Ада Баскина - Мальта без вранья
Но есть, конечно, и красотки – очень модные, ухоженные, с хорошо натренированными в спортивных залах фигурами. Они умело пользуются макияжем, посещают СПА-салоны, укладывают волосы у модных парикмахеров (часто приехавших сюда из Северной Европы). Эти девушки носят наряды из модных журналов и туфли с каблуком не менее десяти сантиметров. Чем тебе не Европа? Разве только тем, что тут эту «европеистость» чересчур стараются доказать, «догнать и перегнать», отчего все выглядит несколько утрированно.
Цвета нарядов слишком уж пронзительные, из тех, что называют кислотными. А на шляпке может быть огромный, просто вызывающий букет искусственных цветов или большой бант…
Но с другой стороны – юг же! Пусть и европейский. Щедрое солнце. Яркие краски вокруг. Как же тут выдержать хороший тон – блеклые тона, сдержанность и строгость? Так что при всем желании выглядеть, «как в Париже», все-таки не очень удается – местный колорит дает о себе знать.
Впрочем, так одеваются мальтийки в будние дни. Во время праздников толпа выглядит иначе.
Будто век назад
Большинство праздников на Мальте либо религиозные, либо исторические. И участники часто предпочитают выходить на них в национальных костюмах.
…Я иду по тротуару и с удовольствием наблюдаю, как по мостовой мне навстречу движется праздничное шествие. Мне даже начинает казаться, что я попала на Мальту век назад. Вот идут девушки в длинных юбках, передниках, узких жакетах с длинным рукавом. Костюмы вышиты колоритным национальным орнаментом. А вот парень в смешной шапке, связанной из цветной шерсти. Она немножко похожа на клоунский колпак, внизу у нее кармашек для мелочи. Сходство с клоунским нарядом усиливают и широкие штаны. Сверху надета белая рубаха, которую стягивает узкий жилет из хлопка, а поверх всего еще и накидка с серебряными пуговицами.
Парень одет так, как об этом сказано в книгах о национальных мальтийских костюмах. Говорят, сегодня можно увидеть подобные наряды у мужчин в селах. Они сшиты из хлопка или связаны из пряжи, но обязательно изготовлены вручную.
А вот девушки… Я смотрю на их головы – они повязаны легкими платками – и пытаюсь найти знаменитую гхонеллу. Ну, где же она, где эта самая типичная мальтийская, ни на что не похожая гхонелла, она же фандетта?
Я с таким интересом читала о ней в книгах о старинном женском костюме. Вот, например, так: «Гхонелла – это большой капюшон из шелка, стянутого изнутри куском картона, преимущественно черного или голубого цвета. Один его конец покрывает голову и, охватывая плечи, опускается чуть ниже бедер. Это уникальная одежда – сочетание платка и закрытого плаща – придает мальтийкам непередаваемое очарование».
Происхождение этого наряда до сих пор неизвестно. По одной версии, он возник по требованию церкви – женщины должны были, входя в храм, покрывать голову. И небогатые прихожанки, не имеющие плаща или платка, натягивали на голову запасную юбку, которая постепенно превратилась в гхонеллу. По другой версии, это вариант восточной завесы для лица, принятой у арабок. Третья версия утверждает, что гхонелла появилась на Мальте в период правления Испании как разновидность испанской мантильи.
Мне, естественно, очень хотелось увидеть этот чудо-наряд вживую. Но на головах у девушек в национальных платьях были сплошь платочки, никаких полукруглых стоячих капюшонов, придающих «неотразимое очарование».
И вдруг… вот удача! Прямо со мной рядом оказались две молодые дамы. На них, правда, не было ярких национальных костюмов, только строгие белые блузки, схваченные у горла большими брошами. Но зато над головой у каждой голубым парусом слегка покачивался шелковый капюшон, плавно переходящий в длинную накидку. Гхонелла!
– Вынули из бабушкиных сундуков? – остановила я подружек.
Они рассмеялись:
– Нет, так носили не бабушки, а прабабушки. Те гхонеллы уже не сохранились.
– Взяли напрокат в театре?
– Тоже нет. Сделали сами. Нашли в журнале рисунки и решили возродить старину. Правда, красиво?
– Очень! – подтвердила я с большим энтузиазмом.
Глава 3
Обычаи
Музыка
– Раз, два. Раз-два-три. Раз, два. Раз-два-три. Понял? Теперь давай ты.
В ответ слышится барабанная дробь, что-то вроде: раз – два – три – четыре – пять…
– Нет, не так. Слушай. Раз, два, а потом – раз-два-три.
Это Андрей Качия занимается со своим сыном Джулианом. Я спускаюсь вниз и наблюдаю за обоими через открытую дверь. У них сосредоточенные лица – видно, что люди заняты серьезным делом. Я удивляюсь терпению отца и старательности сына. Первый, не теряя самообладания, в который уж раз повторяет ритм какого-то марша. У второго, видно, не очень хорошо с музыкальным слухом: он с трудом улавливает разницу между тем, что отстукивает на этом столе отец, и тем, что воспроизводит на барабане он сам. Тем не менее семилетний мальчуган отчаянно борется с отсутствием слуха и в конце концов побеждает. Он воспроизводит ритм почти что правильно.
Барабанная дробь замолкает. Их сменяют звуки флейты. Это старший брат Джулиана, девятилетний Уильям. У того со слухом все в порядке. Он старательно дует в небольшую дудочку и, к моему облегчению, выдувает вполне приятную мелодию.
– Музыка – непременная часть жизни почти любой мальтийской семьи, – говорит профессор Ланфранко.
Первое, что мне бросалось в глаза, когда я входила в дом, – пианино. Вообще-то такой же неожиданностью был для меня этот инструмент, когда я ходила по гостям в Америке, правда, там это чаще был рояль. Познакомившись поближе с хозяевами-американцами, я обнаруживала, что громоздкий величественный красавец, поблескивающий черным лаком, довольно часто оказывался лишь частью мебели: на нем никто не играл. Это был просто престижный атрибут обстановки.
Мальтийцы на своих пианино играют и учат играть детей. Если в доме нет пианино, то уж наверняка есть гитара, или флейта, или еще какой-нибудь инструмент.
– Да, мальтийцы очень музыкальны, – говорит Гуидо Ланфранко. – Любят петь всюду – в доме, во дворе, даже на улице. Не удивляйтесь, если встретите такого певца среди уличных прохожих.
Я и не удивилась, услышав в уличном шуме мужской голос, воспроизводивший какую-то очень знакомую мелодию. Довольно скоро я ее узнала. Это была ария Фигаро из оперы «Севильский цирюльник». Вслед за мелодией появился и исполнитель: невысокий крепыш лет тридцати в измазанном комбинезоне маляра. Пел он негромко, без особого выражения на уставшем лице. Никакого удивления на лицах прохожих я не заметила.
Меня, однако, поразил не столько сам работяга, поющий на улице, сколько его репертуар. Классическая оперная ария!
