Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны
— Это кобра! — и кинулся с извивающимся ужом к Степке: — Бросай ружье!
Мальчики швырнули ему ружье и убежали за ореховые деревья.
В саду слышался крик, шум. Оттуда тоже бежали в ужасе ребята из ватаги Петуха, а за ними, впереди пионеров Первого отряда Четвертой дружины, бежал Ахмет.
— Ахмет! Ура! Ахмет! — кричал Гномик. — Откуда вы?
— Только что из города, — сказал Ахмет. — Это прибыл мой отряд в тридцать пять пионеров.
Топс выскочил из окна и бросился за Степкой. Вскоре он и еще один мальчик держали Степку за руки. Степка вырывался. Петуха тоже держали, но тот и не пытался бороться.
— Не понимаю, откуда вы взялись? — недоумевал Степка.
— Я же сказал — из города прибыли, — отвечал Ахмет. — Через несколько дней вся Четвертая дружина приедет!
Гномик обнимал своих друзей и чуть не визжал от радости. Люда была в восторге. Ромка и Асан с пионерами примчались на дым костра, как буря. Их помощь была уже не нужна.
Все были так рады приходу ребят из города, что забыли на некоторое время о Степке и его приятелях.
Ахмет ничего не мог сказать о Егоре — он выехал раньше, чем Егор приехал в город, — зато о заметках в газетах он рассказал подробно. Ромка упоенно слушал Ахмета.
Степка потребовал, чтобы освободили его правую руку. Он порылся в карманах и протянул бумагу Ромке.
— Что ты мне тычешь? Что? Вот наши права! — И Ахмет сунул в руки Степке документ, который ему передала тетя Слу. — И никто не давал вам права собирать орехи колхоза. Ты знаешь, как это называется?
Степка молча прочел документ, потом еще раз перечел его и стал обвинять ребят в том, что они рубят фруктовые деревья на дрова.
— Кто рубит фруктовые деревья на дрова? — услышали ребята гневный голос и увидели незаметно подошедшего Василия Александровича.
Ученый пришел из леса, где руководил работой отряда Гюльнары. Люда бросилась ему на шею.
— Кто рубит фруктовые деревья? — грозно переспросил Василий Александрович у столпившихся ребят.
Петух поднял руку:
— Сам видел свежесрубленные кроны на земле. Я даже решил написать об этом в район.
— Эх вы, не понимаете, что говорите! Ведь мы же облагораживаем леса! Посмотрите, весь сад возле дома создан этим способом. А плоды появляются уже на второй год. А ну-ка пойдемте со мной! — решительно потребовал старик.
V
Смущенно переглядываясь, все ребята пошли в сад.
— Судьба наших лесных богатств должна интересовать каждого, кто любит Родину, — сказал Василий Александрович. — В горах десятки тысяч гектаров ореховых лесов, плодовые леса из яблонь, груш, фисташек, алычи, а вы, — и ученый показал на Степку и его приятелей, — вы хищнически грабите плодовый лес. Палки и камни бросаете, чтобы сбить орехи, вы ломаете тонкие ветви ореховых деревьев, а урожай орехов зависит только от развития этих тонких ветвей — ведь на них образуются женские соцветия! И вы губите будущий урожай! Вы саранча, вот вы кто! Саранча! — И Василий Александрович покраснел от гнева.
Степка попробовал возражать. Ахмет показал Василию Александровичу бумагу, переданную тетей Слу.
— Вот видите, видите, вы еще и воруете орехи, принадлежащие колхозу! Как вы посмели!
— У нас есть разрешение, — раздались голоса ребят, пришедших со Степкой. — Мы не знали, что эти орехи колхозные. Степка сказал, это дикие орехи… Степка, покажи разрешение! Мы не воры! — Ребята искренне обиделись и очень хотели поскорее оправдаться.
Степка нехотя подал Василию Александровичу разрешение на сбор орехов.
Ученый внимательно прочел его, нахмурился и, передавая Ромке, сказал:
— Я что-то не разберу, в каком году оно выдано.
— Там клякса, — поспешно пояснил Ромка, протягивая руку за разрешением. — Разобрал. Разрешение выдано в 1944 году, а «четыре» переправлено на «пять». Смотрите, Гномик, Люда!
— Врешь! — закричал Степка и выхватил бумагу. Но свои же ребята, во главе с Петухом, завладели ею.
— А в самом деле подделка! А я, дурак, верил, что у тебя есть разрешение! — рассердившись на то, что его так глупо провели, сказал Петух. — Ты что же это, а? — не находя слов выразить негодование, спросил он Степку.
— Степка нас обманул! — произнес кто-то из ребят.
— Честное слово, мы ничего не знали, — просто сказал Петух. — Мы думали, что ваши ребята рубят дикие яблони на дрова. Неужели эти фруктовые деревья в саду были спилены и привиты так же? Вон какие большие на них яблоки!
— Попробуйте, ребята, — пригласил Василий Александрович.
Ребята осторожно срывали фрукты и ели. Василий Александрович испытующе смотрел на них, соображая, как бы их заинтересовать работой.
— А что вы скажете, если мы вас попросим помочь колхозу облагораживать плодовые леса? Чтобы каждый из вас своими руками создал лесо-сады своего имени, своей бригады! Ведь это же так интересно!
— Об этой работе даже в газетах напишут, — вставил Ромка. — Только мы всяких хулиганов не возьмем.
— А что надо делать? — недоверчиво спросил мальчик из Степкиной компании.
Василий Александрович объяснил. Кто не интересуется прививкой, чтобы поработать здесь весной, может работать по разрежению плодовых лесов, на подрезке сушняка, выкорчевке и других подобных работах. Надо будет собрать скороспелые орехи, зимние сорта яблок. Работы будет много, и работы интересной.
— Мы собрали немного орехов в облагороженном вами ореховом лесо-саду, — сказал Петух, — но раз такое дело, мы отдадим их вам… мы не собирались присваивать чужое. Произошла ошибка, но это не по нашей вине! — И Петух презрительно посмотрел на Степку.
— Дураков нет — не отдадим то, на что имеем право, — запротестовал Степка, — просто захватил по ошибке не то разрешение.
Петух и Степка заспорили. Чем больше Ромка смотрел на Степку и вслушивался в спор, тем явственнее он ощущал в словах Степки, не желавшего признать свою вину, то упрямство из ложного самолюбия, какое еще совсем недавно так часто направляло его самого по неверному пути. В Степке он увидел себя, как в кривом зеркале, и это еще больше рассердило его.
— Не слушайте Степку! — горячо сказал Ромка. — Что ему облагораживание лесов, если он ведет себя в лесу не как хозяин, а как вор!
— Я не вор! — крикнул Степка. — Все знают: я самый быстрый сборщик!
— Сбивая урожай камнями и палками, ты уничтожаешь урожай будущего года, лишь бы быть первым, — обвинял Ромка. — Значит, ты воруешь у нас у всех, у народа, у себя. Не хочешь работать — уходи сам, а ребят не мути. В необлагороженных лесах орехи все равно еще не поспели как следует, и делать будет нечего.
