда она была наконец надута и гудела, как барабан, бушмен извлек обе трубки, тщательно зашил отверстия и оказался обладателем огромного бурдюка.
Для чего предназначается этот необычный сосуд, Александр спросить не успел. Его внимание все больше привлекали незнакомцы. Они медленно приближались и становились все более отчетливо видны.
Не было никакого сомнения — это была группа туземцев.
Зоркий глаз Александра уже различал отдельные фигуры и даже набедренные повязки, которые белой линией делили надвое их тела, точно выточенные из черного дерева.
Они стояли на почти затопленной площадке, которая напоминала сплавной лес, и, усердно работая веслами, направлялись к фургону, который все еще держался среди густых водяных зарослей.
Александр не знал, друзья это или враги. Скрываясь за деревьями, он на всякий случай взял ружье покойного Клааса, нашел мушку и стал искать точку прицела. Но человек, на которого тяжелое ружье случайно оказалось наведенным, был европеец. Он резко выделялся среди своих спутников-африканцев.
— Черт возьми! — пробормотал Александр. — Черные под предводительством белого! И держат курс прямо на наш флагманский корабль!.. Дело осложняется!.. Может быть, я ошибаюсь, но мне все-таки кажется, что это те самые, которые дали салют в нашу честь, когда мы снимались с якоря. Что им нужно? Неужели только фургон? Посмотрим! Черт возьми, они все ближе! Если бы мне только захотелось, я бы мог разнести эту белокожую личность на куски, как гипсовую куклу… Идея! Если я подпущу их слишком близко и они на нас нападут, нам будет довольно трудно их отбросить. Если же я без всякого повода выпущу в них то, что лежит в этом здоровенном ружье, я могу покалечить людей ни в чем не повинных да еще разбужу беднягу Альбера, который спит сном праведника. Конечно, этот фургон-корабль мог бы нам пригодиться, но он не так уж необходим. Если нужно им пожертвовать, чтобы избежать опасного столкновения, уж лучше махнуть на него рукой.
Александр имел обыкновение тотчас выполнять все, что решил. Он отставил ружье, пополз к водяным растениям, потихоньку спустился в воду, перерезал лианы, на которых фургон держался, сильно его толкнул и с теми же предосторожностями вернулся на прежнее место.
Фургон сбоку подхватило течением, он медленно отчалил, два раза повернулся вокруг своей оси, закачался, но вскоре принял устойчивое положение. Затем он стал набирать ходу и, увлекаемый волнами, поплыл вниз по реке.
Замысел Александра увенчался полным успехом. Едва махина тронулась с места, как плот, на котором сидели туземцы и который, казалось, шел прямо к берегу, резко повернул в сторону.
Поднялись громкие крики, и гребцы, понукаемые белым, изо всех сил налегли на весла, пытаясь догнать фургон.
Александр был в восторге, видя, как удалась его хитрость. Он беззвучно посмеялся и вернулся на свой пост.
«Догоняйте его, милые мои, догоняйте, — говорил он про себя. — Хоть до самого водопада! Через полчаса он полетит вниз. Если вам угодно, ныряйте за ним. Счастливой дороги! Что касается нас, то, я думаю, нам надо отсюда убираться, и поскорей! И подальше! Здесь место нездоровое, по-моему. Ах, было бы со мной человек пятьдесят моих верных батоков! Кстати, куда девался бушмен со своим бурдюком? Что-то у него сегодня таинственный вид, у этого славного малого! Я готов биться об заклад, что он что-то задумал. Скоро мы увидим результаты…»
Александр собирался разбудить Альбера и объяснить ему, что надо поскорей уходить, но Зуга, очевидно угадывая его намерения, остановил его.
— Пусть белый вождь поспит, — сказал он. — У нас есть время. Ты еще кое-что увидишь, раньше чем наступит ночь.
— Что именно?
— Увидишь! — ответил кафр, загадочный, как сфинкс.
Прошло два часа. Поспело румяное жаркое, приготовленное по туземному способу и приправленное пахучими травами.
Альбера разбудили гастрономические токи, испускаемые этой первобытной поварней. Он потянулся, зевнул и воскликнул:
— Ах, какой аромат!.. У меня в желудке собрались все вампиры джунглей! Прошу дам пожаловать к столу. Александр, брось пушку. Кушать подано. Можешь оставить свой пост.
— Я буду посматривать одним глазом и есть за двоих. Потому что, если я не ошибаюсь, мы скоро увидим кое-что интересное…
— Вот как?
— А ты посмотри в сторону водопада. Только незаметно!..
— Что там еще случилось? — с тревогой спросила госпожа де Вильрож.
— Пустяки, дитя мое. Человек тридцать негров и, как будто, один белый…
— Враги?
— Пока не знаю. Но вот Александр давно наблюдает за ними. Он, вероятно, лучше знает.
— По-моему, — ответил Александр, — это те самые люди, которые стреляли в нас, когда мы снимались с якоря. Я не знал, мы ли их интересуем или фургон, и на всякий случай отвязал его. А течением его унесло к водопаду. Тогда эти загадочные личности помчались за ним на своем плоту. Таким образом мы выиграли часа два. За это время ты смог выспаться, а тут поспело и наше прекрасное жаркое.
— Об остальном я догадываюсь. Фургон сделает великолепный прыжок вниз с водопада, а люди вернутся посмотреть, кто это сыграл с ними такую милую шутку.
— Возможно! Если они пытаются подняться на своем плоту вверх по течению, то они двигаются медленнее, чем самая медлительная из всех черепах. Мы вполне успеем покушать. А затем примем меры обороны.
— Ты считаешь, что они готовят нападение?
— Почему нет? Но, в общем, я не боюсь. Что-то они не кажутся мне слишком страшными. Зуга и бушмен укроются как следует в зарослях и покончат с ними. Что касается белого, который ими командует, пусть пеняет на себя. Если он только попытается сделать нам какие-нибудь неприятности, я подстрелю его, как самого обыкновенного зайца.
