200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку - Антон Викторович Кротов

В один из дней мы с запозданием узнали, что в Конго-Заире, которым мы уже интересовались раньше, президент Кабила был убит собственным телохранителем. Правительство страны объявило траур и на целый месяц прекратило выдачу виз. Так что потенциальное пересечение Конго-Заира стало ещё менее реальным, чем прежде.

Жил в Конго президент Кабила,

Покуда пуля не убила.

Подробности убийства Кабилы были таковы. Один из охранников президента, "прозрев", решил, вероятно, что убийство президента остановит кровопролитную гражданскую войну. Войдя в кабинет Кабилы, он выпустил в него несколько пуль, и тут же был убит сам другими охранниками. Кабила был ещё жив, но информационные агентства вражеской Руанды уже распространяли по миру "радостное известие". Тем временем Кабилу погрузили в самолёт и повезли в лучшую клинику дружественной страны Зимбабве, а СМИ Заира сообщили, что Кабила жив и отдаёт приказы. На борту самолёта президент окончательно умер, но ещё двое суток правительство Заира уверяло весь мир, что с президентом всё нормально, и вот-вот он выздоровеет и покажется народу. В это время уже информагенства Бельгии и других стран мира подтвердили "вражескую информацию". Только на третий день после убийства президента правительство Заира подтвердило этот факт и объявило траур и чрезвычайное положение. Новым президентом объявили сына Кабилы (выборы проводить было некогда).

А вот с визой Анголы были всякие непонятки. Сперва мне несколько дней говорили "приходите завтра". Наконец, когда я окончательно пришёл, мне протянули паспорт, в котором вместо месячной стояла пятидневная транзитная виза со сроком годности всего 15 дней, с момента выдачи до въезда в Анголу! Я не понял, была ли это ошибка или злой умысел ангольских властей: ведь в рекомендательном письме и в наших анкетах было ясно сказано, что мы хотим обычную въездную месячную визу! Но сколько я ни ходил в посольство Анголы, поменять визу мне не могли. Так я и забрал паспорт с транзитной визой, зато денег не заплатил: о них посольщики забыли.

Видя такие явления, прочие люди не стали брать в Виндхуке ангольские визы и стали ожидать будущих событий. Я решил рискнуть и в одиночку поехать в Анголу с пятидневной визой: а вдруг там можно будет продлиться, или Ангола окажется такая хорошая страна, что никто пятидневности визы сей и не заметит?

Перед отъездом на север надо было заехать в Уолфиш-Бей. Пароходов в Анголу там не намечалось. Значит, мне нужно будет ехать по земле, через Ондангву и Ошиканго, где я побывал совсем недавно. С Грилом я попрощался (и увидел его потом уже в Москве); а вот Кирилл и Андрей решили сопровождать меня до последнего крупного города Ондангва.

28 января, воскресенье. Мне 25

Получилось так, что последнюю ночь перед своим 25-летием я проспал со своими спутниками под каким-то намибийским мостом близ города Одживаронго. Правда, в середине ночи я, опасаясь невесть откуда взявшихся комаров, перебрался в палатку, но цивильности мне это не прибавило. Проснулись, собрались, вышли на пустую воскресную трассу и в утренней безмашинной прохладе умяли купленный накануне праздничный "торт", а вернее, рулет.

Наконец проснулись редкие машины. Нас довезли до следующего городка, Отави, где мы перекусили варёной кукурузой за 1 намибийский доллар и продолжили путь дальше. На повороте на Цумеб мы посетили найденную мной прежде заросшую травой трассу и сфотографировались на ней.

250 километров от этой красивой развилки до самой Ондангвы нас провёз белый старичок-фермер. Ему было на вид лет семьдесят пять, его кожа сморщилась и обвисла, но он сохранил жизнерадостность и ради нас даже изменил свой маршрут. (Он думал сперва заехать на свою ферму, а на другой день ехать в город, но решил, раз уж взял нас, поехать сперва в город, а на ферму потом.) Высадил он нас в самом центре Ондангвы — если этот раскиданный город может вообще иметь центр. Ведь его одноэтажные дома без садов разбросаны по окружающей песчаной местности, как спичечные коробки на пляже, без какого-либо порядка и на большом расстоянии друг от друга.

Ещё в Лусаке я нашёл список всех коптских православных центров в Африке, подобных церкви отца Джона, и нашёл вожделенный адрес и в Намибии. Но "адрес" был прост: город Ондангва, коптская православная церковь.

Мы потратили почти час, ища оную. Большая часть людей вообще в сей воскресный день не показывалась вне домов, а те, кто по каким-то нуждам покинули свои жилища, оказались непонятливыми и не знали никаких английских слов. С трудом мы разыскали какого-то сторожа с ружьём, который, бросив охраняемый им объект, повёл нас задворками и дальними улочками и, наконец, указал нам вдали два здания, одно из которых, по мнению сего сторожа, было церковью, а второе — домом священника. Сторож вернулся охранять свой объект, а мы направились изучать сущность намибийской Коптской православной церкви.

Ондангвская коптская церковь

Мы постучались в ворота. Нам открыл молодой бородатый египтянин лет 25-ти, это и был священник. Мы объяснили нашу сущность, и он пригласил нас в дом. Жил он там с женой и дочкой лет семи. От лусакского отца Джона он отличался цветом бороды (в Лусаке батюшка был рыжебородый, а этот оказался чёрнобородым), ростом был повыше, а возрастом помоложе, чем его коллега из Замбии.

Участок земли, где ныне находится церковь, приобрёл африканский епископ ещё в 1991 году. По теории этого отца, благовествование надо начинать из провинции, а не из столиц, так как в столицах люди слишком озабочены погоней за временем, за деньгами и т. п… Находясь в разъездах по Африке, сей епископ приобретал участки земли в разных странах, и вот один из них оказался в Намибии, в Ондангве.

Однако прошло немало лет, прежде чем удалось найти деньги на постройку собственно храма. И вот сей священник, окончив в Александрии курсы миссионеров, был послан сюда для благовествования. Так вот, в книгах всё было просто, рассказывал он, а на деле — совсем неожиданно сложно!

Во-первых, церквей в Ондангве открыто уже великое множество. Католики, баптисты, лютеране, иеговисты, все протестанты и сектанты уже обжились здесь и имеют свою паству. К новоприбывшему православному священнику относятся холодно, даже не здороваются. Единственный, кто здоровается, — католический священник! Остальные даже внимания не обращают.

Во-вторых, очень тяжело быть здесь… с бородой. Все христианские проповедники и священники, как живущие в Намибии, так и показываемые по телевизору — бритые. А мусульмане тоже имеют здесь свою церковь, они не называют её "мечеть", а говорят "церковь мусульман", и все