Учитель - Филип Жисе
Старик выключил в комнате свет и не раздеваясь лег на кровать, примостившуюся у стены напротив дивана. Спустя несколько минут старик уже спал.
* * *
Встав утром, Александр Петрович проводил Николаса на работу, а сам принялся за рукопись. Над рукописью он проработал весь день, время от времени чередуя работу над рукописью и чтение книг, которые ему дал Николас. Одна из них оказалась сборником афоризмов, другая — научно-популярной книгой о конце света 2012 года.
Когда же Николас вернулся домой, солнце давно скрылось за горизонтом, а звезды-корабли отправились в плавание по небу-океану, возглавляемые гигантским кораблем-месяцем.
Едва переступив порог квартиры, Николас буркнул:
— Merde!
Старик отложил книгу и вышел в коридор.
— Все хотел у тебя спросить, а что означает это твое мэрд?
— Черт, черт возьми. Французское ругательство. Я так говорю, когда что-то идет не так, как хотелось бы.
— И что же сегодня пошло не так?
— Да все очень даже так, — хмыкнул Николас и вошел в комнату. Упав в кресло, словно мешок, доверху заполненный тряпьем, он продолжил:
— Устал просто. Даже обедать не ходил, работа, как трясина затянула. С одной стороны радуюсь, вижу, что не зря пашу, товарооборот компании увеличился, выручка тоже, что не может не радовать. Но вот с другой стороны, после ваших вчерашних слов, я задумался о том, а на кой черт я вообще все это делаю? Встаю ни свет, ни заря, чтобы пораньше приехать на работу, возвращаюсь, когда другие люди давно дома и собираются ложиться спать. Ради кого я это все делаю? Ради чего? — Николас развел руками и посмотрел на старика с таким видом, будто хотел узнать у него ответы на свои вопросы.
— А ты, мой друг, как думаешь? Ради чего ты это все делаешь? — легкая улыбка колыхнула губы старика.
— Ради денег, — сказано это было с такой интонацией, что старик так и не понял, вопрос это был или утверждение. — Ради чего же еще, — продолжил Николас. — Вот скажите мне, Александр Петрович, чем вы сегодня занимались весь день?
— Большей частью занимался рукописью, иногда и книги читал, те, что ты мне дал.
— И как вы… э-э-э, что вы чувствуете? То есть я хочу спросить, вы довольны тем, как провели этот день? Получили ли вы от него удовлетворение?
— Конечно, — не раздумывая произнес старик. — Сегодня я очень хорошо потрудился. Сегодня я еще ближе стал к тому, что жаждет мое сердце.
Растерянное выражение появилось на лице Николаса, когда он услышал ответ старика. Он хотел было что-то сказать, но слово так и не вырвалось наружу. Вместо этого Николас положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Грудь молодого человека подымалась и опускалась в такт дыханию.
Старик с улыбкой наблюдал за Николасом. Не смотря на кажущееся внешнее спокойствие молодого человека, старик был уверен, что внутри молодого человека царили тревога и озадаченность. По крайней мере, ему об этом сказали скулы Николаса, двигавшиеся под кожей.
— А я нет, — Николас открыл глаза и устремил взгляд на старика.
— Что нет?
— Я не чувствую, что получил удовлетворение от этого дня. Да я стал богаче, но, merde, это как вода, которую льют через дуршлаг, она все льется и льется, и все впустую да впустую. У вас нет ничего, но на вашем лице улыбка, у меня есть все, но на моем лице гримаса недовольства. Как такое возможно? Где я ошибся? Неужели чтобы стать счастливым, надо стать нищим? — в обращенном на него взгляде старик заметил боль, снедающую молодого человека изнутри.
— Не надо становится нищим, — теплая улыбка появилась на лице старика. — Достаточно найти то, что принесет тебе то, что наполнит твое сердце удовлетворением.
Николас положил руки на рукоятки кресла, набрал в грудь воздух и с шумом его выдохнул.
— Где же мне искать то, что наполнит мое сердце удовлетворением?
— В своем сердце, — коротко ответил старик и ободряюще улыбнулся.
— Кто б меня ткнул мордой в то, что принесет мне удовлетворение. Так было бы проще, а то все равно, что искать иголку в стоге сена.
— Тот, кто это сделает, сделает тебя еще несчастнее. Только твое сердце знает, что для тебя действительно важно. Все хотят легких решений, никто не хочет потрудиться, потрудиться ради своего же блага. Друг мой, не ищи легких путей, ищи истинных.
— Может мне пора в отпуск? Я три года не был в отпуске.
— Забыть на время о работе — было бы хорошо. Но еще лучше было бы провести это время вдали от людных мест, где-то на природе, подумать, разобраться в себе, в том, что хочет твое сердце, а не разум.
— Надо будет подумать над этим на досуге, — пробормотал Николас. — Ладно, это все потом, а сейчас я хочу что-то бросить в рот. Предлагаю вам присоединиться ко мне на кухне. Обещаю, сегодня переваренных вареников не будет, — молодой человек улыбнулся и добавил. — К тому же мы вчера так и не выяснили, что такое совершенство.
— Если так, надо выяснить, — старик поднялся с дивана и двинулся следом за Николасом на кухню.
— Кстати, Александр Петрович, забыл у вас спросить, а как вы смотрите на то, что выступить на телевидении? — Николас остановился на пороге кухни и посмотрел на старика.
— На телевидении? Даже не знаю, что сказать.
— Почему бы и нет? У меня есть связи в Полтаве, можно устроить вам выступление на областном телевидении, расскажете о жизни сердцем. После вашего успеха в Черкассах вряд ли это будет сложно устроить.
Николас поставил на стол кулек, который принес с собой с улицы и снова посмотрел на старика, словно вросшего ногами в пол в прихожей.
— Смогу ли я? — подумал старик. — Я же никогда не выступал перед людьми, а тут аж телевидение.
Старик почувствовал, как затряслись ноги, а лоб взмок, словно в квартире была тридцатиградусная жара.
— Этого ли хочет мое сердце? — старик закрыл глаза и прислушался к себе. — Чтобы о жизни сердцем узнало, как можно больше людей, не этого ли я хотел? Не этого ли хочет мое сердце? Да
