Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии
Это суровая земля. Здесь так много случилось, и кажется, она помнит многое, очень многое.
Среди гэллоуэйского вереска стояли некогда римские лагеря, обустроенные на самом краю света для наблюдения за пиктами; из этих лагерей отходили на отдых в Карлайл. Викинги приводили к этим берегам свои корабли, в этих бухтах высаживались ирландские монахи, чтобы просвещать местных жителей и вести к учению Христа. Потом наступил короткий «золотой век», связанный для Гэллоуэя с именем женщины — Деворгиллы, жены Джона Баллиола; под разрушенными сводами аббатства сохранились предания о ее любви.
Норманнская буря разразилась над Гэллоуэем, и небо потемнело от стрел, выпущенных лучниками Уэльса и Селкерка. Первый патриот скоттов, Уоллес, организовывал свой заговор именно в Гэллоуэе. За Брюсом гнались через весь Гэллоуэй, и в Гэллоуэе он нашел ту лохматую, низкорослую лошадку, что унесла его к Бэннокберну. После веков сражений холмы Гэллоуэя услышали пение псалмов и увидели хранителей Ковенанта, собиравшихся посреди болот — это величайшее и самое священное воспоминание этой земли, — а со временем на каждом крошечном церковном дворе появился свой мученик. И среди богатой и изобильной памяти Гэллоуэя это воспоминание — самое крепкое.
3Странствуя по дорогам и тропам этого небесного края, я обнаружил, что нахожусь всего лишь в десяти милях от деревни Крокетфорд. Это название пробудило во мне давние воспоминания. Много лет назад я так заинтересовался историей самообмана, что почти убедил себя в необходимости написать об этом книгу. Однако тема оказалась слишком обширной! Пожалуй, такой предмет размышлений стоит отложить на преклонный возраст. Но в заметках, сделанных в тот период, деревня Крокетфорд заняла достойное место в качестве последнего приюта столь великих мастеров построения иллюзий для самих себя, как бьюкениты; их эксцентричное богословие растревожило сонное уединение Шотландии в конце XVIII века.
Итак, я решил направить стопы — или, точнее, колеса — в Крокетфорд, чтобы увидеть, что осталось от одного из самых причудливых эпизодов в долгой истории фанатизма.
Джоанна Сауткотт в Англии и Матушка Бьюкен в Шотландии жили в одно время, и обе были одержимы идеей божественности. Матушка Бьюкен отыскала непреклонного священника — нонконформиста и провозгласила, что он — духовное «Дитя Человеческое», в то время как Джоанна Сауткотт в шестидесятилетием возрасте пришла к убеждению, что вот-вот станет матерью мессии. Обе женщины собрали вокруг себя группы фанатиков, и последователи их существуют вплоть до наших дней.
Элспет Бьюкен, или Симпсон (это ее девичья фамилия), была дочерью владельца гостиницы на дороге между Банффом и Портси. Она родилась в 1738 году. Как и большинство других знаменитых визионеров, в детстве она пасла коров, а когда достигла брачного возраста, вышла замуж за каменщика — неудачника Роберта Бьюкена, невольно даровавшего свое честное имя религиозному фарсу — смехотворному и жалкому одновременно. Элспет была грамотной, умной и обладала даром привлекать людей. Она владела неплохим набором броских библейских цитат, завораживающим талантом предсказывать будущее и поражать воображение слушателей, что — в сочетании с сильным характером — и обеспечило ей успех в качестве «боговдохновенной» личности.
В опасном возрасте — в 45 лет — миссис Бьюкен внезапно обнаружила свои особые отношения с Богом. Это открытие сопровождалось обычными симптомами: постом, видениями и галлюцинациями. Она была невысокой, плотного сложения, внешне довольно симпатичной женщиной со свежим, здоровым цветом лица, а ее голос и манеры отличались, искренностью и убедительностью. Именно в этот период она встретила популярного проповедника, преподобного Хью Уайта из местечка Ирвин в Эйршире. Они восприняли друг друга очень серьезно. Мистер Уайт после некоторых колебаний признал в миссис Бьюкен мистическую женщину из двенадцатой главы Откровения Иоанна Богослова, а она возблагодарила преподобного кощунственным комплиментом — объявила о его божественной природе. После неясного процесса проверки ему присвоили мессианский титул «Дитя Человеческое».
Эта странная парочка начала действовать сообща: Уайт вскоре был лишен прихода, но быстро набирал новых учеников. В работе им помогала миссис Уайт, которая, судя по всему, рассматривала внезапные бурные изменения в прежней мирной семейной жизни как нечто само собой разумеющееся. И обращенных новыми проповедниками становилось все больше! Они собирались по ночам, чтобы послушать Матушку — так теперь называли миссис Бьюкен, — которая активно развивала свои безумные идеи. Она провозгласила себя воплощением Духа Божия и стала учить посвященных правильному дыханию, через которое можно было приобщиться к Святому Духу.
Бернс, по родной стране которого странствовали бьюкениты, встречался с ними; говорят, что он пытался спасти из их сетей девушку по имени Джин Гарднер. Эта Джин, кстати, была предметом восхищения поэта до того, как он познакомился с Джин Армур. Мистер Джон Камерон, написавший замечательный обзор бьюкенизма под названием «Бьюкенитский обман», рассказывал эту историю, настаивая, что именно Джин Гарднер, а не Джин Армур упоминается у Роберта Бернса в «Послании к Дэви, собрату поэта».
Однако поэт не проявил интереса к бьюкенитам, хотя и посетил несколько их собраний — вероятно, из любопытства и, наверное, в обществе «дорогой Джин».
В письме к Дж. Бернессу в 1784 году Бернс писал: «Их сети — это странная мешанина энтузиастического жаргона. Она (миссис Бьюкен) выдает себя за посредника, через дыхание которого можно общаться со Святым Духом, она принимает позы и делает жесты, скандально нескромные. Они напоминают сообщество добродетельных людей, ведут праздную жизнь, демонстрируют нарочитое благочестие, собираясь в амбарах и дровяных сараях, ложатся вместе, подчеркивая, что не совершают смертного греха».
Это достаточно точная констатация фактов. Бьюкениты жили общиной. Отрицали институт брака. О них говорили, что они допускают детоубийство, считая младенцев бездушными животными. Но главное убеждение, вдохновлявшее всю секту, состояло в том, что миссис Бьюкен, минуя предварительную физическую смерть, заберет всех посвященных с собой на небеса.
Кажется невероятным, что эта чепуха могла завоевать большое количество приверженцев, и все же, когда секту изгнали из Ирвина, она насчитывала сорок шесть мужчин и женщин — многие из них были солидными, уважаемыми торговцами и фермерами. Все они отправились вслед за Матушкой и преподобным, известным теперь как «Дитя Человеческое», в неизвестность.
