ESCAPE - Алиса Бодлер
«Три, спрячешься не там – замри».
Я выкатился из-под дивана и дополз на четвереньках до камина. Теперь мне было необходимо поскорее забраться в тайник, который находился слева от кованой решетки. Ниша была довольно высокой, но узкой, поэтому для того, чтобы не выпасть из нее, приходилось стоять по струнке. Подсказку о следующем месте для пряток пришлось искать на ощупь. Я помнил, что Хелен выцарапывала ее на задней стенке. Намеком на следующее место служило всего одно слово – «лифт».
«Четыре, пять – дядюшка идет искать».
Даже моя фантазия не могла справиться с тем, что механизм лифта еще не работал. Сюжетом предполагалось, что игроки посадят в кабину самого легковесного участника. Затем он будет поднят наверх и окажется в кладовой. Там смельчак должен был прочитать подсказку о следующем месте укрытия. Я хорошо помнил сценарий, поэтому снова опустился на колени и выполз из камина. Я побежал на кухню, представляя, что услышал крик кого-то из своих друзей со второго этажа. Нужно было забираться в шкаф под раковиной.
«Шесть, семь – ночью будет страшно всем».
Я сложился пополам для того, чтобы залезть под раковину, но все равно врезался макушкой в круглое отверстие, к которому в быту присоединялась труба для слива воды. Я принял решение, что в нашем случае это место будет занимать сверток с очередной бумажной подсказкой. Представить то, что я собирался там написать, уже не составляло особого труда. Вероятно, я вживался в роль на ходу.
На сей раз Реймонд оповещал игроков, что теперь дверь на второй этаж открыта, но ступать придется аккуратно. Если они заденут скрипучую ступеньку, Герман непременно появится и покончит с ними. Так же мальчик признавался в том, что сам виновен в поломке, потому что создал тайник внутри. Номер «самой опасной» ступеньки он записал в комнатке под лестницей – это было прямым намеком на следующее место для пряток.
«Восемь – боль из дома не выносим».
Из-под раковины получилось выбраться только ногами вперед. Мне было всего двадцать два, а я уже успел запыхаться во время бега по локациям. Наверное, проект мистера Оуэна стоило внести в категорию спортивных.
Место под лестницей оказалось первым, где пространства было достаточно для троих. Скорее всего, оно было рассчитано как перевалочный пункт, где могла спрятаться вся команда, а не только один из участников. Я предположил, что «замирать» было совсем не так интересно, как залезать в немыслимо узкие шкафы и ниши, но, если бы сейчас у меня появился выбор, я бы уже с кем-нибудь поменялся. Но только не с тем игроком, который должен был продолжать сидеть на втором этаже и ждать, пока мы его освободим.
Одна из ступенек была пронумерована с внешней стороны, но мне не нужно было смотреть на эту подсказку для того, чтобы узнать, какую ступеньку необходимо перескочить при подъеме.
Оказавшись наверху, я нашел практически незаметную дверцу в конце коридора. Пробираясь через очень маленькую версию кладовой, которая представляла собой комнатушку размером метр на метр, я аккуратно обогнул пустоту, на месте которой должен был оказаться шкаф, имитирующий остов для шахты лифта. Из тесного чулана, я пробрался в библиотеку и услышал последнюю строчку считалочки Германа.
«Девять, десять – знала мать: его повесят».
Не медля, я дернул за дверцу книжного шкафа и оказался внутри небольшого углового коридора, который скрывался за полками. Внутри должно было прятаться несколько артефактов, и я вновь усилием воли представил, что все уже находилось на своих местах: шкатулка с ключом от детской комнаты, последняя записка из дневника мальчика, бутылочки с лекарственными жидкостями и несколько томов о душевных болезнях. Я помнил, что Джия заказала создание имитаций старинных томиков с работами Джона Рассела Рейнольдса, содержание которых намекало на то, что мать пыталась лечить Германа с помощью распространенных в викторианскую эпоху наркотиков. Согласно нашему сценарию, женщина предполагала, что тот страдал эпилепсией. Именно такой демонизации матери хотел Эндрю. Он считал, что семейная драма и посредственное отношение женщины к здоровью сына добавит особое ощущение трагедии в сюжет.
В записке Реймонда я планировал подчеркнуть тот факт, что Ангелина сама усугубила состояние старшего сына неправильным лечением и поздней реакцией на заболевание. И что Реймонду, несмотря на его юный возраст, удалось это понять и простить дядю за все, что он делал. Он должен был попросить игроков помочь Герману освободиться, обличив тайну его смерти. Здесь он передавал гостям дома ключ от своей комнаты, прощался с ними и исчезал навсегда. Точно так же, как и в реальной жизни. Поразмыслив над тем, что такое текстовое наполнение станет самым подходящим для последней страницы дневника, я представил, что забираю ключ из шкатулки и проследовал в детскую, дверь в которую еще была не установлена.
В комнате пока не было мебели и каких-либо декораторских мелочей, кроме того элемента, который на самом деле был нужен игрокам для победы в квесте. Веревка, скрученная в висельную петлю, одиноко покоилась на полу. В законченной версии узел будет прятаться в корзине с игрушками мальчика.
Подняв орудие самоубийства, я открыл вторую, боковую дверь детской спальни для того, чтобы оказаться в комнате Германа. Для экономии пространства был организован сквозной проход. Спальня хозяина дома была совсем не похожа на ту, что я видел в реальности, и не только потому, что здесь не доставало мебели. Дело было в том, что внутри игрового пространства полностью отсутствовала какая-либо энергетика. Кровать выглядела новее, но беднее, а на конструкции для балдахина еще не было никаких штор. Скептически осмотрев верхнюю балку, я сделал последнее действие, которое требовалось от участников игры для того, чтобы освободиться. Закинул петлю наверх, я представил, что музыка стихла, а внизу послышались шаги гейм-мастера, который пришел поздравить нас с победой.
Я не знал, что должен был понять из того пути, что проделал, но теперь на душе было спокойно.
Три вещи я осознавал точно:
Первая – та кукла от Эндрю была дурацким филлером, который никак не помогал в прохождении квеста. Как и зачем ей пользоваться
