Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

Кричер вошёл в библиотеку и неодобрительно покосился на горы книг на полу и столе, раздумывая, куда поставить поднос с едой.

— Только кофе, — откликнулся Регулус, стоя на роликовой лестнице так, чтобы иметь доступ к верхней полке шкафа.

Кричер засопел.

— Не готовишь — ворчат, что не кормишь, принесёшь — просят только кофе.

— Кричер, если тебе тяжело, ты только скажи, — Регулус оторвался от книги и с наигранным участием посмотрел на слугу, — я найму тебе помощника.

Разумеется, домовик принял предложение за чистую монету.

— Эльфа, работающего за зарплату в родовом гнезде Блэков? Ноги его не будет в этом доме!

Регулус умывал руки. Переубеждать бесполезно.

— Кофе.

— Как прикажете, хозяин. Сейчас принесу ваш кофе, хозяин, — слащаво пропищал Кричер, зашаркав к порогу, и уже оттуда добавил: — Всю ночь глаза книжками портил и всё не угомонится…

Регулус поставил талмуд на место и примерился к следующему. Пока что он узнал восемь способов проклясть спящего, три новых заклинания для создания иллюзии, что-то, похожее на заговор от завистников, и чары для изменения цвета бровей. Ничего о снятии магического барьера. На глаза попался дневник Бельвины Блэк. О ней в семье упоминали редко. Её муженёк попался на скупке перьев птицы-гром. Ему грозил Азкабан, но все доказательства внезапно пропали из взятого под охрану дома.

— А это уже что-то, — Регулус ощутил прилив воодушевления. Он перелистнул несколько страниц. Писала прабабка увлекательно — читалось, как роман контрабандистки.

Регулус услышал робкие шаги со стороны дверей. Кричер никуда не торопился.

— Тебя только за смертью посылать. Кофе наверняка остыл, пока ты его нёс. Знаешь, я всё-таки задумаюсь о помощнике.

— Кофе разогреешь сам, — Гермиона громко поставила бокал на стол. — Ты же волшебник.

От неожиданности Регулус выронил книгу, а потом, попытавшись схватить её в воздухе, чуть не въехал головой в край полки. Он уставился на девушку, без предупреждения вторгшуюся на его территорию. Перед ним предстало видение в голубом: небесного цвета платье идеально сидело на Гермионе в области талии, очерчивало грудь и тёмно-синими лентами уходило к плечам, скрытыми под пиджаком. Длинные волосы были собраны сзади в пучок, но отдельные локонами спускались у лица, касаясь шеи.

Что она здесь делает? Чей на ней пиджак?!

— Кричер подсказал мне, где тебя найти.

— И перекинул на тебя свою работу, — опомнился Блэк, спустившись с лестницы и подняв дневник прабабки.

— Ваш кофе, мистер Блэк, — пододвинув к нему бокал, напомнила Гермиона. Она не сводила с него глаз, и он почувствовал себя крайне неуютно. Одним присутствием она подтачивала порядок, который он навёл с огромнейшим трудом. Порядок в душе, в мыслях, в чувствах.

— Не припоминаю, чтобы нанимал вас в помощницы на кухню, мисс Грейнджер.

Гермиона хлопнула ладонью по столешнице и шагнула ему навстречу.

— Я не виновата в том, что случилось с Малфоями! — выпалила она.

— Я знаю, — Регулус взял бокал и спокойно сделал глоток. — Да, кофе остыл.

— Тогда почему я до сих пор не получила от тебя сову с извинениями? Не говоря уже о том, что неплохо было бы показаться самому на пороге моей квартиры и попросить прощения лично, — она шлёпнула его по плечу и вдруг замерла, поднеся ладонь ко рту. — Те цветы были от тебя?

— Что? — он напрягся. — Какие цветы?

— Крокусы.

— Я не посылал никак…

— Неважно. Как давно ты понял, что я не имею к Малфоям отношения?

— Всего два дня прошло! Естественно, недавно. Не сказать, чтобы я всерьёз подозревал тебя, но совпадения редко бывают случайными.

Гермиона снова пихнула его в плечо.

— Мерзавец. Нет. Ты чудовище!

— Поттер был лаконичнее, — признал Регулус, перехватив её запястье, когда она вознамерилась ударить его в третий раз. — Ты явилась сюда в такую рань, чтобы преподать мне урок морали, Гермиона? Я прошу прощения от всего слизеринского сердца. Если это поможет, я готов явиться в Министерство и принести извинения при всех.

Она дёрнулась и приподняла подбородок в знак протеста, а после заговорщическим шёпотом сообщила:

— Я пришла помириться, не хотела терять друга в твоём лице. Ты тоже?

Он вдруг обнаружил, что не может дышать.

— Приятно слышать. Да, я тоже.

— Сейчас я жалею, что поторопилась.

— Неужели? — Регулус усмехнулся. — Ты не можешь долго сердиться на меня.

— Всего два дня прошло! — передразнила она. — Естественно, пока могу!

— Что ж, — Регулус поймал её взгляд. — Мне очень жаль, что я вёл себя как последний кретин. Я вовсе не думаю то, что сказал тогда. Ты права.

— Это уж точно.

Видимо, её чувство гордости было сильно задето и не успело зализать раны, потому что Гермиона выглядела так, словно вышла на тропу войны.

— Я только и думал о нашей ссоре.

Она прищурилась.

— Это правда, — глубоким чувственным голосом сказал Регулус. По тому, как расслабились её плечи, он уже смекнул, что прощение у него в кармане. — Чудесно выглядишь. И твои волосы…

— Что с моими волосами? — нахмурилась Гермиона.

Регулус улыбнулся из-за того, что она решила не заострять внимание на комплименте.

— Выглядят непривычно. Красиво, но мне больше нравится, когда они распущены. Та-ак, а откуда этот пиджак? — спросил Регулус, стараясь не выдать досаду. И кто же подарил цветы?..

Гермиона немного растерялась от смены темы и обхватила себя руками, пощипывая ткань.

— Гарри одолжил. Я забыла свою мантию в «Норе». Вчера был день рождения Рона.

Уизли. Как кость в горле. Снова Уизли.

— Развлекалась всю ночь? — удержаться было свыше его сил. Регулус со злым весельем наблюдал за тем, как изменилось выражение её лица.

— Иногда ты говоришь обидные вещи нарочно, а бывает, что попадаешь в больное место случайно. Это талант. Не знаю, что раздражает меня больше, — она опустила глаза. — Рон выяснил, где прячутся Малфои, — внезапно проговорила Гермиона. — У Паркинсон был адрес Драко.

Регулус вздохнул. Всё-таки виноват Забини… Блэк отвлёкся, изобретая способы расправы над ним, когда Гермиона кивнула на стену, увешанную ночными вырезками, и сказала:

— Не думала, что ты настолько заинтересован делом медведя-потрошителя.

— Колоссальный труд, между прочим, — прихвастнул Регулус, отбросив скромность.

Она подошла ближе и дотронулась до волшебной нити, связывающей соседние заметки. Вся «сеть» завибрировала.

— Признаю, вы определённо совершили подвиг, Эркюль. (1)

Ему показалось, что она нашла его «импровизированную доску» забавной и что сравнение с Гераклом попахивало сарказмом. Регулус сдвинул брови и вдруг похолодел, увидев бумажку Блейза с приколотым цветком. Этого только не хватало! Если Гермиона обратит внимание на заметку, то ему придётся выкручиваться.

— Чем ещё заниматься такому бездельнику, как я? — снисходительно спросил Регулус. — В твоём отделе случайно нет вакансий? Как дела со сбором подписей эльфовладельцев? С министерскими шишками?

Беспроигрышный вариант — Гермиона так и расцвела. Оседлав любимого конька, она мгновенно расслабилась и не обратила внимание, как он оторвал от стены клочок бумаги, который ей видеть не следовало. Когда-нибудь она его раскусит, узнает, как легко сбить её со следа, потянув за нужные ниточки, но не сейчас. Она с упоением делилась новостями, и Регулус искренне радовался, что её мечты воплощаются в жизнь.

Он откровенно любовался блеском, появившимся в её глазах вовсе не из-за солнца, заглянувшего в библиотеку Блэков. Гермиона была красива. Всегда была. Неудивительно, что кто-то дарил ей цветы. Кто-то, но не он.

Его мысли растворились в небытие.

— Ты меня слушаешь? — наконец ощутив что-то неладное, поинтересовалась Гермиона. Она помахала ладонью перед его носом.

— Отвлёкся на долю секунды. О чём ты?

— Твой совет помог мне. Кажется, я отыскала выход из положения! Представим, что к нам обратился эльф, который хочет свободы. Мы её ему дали вместо злого хозяина. Теперь эльф становится на учёт в наше бюро, мы подбираем ему работу у волшебников, которым нужны домовики. Так как эльфам претит работать за деньги, то деньги, которые бы пошли ему на зарплату, пойдут… Министерству. Домовик получает главное — смену статуса, он больше не вещь, не чья-то собственность, он волен выбирать, у кого ему работать, он может уйти в любой момент и найти что-то новое. Волшебник платит ту же сумму Министерству. Как ты прежде говорил? Все счастливы.