Станислав Жейнов - Другой
— Да, — задумчиво сказал Тасик. Тоже смотрел на Игоря, теперь перевел взгляд на меня. — Интересно было, посмотреть.
— Кому я рассказываю?! — обиделся Феликс.
Тасик посмотрел на него: — Я только спрошу.
Пододвинулся ко мне, как и я положил локти на подоконник:
— Я, и про наших, не сильно верил, — сказал он, — но… вы же и с мусорами чего-то там не поделили?.. Весь участок "Н-ска" в больничку переехал. Три машины скорой помощи… Было такое?
Я не ответил, отвернулся от окна, подошел к Феликсу.
— Мы вам машину разбили, — говорю. — Без проблем! Заплатим, сделаем, будет лучше новой… Если надо извиниться…
— Слушай анекдот.
— Феликс, этот парень, сам мог бы вас убить, но не убил, ведь так… Тебя вообще не тронул, пожалел, — и ты номер запомнил. Получается — доброта наказуема — так?
— Зять приезжает к теще на блины. Проходит в дом — обутый, садится, ноги на стол…
— Отпустите его, — говорю.
Улыбка Феликса из радушно-веселой, — вдруг стала сухой, ироничной.
— Парень, его уже нет. Смирись. Лучше, слушай…
— Еще есть, — перебил я.
— Это ненадолго.
— Я заплачУ, скажи сколько? — Наклонился к его уху. — Тебе лично — Феликс.
— Ты не понимаешь… — сказал он.
— Нет, это ты не понимаешь. Все стоит денег. Мы ж не спорим, мы неправы… Конечно неправы… И мы готовы заплатить, за ошибки… Тем более, — Игорь уважаемый человек, авторитет — почти криминальный…
— Подожди-подожди, ты не понял… Твой друг — скот!.. Его не убьют — его — недоноска — четвертуют.
— Да за что?..
— Да за то!.. Мразь самодовольная! Он же нас за людей не считает… На фонарях, говорит, этих "ган…ов"… Ну-ну!..
— Это он сгоряча…
— Надо уметь разбираться в людях. Понимаешь? С кем можно сгоряча, а с кем… — Ирония вдруг исчезла, улыбнулся опять во всю, весело. — Слушай, лучше, анекдот: Приехала теща в гости к дочке с зятем. Ну туда-сюда: стол, самовар, посидели, а утром…
— За что? За что убиваете? За то, что ведете себя на дороге, как скоты?.. Вы же сами выпросили, — придурки…
С трудом остановился, прикрыл рот рукой. Зачем, я его злю? — думаю. Так ничего не получится. Это не подход, тут надо, как-то иначе… Как-то по другому надо…
Феликс сжал кулаки, ноздри задергались.
— Ладно, извини Феликс, — говорю. — Чет я пылю… Просто, время идет… Каждая секунда… Я… Я могу заплатить. Я починю машину… Я дам сверху — десять… двадцать тысяч долларов. Честно, я могу… Сегодня воскресенье, а во вторник, нет, в среду утром, я привезу…
— Не надо, оставь себе… Двадцать тысяч… — сказал: "Двадцать тысяч" и громко рассмеялся: — Ха-ха-ха… Слышал, Тасик? Двадцать тысяч.
— Тоже деньги, — сказал Тасик, и добавил: — Говорят.
— Сколько надо? Скажите сколько…
— Все парень, пока. Пошли, — сказал он Тасику.
Двинулись по коридору, к выходу. Я шел следом:
— Секунду, — говорю. — Мы так, ни к чему и не пришли.
— И не придем.
— Я могу дать больше. Куплю вам новый, "Лексус". Я найду деньги. В пятницу — привезу машину. Или сами купите. "Лексус" — хорошая машина… Ну что?
Сейчас они согласятся. Сейчас. Так, — сразу в Питер, и к Диме. Он может дать сразу, а если… А если нет? Он на меня злой сейчас… Тогда продам долю, — желающие есть. Быстро, может, не получится, но если дешево, то… то успею к пятнице… О! Еще Серега поможет, если что… Точно — Серый, у него всегда есть на счету…
Феликс остановился, протянул пятерню: — Здесь и простимся.
Пожимая ему руку: — Ну так что? Семьдесят тысяч, в пятницу…
— Это уже деньги… Хочешь совет? Купи себе нормальную тачку, а-то ездишь на… архаизме каком-то.
Они по лестнице, я за ними:
— Так если деньги — соглашайтесь! — говорю.
Развернулся, схватил меня за волосы, потянул к себе, я не сопротивлялся.
— Слышишь ты! Бык Питерский! Ты думаешь, на базар приехал, скот? Я кто — барыга? Я вор, понял?!.
— Понял. Ты не злись… Помоги брат, человека хорошего спасти… Что мне сделать?
— Я бы и тебе — педерасту ноги отстрелил, — хотел бы, но нельзя. Брат. Ты знаешь, на кого эта гнида руку подняла?.. Да я, из под него, лично, табуретку выбью, — скотина. А тебе фотографию потом, на телефон. Какой у тебя номер?
Я схватил его за уши, ударил лбом в нос; он вцепился в рубашку, падая увлек за собой.
Скатились на лестничный проем, я оказался на Феликсе. Он поднял голову, и я, с силой уронил кулак на его переносицу, от чего, голова отдернулась, затылок стукнулся о бетонный пол. Хотел ударить еще раз, но тут подоспел Тасик…
Очнулся, там же, на лестничной площадке. Рядом никого. Поднялся, тронул затылок: между пальцами липкая, уже загустевшая кровь; вытер об рубашку, спустился вниз, — ноги резиновый, не мои. Вышел, на улице — никого. Уехали.
Совсем уже темно. Спустился по перилам, сел на асфальт. Гул в голове, постепенно проходил. "Но зачем же она так болит? Я заплакал. Не от боли: от обиды, бессилия, безысходности. Потом, ко мне подошла женщина, помогла подняться; я облокотился на перила:
— Спасибо большое, дальше я сам.
— Вы уверены?
Входная дверь приоткрылась, протяжно скрипнула, через пять секунд распахнулась полностью, и я услышал Антона:
— Ничего-ничего, я помогу.
Женщина ушла, я уперся в здоровое плечо капитана; он довел до скамейки, усадил: — Ты упал, что ли?
— Да, упал, — говорю.
Бородач огляделся по сторонам: — А где Игорь?
— Игорь?.. Ты ничего не слышал?
— Нет, а что? — Он, как-то неестественно удивился.
— Тебя, так долго не было…
— А ты как, хотел?.. Сложная операция…
— Долго… — говорю. — Как ты так, умудряешься, пропускать, все самое интересное… Дай свой телефон.
Антон промедлил, задумался, разглядывая кровавое пятно на моей рубашке. Ничего не спрашивая, протянул телефон: — У тебя голова разбита. Я аптечку принесу.
— Валяй, — говорю еле слышно, отдал ключи.
Не успел смахнуть со щеки соленую каплю, как чувствовала, перемахнула через старую ссадину, спряталась в опухших губах.
…опять потекли; я закрыл глаза рукой. Антон не видил: он пошел к машине. И я сказал в слух, то, чего сам не понял. Наверное, думал об этом: где-то там, глубоко, в дебрях этой вареной бессмысленной головы, тлели мысли: "Как же… как же не отдавать, если он сам хочет…"
Пытался, разобраться с телефоном — имена все не те, никого не знаю, кому же мне звонить? Так, сейчас… сейчас… надо только успокоиться… Только прийти в себя. Поможет, только Дима, а больше никто… Никто?.. Никто. Вот, только, забыл его номер, хотя нет, никогда и не помнил. Просто Дима и все… нажал кнопку и вот он — Дима… И что же теперь делать? Как найти? Позвонить на работу, или к нему в офис?.. — Нет. Воскресенье — никого не будет. Только она… Только ее номер помню… Она скажет… Она поможет…
