Соленый ветер. Штурман дальнего плавания. Под парусами через океаны - Дмитрий Афанасьевич Лухманов
Итак, без всякой надежды получить лоцмана или буксирный пароход, пришлось, пользуясь попутным ветром, идти каналом без помощи, руководствуясь картами, лоциями и собственным опытом.
В одиннадцатом часу ночи прошли довольно близко мимо залитого огнями Дуврского порта. Как раз в то время очередной ночной пароход пересекал канал, везя сотни богатых путешественников во Францию. На пристани в Кале их уже ждал роскошный поезд, который должен доставить их к утру в шумный, веселый Париж и далее в Ниццу, Монте-Карло или в горы Швейцарии, где так легко и приятно тратятся английские фунты стерлингов.
Мне было все равно, в какой из портов южного берега Англии заходить на ремонт, и я решил идти на запад до тех пор, пока меня будет нести попутный ветер.
Утром 1 августа мы подошли к юго-восточной оконечности острова Уайт, и здесь ветер совершенно стих.
Подобравшись с приливным течением как можно ближе к берегу, мы стали на якорь.
Вопрос, в какой порт заходить, решался сам собой. Ближайшим к нам портом был Саутгемптон.
Мы подняли сигнал «Прошу выслать буксир», лоцманский флаг и свои позывные. Позывными называются комбинации из четырех буквенных флагов, условно обозначающих имя корабля. Позывные «Товарища» были флаги, обозначавшие буквы Л, Б, Г, Е. Кроме флажных позывных судам, имеющим радиоустановки, присваиваются еще и радиопозывные.
Но ветер упал совершенно, флаги висели безжизненно, не развеваясь, и наших сигналов никакая береговая станция ни в какие подзорные трубы прочесть не могла. Наша радиостанция упорно, но бесплодно посылала никого не достигавшие вызовы.
Однако, как оказалось впоследствии, с острова заметили, что большой четырехмачтовый парусник заштилел, стоит на якоре в шести милях от берега и держит какие-то сигналы. Нашлись доброжелатели, которые дали знать об этом в Саутгемптон и в Портсмут, и в полдень мы увидели дымок направляющегося к нам из-за острова небольшого парохода. Это оказался лоцман. Узнав, что мы хотим войти в Саутгемптон, он по своему радио вызвал буксирный пароход.
Наши паруса оставались до сих пор неубранными. Я ждал послеполуденного бриза, с которым рассчитывал продвинуться ближе к английскому берегу, чтобы дешевле заплатить за буксировку. Но бриз все не задувал. Он начался только в четыре часа, а в третьем часу мы увидели идущий за нами буксир.
Здесь мы дали англичанам первое представление.
По команде «Повахтенно к своим мачтам, паруса убирать!» люди в одну минуту разбежались по местам, и через три минуты льняные крылья «Товарища» поднялись вверх, сложились красивыми складками и неподвижно повисли под реями.
— Марсовые к вантам! Пошел все наверх паруса крепить!
Ученики и матросы ринулись вверх по вантам. Впереди всех бежали, каждый во главе своей вахты, мои помощники.
Через минуту люди расползлись по реям, и началась бешеная работа по уборке парусов. Каждая мачта хотела закрепить свои паруса раньше другой. Старший помощник только покрикивал снизу:
— Не торопись, ребята! Укатывай аккуратно и туго, чтоб не стыдно показать было.
— Не беспокойтесь, Эрнест Иванович, как носовые платочки, укатаем, — ответил с марса второй грот-мачты молодой четвертый помощник.
И действительно — через шесть минут все паруса были закреплены и в самом деле «укатаны, как носовые платочки».
Первой оказалась вторая грот-мачта. Михаил Михайлович Черепенников сиял как именинник.
Англичане с буксирного парохода и разгуливавший по нашему юту лоцман пришли в дикий восторг и, по старому английскому обычаю, отмеченному еще Гончаровым, старались оторвать руки у меня и моих помощников.
От лоцмана я узнал, что сегодня второй день знаменитых международных яхтенных гонок, которые происходят при участии английского короля, лично председательствующего в президиуме гоночной комиссии.
Хотя обычный курс состязаний больших яхт лежит вокруг острова Уайт, но из-за штиля, очевидно, старт был отсрочен, и ни одна из них не показывалась из-за острова. Все яхты, по словам лоцмана, стояли на якоре против городка Коус, на северном берегу острова.
Было чрезвычайно интересно поближе посмотреть на сотни, если не на тысячи, этих изящнейших парусных и моторных морских игрушек, собравшихся сюда со всех концов Европы.
Нужно сказать правду, что все они обычно великолепно управляются, и если бы гонки начались, то показать их ученикам было бы не только интересно, но и поучительно.
Лоцман говорил, что в четыре часа ветер задует непременно и гонки начнутся обязательно. Поэтому я предложил ему и капитану буксирного парохода по лишнему фунту стерлингов, с тем чтобы они провели «Товарищ» поближе к старту, сделав для этого небольшой крюк.
Не знаю, симпатия ли старых моряков к молодым, без различия национальности и политических убеждений, или лишний фунт стерлингов помог, но, обогнув северо-восточную оконечность острова и пройдя городок Райд, буксир взял курс прямо на большую паровую королевскую яхту «Виктория и Альберт» и потащил «Товарищ» через самую гущу только что начавшихся яхтенных гонок.
Нам предстало чрезвычайно интересное зрелище. Хотелось видеть все, и прямо разбегались глаза. Знаменитейшие яхты «Шемрок 4-й» и «Британия», в сопровождении еще трех каких-то таких же больших яхт с мачтами системы Маркони, не уступавшими, пожалуй, по высоте мачтам «Товарища», с громадными, молочно-белыми, плоскими, как доска, парусами, только что снялись со старта и начинали гонку. Дальше, слева, под самым Коусом, за королевской яхтой, виднелась громадная яхта богатейшего пивовара Басса, переделанная из коммерческого клипера, с вооружением трехмачтового барка. За ней высились стройные мачты шхуны «Атлантик», побившей рекорд на гонках через Атлантический океан. Со всех сторон навстречу нам мчались большие и маленькие моторные катера и яхты. Поравнявшись, мы едва успевали разглядеть веселых, смеющихся, оживленных мужчин и женщин, которые махали нам шляпами, платками, зонтиками.
Мы сближались с королевской яхтой. Буксир повел нас между ней и охранявшим ее громадным броненосным крейсером под флагом полного адмирала. Правее крейсера стояла цепь охраны из минных крейсеров.
В ту минуту, когда мы подходили к королевской яхте, из-за ее кормы выскочил и ловко пристал к правому трапу лакированный моторный катер. У трапа яхты стоял небольшой почетный караул. По трапу стояли офицеры. Из катера вышел и стал подниматься на палубу пожилой человек, немножко сутулый, с
