Жюль Верн - Дунайский лоцман
Впрочем, об этих предположениях сообщали друг другу по секрету. Никто не рискнул бы громко поднять голос против человека, чьи жестокость и цинизм всех устрашали. Стрига мог притворяться, что не знает мнения, какое о нем создалось, и приписывать всеобщему восхищению дружеское расположение, которое многие выказывали ему из трусости; он проходил по городу как завоеватель и возмущал его обитателей скандалами и оргиями в компании самых развращенных городских кутил и наглецов.
Между таким субъектом и Ладко, который вел совсем иной образ жизни, не могло быть никаких отношений, и в самом деле, они знали друг друга только как бы понаслышке. Логически рассуждая, так должно было и остаться. Но судьба смеется над тем, что мы зовем логикой, и, видно, где-то было предписано, чтобы эти два человека встретились лицом к лицу и стали непримиримыми противниками.
Натче Грегоревич, известной всему городу своей красотой, исполнилось двадцать лет. Сначала с матерью, потом одна, она жила по соседству с Ладко, он знал ее с детства. В течение долгого времени в доме госпожи Грегоревич не хватало мужской руки. За пятнадцать лет до начала нашего рассказа ее муж пал под ударами турок, и воспоминание об этом отвратительном убийстве еще приводило в яростьугнетенных, но не порабощенных патриотов. Вдова вынуждена была в жизни рассчитывать только на себя. Опытная в искусстве вязания кружев и изготовления вышивок,— ими у славян самая бедная крестьянка охотно украшает скромный наряд,— она сумела обеспечить свое и дочери существование.
Для бедняков особенно мрачны периоды смуты, и не раз уже кружевница страдала бы от постоянной анархии в Болгарии, если бы Ладко тайно не приходил ей на помощь. Мало-помалу большая дружба установилась между молодым человеком и двумя женщинами, у них Ладко не раз проводил время досуга. Часто он стучался вечером в их дверь, и часы мирно протекали у кипящего самовара. Иногда Сергей предлагал им в благодарность за сердечный прием прогулку или рыбную ловлю на Дунае.
Когда госпожа Грегоревич умерла, истощенная беспрестанной работой, Ладко продолжал покровительствовать сироте.
День ото дня любовь укреплялась в сердцах молодых людей. Они поняли это благодаря Стриге.
Заметив ту, кого обычно называли «красавицей Рущука», Стрига увлекся ею внезапно и яростно. Как человек, привыкший, чтобы все склонялись перед его желаниями, он явился к девушке и без всяких лишних формальностей предложил ей руку. Впервые в жизни он столкнулся с непобедимым сопротивлением. Натча с риском навлечь на себя ненависть такого жестокого и необузданного человека объявила: ничто не заставит ее решиться на подобное замужество. Стрига напрасно возобновлял попытки. Он только добился, что его перестали пускать на порог.
Тогда злоба Стриги перешла границы. Дав волю своей дикой натуре, он разразился такими проклятиями, что Натча испугалась. В тревоге поделилась опасениями с Сергеем Ладко, и доверие девушки зажгло его бешенством, таким же сильным, как испугавший ее гнев Стриги. Не желая ничего слушать, Ладко в необычайно резких выражениях бранил человека, осмелившегося поднять взор на Натчу.
Однако Ладко заставил себя успокоиться. Последовало весьма сумбурное объяснение, но результат его был заведомо ясен… Часом позднее Сергей и Натча радостно обменялись первыми поцелуями жениха и невесты.
Когда Стрига узнал новость, он смело ворвался в дом Грегоревичей с оскорблениями и угрозами. Выброшенный железной рукой, он зарубил себе на носу: отныне здесь живет мужчина, притом настоящий мужчина!
Быть побежденным!… Другой взял верх над ним, Стригой, так гордившимся своей атлетической силой!… Этого унижения он не мог вынести и решил отомстить. С несколькими подобными себе авантюристами он поджидал Ладко вечером, когда тот поднимался с берега реки. На этот раз дело шло не о простой драке, а об убийстве. Нападающие размахивали ножами.
Однако, действуя веслом как дубиной, лоцман отразил нападение противника, и Стрига с приятелями постыдно бежал.
Через год после свадьбы Сергея и Натчи в Болгарии началось знаменитое Апрельское восстание[17]. Как ни была глубока любовь Сергея Ладко к жене, она не заставила его забыть долг перед родиной. Без колебаний Ладко присоединился к тем, кто начал собираться в отряды, изыскивать средства прекратить несчастья родной страны.
Прежде всего следовало достать оружие. Многочисленные молодые люди эмигрировали с этой целью, перебрались через реку, поселились в Румынии и даже в России. Среди них находился Сергей Ладко. Твердый в исполнении долга, он отправился, оставив дома любимую жену, хотя и знал, какие опасности угрожают ей, подруге партизанского вожака.
Мысли о Стриге еще более увеличивали его опасения. Не воспользуется ли бандит отсутствием счастливого соперника, чтобы отомстить? Но Сергей Ладко заставил себя преодолеть страх. Впрочем, по слухам, Иван Стрига сравнительно недавно покинул страну без намерения возвратиться. Говорили, что он перебрался куда-то на север. Россказней ходило много, но они оставались несвязными и противоречивыми. Общественное мнение обвиняло Ивана во множестве преступлений, но в точности никто не знал ни об одном. Однако отъезд Стриги казался достоверным фактом, и это успокаивало Ладко.
События оправдали его уверенность. Во время его отсутствия ничто не угрожало безопасности Натчи.
Вскоре после его возвращения оказалось необходимым отправиться снова. Вторая экспедиция обещала быть продолжительнее первой. До этого повстанцам удавалось добывать только незначительное количество оружия. Транспорты из России перевозились по суше через Венгрию и Румынию, с их плохо развитой системой железных дорог. Болгарские патриоты надеялись легче достигнуть желаемого результата, если один из них отправится в Будапешт — собирать посылки с оружием, приходящие по железной дороге, и перегружать их на шаланды, которые будут быстро спускаться по Дунаю.
Это важное поручение доверили Ладко. Он отправился в путь не медля. Вместе с одним соотечественником, который должен был вернуть лодку на болгарский берег, он пересек реку, чтобы добраться до столицы Венгрии наиболее кратким путем, через Румынию. И тут произошел случай, который заставил Сергея очень призадуматься.
Он с компаньоном находились не дальше пятидесяти метров от берега, когда раздался выстрел. Пуля, очевидно, предназначалась им, лоцман в этом почти не сомневался: просвистело совсем близко; а в стрелке, неясно видном в сумерках, Ладко вроде бы узнал Стригу. Значит, тот вернулся в Рущук?
