Книга про Иваново (город incognito) - Дмитрий Фалеев
Васька от мамы получила за догадливость мороженое крем-брюле и пачку орехов.
Хорошо жить в Иванове!
Приезжайте к нам!
ГОРОД-ЗАГАДКА, ИЛИ 1000 ИСТОРИЙ. БЛОК 4
Проклятие фараона
Настоящее искусство всегда футуристично.
Педро Альмадовар
Жители пирамиды давно мертвы, но сама пирамида еще жива – она прислушивается к шороху ящериц, переползающих по стене – от трещины к трещине, к вою шакалов.
Шакалы говорят: это мы, шакалы.
Ящерицы говорят: это мы, ящерицы.
Коршуны в небе высматривают добычу: это мы, коршуны.
Пирамида молчит. Посреди пустыни она возвышается безмолвнее песков, и застывшая азбука, выбитые в камне цепочки иероглифов никуда не ведут, бесполы и беспомощны оттого, что некому их прочитать.
Пирамида ждет, ее слова всемогущи – куда сильнее, чем ядерное оружие, сильнее времени, – они были способны превратить планету в Сад, цветущий Эдем, – но жители пирамиды мертвы заслуженно.
Аробаговарх!
Хравогабора
Я люблю непознанный, упрямый мир.
Опасные связи
Это дерево кашляет – чахоточно-надсадным, коротким кашлем. Может, показалось? Но через минуту звук повторяется.
Я оглянулся. Дерево как дерево. Пошел себе дальше, но снова почувствовал то же напряжение, мне нужно оглянуться, иначе – не знаю… – как будто за мной бежала собака и могла укусить.
Обычное дерево! Но стоит отвернуться, и оттуда что-то тянется.
Ни за что не поверю!
Я замер на месте, делая вид, как будто рассматриваю с берега воду, а дерево – сзади. Бытие обострилось. Я мигом проветрился от всего наносного, что тиной засело у меня в мозгах, забило мне голову, а тут я оказался один на один с текущим моментом, прикованный к нему всеми органами чувств, – тело встрепенулось: ведь только что ему, в сущности, не на что было смотреть, нечего слушать, да и шел я, в общем, без какой-либо четко намеченной цели, и вдруг так вляпался… как в паутину!
А вокруг – никого. Воздух напрягся. У меня неприятно засосало под ложечкой – а вдруг все серьезно?
Ни за что не поверю!
Дело было в парке, в нескольких шагах от лодочной станции, но людей рядом не оказалось, даже рыбаков – плохая погода, затяжной дождь только-только прекратился.
Глядя на реку, но думая, конечно, исключительно о том, что происходит позади, я считаю секунды, время тянется медленно, а сам как рыбак: клюнет, не клюнет? И что я ловлю? А вдруг слишком рано?
Но я его выманил!
И когда повернулся, дерево стало ко мне чуть ближе, на несколько метров, чем находилось. Словно перепрыгнуло! Или переплыло, рассекая сушу, подобно лодке поверхность реки, то есть также бесследно, потому что, возможно, дерево землю под собой ощущает именно как воду.
Во мне что-то топкое – и ходит, как кочка: провалится, вернется – ее кто-то пробует. Тот мир сквозь этот: если хочешь, то вот я… Гипноз оплетает – мне даже приятно; как женские руки…
Но я их смахнул!
И уже удаляюсь – поспешными шагами, набираясь храбрости.
Разум потешается – ну ты даешь! ну развеселил! неужели ты думаешь, что дерево способно на тебя наброситься, как убийца или оборотень?! – Хм, погоди-ка… ты сказал: «оборотень»? – Неужели ты думаешь?.. – Ничего я не думаю, но лучше нам держаться от этого подальше. Вот и все, что я думаю!
Хроники города
Однажды в Иваново прилетел Змей Горыныч – ну дракон как дракон, разумеется огнедышащий, нарядный, как арбуз, и с малиновыми крыльями.
Приземлился он за городом, и сначала решили, что это случилась авария на ТЭЦ-3, но потом дракон слопал пожарную бригаду и наряд МЧС, и в области поняли, что дело серьезно.
Воякам и милиции наладить отношения с Горынычем не удалось. Генерал из Тейкова предложил садануть по нему ракетой, но дракон был в Красной книге, и за его убийство полагались штраф, отстранение от должности и срок до трех лет.
Выслали делегацию под белым флагом.
– Отдайте мне самую красивую девушку, и я от вас отстану! – сказал Горыныч, пуская клубы дыма, как гигантская котельная.
Нашли ему девушку, и ею оказалась совсем не финалистка «Ивановской красавицы» и даже не участница этого конкурса, а простая корреспондентка местной газеты.
Дракон ее слопал и говорит:
– Отдайте мне самого достойного священника, и я улечу.
Привели ему священника, и им оказался совсем не прошаренный глава епархии, а скромный батюшка из поселкового прихода.
Дракон его слопал и говорит:
– Приведите мне самого талантливого художника и самого талантливого писателя.
Нашли ему таких, и оказалось, что первый не имеет ничего общего с городским Домом художника, а другой – с Ивановской писательской организацией.
– Приведите мне самого добропорядочного труженика! – разохотился дракон.
Привели ему и труженика – агронома, уволенного из совхоза «Тепличный» за личное мнение и пререкания с начальством. Потом последовала очередь ученого-изобретателя, затурканного женой, не понимаемого на работе и влачащего лямку чудаковатого профессора сквозь не всегда добродушные насмешки друзей и коллег и высокомерную снисходительность подросших детей.
Бандитов и чиновников Змей почему-то не трогал.
На следующий день он потребовал выдать ему лучшего врача, специалиста в области онкологии, и пару молодоженов, только что расписавшихся и безоблачно счастливых, и несколько корифеев науки, и труппу актеров кукольного театра, и одну замечательную многодетную семью, ютящуюся в коммуналке (хотя и в двух комнатах), в обстановке вечных хлопот-забот и денежного недостатка, но дружную, крепкую, так что соседи-пьяницы им едко завидовали и пустили слушок, что «Валерка-то изменяет».
На очередную встречу мэр явился к дракону в бронежилете и каске.
– Доволен ли ты теперь? – спросил он Горыныча.
А сам про себя думал: «Чтоб тебе лопнуть!»
– Еще бы не доволен! – ответил дракон. – Вы теперь сами и без меня загнетесь, нечего мне на вас свое топливо тратить.
Он прямо так и выразился: «Сами загнетесь», произнес, как Цезарь – крылатую фразу, и, взмахнув крылами, улетел в направлении канала «Волга – Уводь».
На момент написания этой заметки о его дальнейших перемещениях ничего известно не было – с радаров ПВО дракон испарился.
Мало кто понял, что всех, кого он съел, – он забрал с собой.
Про твердую почву
Перелистываю свою записную книжку: «Часто мягкость принимают за доброту, а твердость за зло, и от этого в людях возникает путаница – ждут от кого-то добрых поступков, а помощь приходит совсем не оттуда». Об этом можно написать рассказ.
«Сегодня туман превратил Уводь в Темзу». И об этом можно написать
