Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 3)
Лишь время от времени в осенний сезон приезжают в Иоганнесбург, Дурбан или Кейптаун два-три солиста европейской, чаще всего итальянской, оперы. Это отнюдь не «перворазрядные силы», но на южноафриканском небосклоне они сверкают, как звезды первой величины. Гастролеры организуют несколько оперных спектаклей с привлечением местных любителей. Раз в неделю, и то нерегулярно, в иоганнесбургском «Сити-холле», самом большом зале ратуши, выступает городской симфонический оркестр, состоящий тоже в основном из любителей. И это в крупнейшем городе Южной Африки!
Постановка оперы в «Колизее», самом большом иоганнесбургском кинотеатре — это, в первую очередь, светское событие, смотр самых последних мод и источник новейших светских сплетен. Хуже обстоит дело с самой оперой. На увертюру обращают внимание не больше, чем на рекламные объявления перед показом кинофильма. В это время заканчивают «важные» разговоры, разыскивают свои места, развертывают пакетики с конфетами.
Поразительно, до чего авторы классических опер не интересовались голосовыми связками иоганнесбургских певцов! Но «артист» всегда находит выход из положения. Кажется, что слабеющее сопрано вот-вот сорвется в бессильной попытке взять слишком высокую ноту, как вдруг вы слышите лишь игру осиротевшего оркестра, и только после минутного замешательства к нему присоединяется взволнованный речитатив. Что же, мелодрама, — это испытанный артистический прием, а способность к импровизации дана не каждому.
В течение всего спектакля зрители преспокойно курят, как в кино или трамвае. Публику ведь совершенно не интересует, как это отразится на голосовых связках певцов.
Зритель привык к тому, что в «Малой Америке» называют «массовой культурой». Кино преподносит ее публике в изысканно подслащенном виде. «Конфетка» обернута в блестящую бумажку, чтобы зритель, гладя на серебристый экран, получил такое представление о великих театральных сценах, которое соответствует его вкусам. Он убежден, что смакует «конфеты» высшего качества.
Нигде в Иоганнесбурге, за исключением предместий, нет кинотеатров, которые помещались бы под землей. В центре города, где тщательно экономят каждый метр площади, годной для застройки, кинотеатры занимают огромные четырех-шестиэтажные здания. Пышные ковры, как в миланском театре «Ля Скаля» или в нью-йоркской опере «Метрополитен», являются непременным атрибутом «культуры» в иоганнесбургских кинотеатрах первого экрана «Метро» и «Колизей».
Пойдемте выбирать кинозвезду
— Два на балкон, пожалуйста!
Бумажные шиллинги исчезли в массе банкнот, скопившихся в кассе, а карминовые ноготки запрыгали по оригинальной клавиатуре. Из маленького отверстия автомата выпала точно отсчитанная сдача.
— Next, please… — следующий, пожалуйста…
В «Колизее», крупнейшем иоганнесбургском кинотеатре, насчитывается 2300 мест, и он ежедневно переполнен. По устланной коврами слабо освещенной лестнице поднимаемся на балкон. Неожиданно над нами открывается синий-звездный небосвод с плывущими по нему облаками. На мгновение вспоминаются кинотеатры на открытом воздухе в Ливии, Египте, Судане или Кении, но тут же мы ощущаем разницу. Здание «Колизея» все же кончается где-то на 12-м этаже в виде угловатой железобетонной коробки.
Под нами зияет гигантская пропасть партера; бесконечные ряды кресел теряются в затемненном зале, окаймленные по обеим сторонам роскошными скульптурными изображениями средневековой улицы с эркерами и балкончиками, ставнями и фонарями, закоулками и колоннами, порталами и колокольнями. Мягкий, затененный свет мерцает в бутафорских окнах средневекового города и гаснет где-то над черепичными крышами среди то меркнущих, то вновь разгорающихся звезд и облаков, плывущих по искусственному небосводу.
Южная Африка не знает средневековья, и ее жители не представляют себе, как выглядят очаровательные уголки пражского Старого города или аркады таких городков, как Домажлице, Тельч, Литомышль. Поэтому владельцы иоганнесбургских кинотеатров решили вставить новейшие американские цветные фильмы в средневековую оправу, а осчастливленный зритель платит за это на два шиллинга дороже.
Сеанс начинается в 8 часов, но почти до 10 часов вы сомневаетесь в том, что вам вообще покажут какой-либо фильм. Рекламы в обычном понимании этого слова почти исчезли. Но вместо них на экране сменяют друг друга короткие рекламные фильмы на цветной пленке «техниколор». В таких фильмах имеется свой сценарий, и лишь в конце зритель узнает, что смотрел рекламную картину.
Зритель восхищается цветным кинофильмом, заснятым в «саду Южной Африки», в Капской провинции, с наслаждением любуется роскошными бугенвиллиями, стрелициями, цветами алтея, лилиями и бесчисленными видами альпийской флоры, мысленно кружит по скалистым серпентинам Marine drive,[10] направляясь к мысу Доброй Надежды, и после этого чувствует желание погладить морских львов где-нибудь в бухте Моссел или на побережье Юго-Западной Африки. И снова леса, луга, ручьи, море, великолепные шоссе. Вдруг эта идиллия прерывается, и весь экран полностью закрывает бензозаправочная колонка с аляповатой пятиконечной звездой, а комментатор сразу же переходит с камерного регистра на тон профессионального агента:
— Покупайте бензин «Калтекс»! Только «Калтекс» доставит вас в райские края Южной Африки. «Калтекс» — это безопасность. «Калтекс» — это комфорт. «Калтекс» — это жизнь вашей машины. Покупайте «Калтекс»!
После реклам показывают два номера киножурнала, потом мультипликационный комический фильм, посвященный новым похождениям селезня Дональда, а затем длинный видовой фильм, опять-таки цветной.
Луч прожектора выхватывает из сумрака фигуру дирижера. Зрители достают из карманов «избирательные бюллетени», которые им вручили при входе в кино. «Hollywood Beauty Contest» («Голливудский конкурс красоты») — гласит заголовок на этих печатных листках. К этому добавляется, что в конкурсе могут принять участие все «европейские» девушки в возрасте от 17 до 30 лет. В качестве призов обещана сумма, примерно равная 50 тысячам в чешских кронах[11] наличными деньгами, от издательства «Аутспэн», крупнейшего иллюстрированного журнала, оплата перелета в США и обратно на самолете Панамериканской авиалинии, двухнедельное пребывание на каком-либо из южноафриканских курортов, роскошное вечернее платье и много других соблазнительных вещей.
Оркестр с профессиональным унынием исполняет вальс Штрауса; в луче прожектора появляется первая красавица. Разумеется, в купальном костюме! Камера голливудских ценителей красоты быстро следует за заученными движениями: пять ступенек вверх, пять — вниз, самая привлекательная улыбка, на какую только способна красавица, поворот в анфас, в профиль, спиной. Еще один поворот на левом каблучке и легкий, грациозный поклон публике. Пальчик указывает на двух девочек в белых передничках, которые держат над головами табличку со «стартовым» номером кандидатки.
