Андрей Курков - Львовская гастроль Джимми Хендрикса
— Почему?! — оскорбился гость. — Я уже несколько месяцев не пью, слежу за собой, помогаю бездомным и честно зарабатываю на жизнь!..
— Да нет, я не об этом, — Тарас вздохнул. — Свидетель должен быть молодой и не женатый…
— Я не женатый, — почти шепотом произнес Ежи. Его лицо побледнело, а взгляд потух.
— Нет, — уже мягче проговорил Тарас. — Ты не подходишь. Извини!
Ежи встал из-за стола и резко, словно все его мышцы вдруг расслабились, рухнул перед сидящим Тарасом на колени.
— Возьми меня! — взмолился он. — Ты не понимаешь, как это для меня важно!
— Оксана будет против! — задумчиво произнес Тарас.
— Только с виду! Это у нее поза такая неприступная! А внутри, в душе, она будет только рада! Понимаешь! Женщины, они все такие! Говорят громко: «Нет», чтобы потом тихо сказать: «Да!». Я опытный, знаю, что говорю!
— Ну… Я у нее сначала спрошу!
— Не надо! Ну как ты не понимаешь, — в глазах у Ежи появились слезы. — Это ведь вопрос моей жизни и смерти! Если ты не возьмешь меня свидетелем, то в день твоей свадьбу пройдут мои похороны!
— Ежи, это глупый шантаж, — Тарас скривил губы.
— Это не шантаж, это жизнь! Тебе, видно, на мою жизнь наплевать! А я ради тебя ступеньку на лестнице заменил!
— Ради меня? — возмутился Тарас. — Может, ты ради меня весь торт недавно съел?!
Ежи Астровский, словно защищаясь, выставил вперед ладонь правой руки.
— Не будем об этом, — попросил он. — Я, кстати, по этой ступеньке не хожу. Я ниже живу! А ты живешь тут, на втором этаже!
— А ты ко мне в гости не ходишь по этой ступеньке?! Поднимись с колен и сядь за стол!
— Только если ты пообещаешь, что возьмешь меня свидетелем.
Тарас внезапно почувствовал себя усталым. «Только этого мне не хватало, в такой-то важный день!» — подумал он.
И опустил взгляд на всё еще стоящего на коленях соседа в черном костюме «Адидас» и в белых кроссовках.
— Посмотрим, — сказал Тарас.
Ежи отрицательно замотал головой.
— Я отсюда не уйду, пока не скажешь: «Да!», — проговорил он неожиданно твердо.
— Ты так и с женщинами разговариваешь? — Тарас огорченно покачал головой. — Ладно. Да… Наверное…
— Да или наверное…
— Наверное, да.
— Ты сам сказал: «Да», — проговорил Ежи, удивительно бодро поднимаясь с колен. — Только не забудь сказать когда и где! Надо будет в сэконд-хэнд зайти, я себе там костюмчик для твоей свадьбы подберу! Ой, а какой сегодня день?
— Среда.
— Среда, — заулыбался Ежи. — Мне пора! Я сегодня в Винниках бомжей стригу! Может, и Оксану увижу! Ей привет от тебя передать?
— Нет, пожалуйста, не надо! — попросил Тарас.
Закрыв за соседом дверь, Тарас зашел в ванную и основательно умыл лицо холодной водой. Он с ужасом представил себе, что скажет Оксана, когда узнает, что свидетелем на свадьбе будет Ежи. Нет, пока он ей говорить об этом не будет. Лучше в последний момент.
И тут зазвонил телефон. Оксана словно почувствовала, что он думает в этот момент именно о ней.
— Ну? — спросила она. — Где я могу посмотреть на твою избранницу?
— В «Старом рояле», в час, — сообщил он.
— Отлично, ты специально выбрал ресторанчик рядом с моим домом?! Спасибо!
После разговора с Оксаной Тарас долго и неподвижно сидел за столом и настраивался на счастье. Он вспомнил, как один знакомый, увлекшись восточными философиями, рассказывал, как каждое утро дает себе установку на счастье, и потом весь день у него проходит здорово, «как после выкуренного косячка с травкой». Минут через пять Тарас понял, что почувствовать себя счастливым ему не удастся. Видно, не хватало именно того косячка, о котором любил говорить знакомый. Поэтому оделся Тарас и отправился к площади Рынок, туда, куда через час само и на своих ножках должно было прийти его счастье.
Глава 54
Когда до входа в ресторан оставалось метров двадцать-тридцать, с неба посыпалась колкая ледяная крошка и ветер резко охладел. Удивленный Тарас остановился, посмотрел вверх и увидел сотни падающих ледяных крупинок. Они били по щекам, ударялись о тротуар и рассыпались под ногами, словно белые искры.
— Вот и зима, — Тарас вздохнул.
И сразу другой, более поспешной походкой заторопился к «Старому роялю».
В первом зале ресторана все столики были заняты. Обедавшие клиенты оживленно беседовали. Слова, вырывавшиеся из общего гула разговоров, подсказывали, что среди посетителей были и бизнесмены, и прокуроры. Второй зал, обычно используемый для банкетов, оказался почти пустым. Только одна парочка там обедала, с виду совершенно не влюбленная, а, скорее, объединенная какими-то деловыми отношениями. У женщины, красивой и немолодой, справа от приборов лежал большой калькулятор, к которому она регулярно возвращала взгляд, одновременно и пережевывая пищу, и разговаривая с прилично одетым мужчиной, у которого справа от тарелки лежали файлики с документами. Он то и дело менял их местами, наклонялся над очередным вытащенным на верх пачки файлом и что-то диктовал своей собеседнице.
Тарас занял угловой столик и посмотрел на мобильник. До встречи оставалось двенадцать минут. Но вдруг Дарка испугается, не увидев его в первом зале?
Тарас отправил Дарке смс-ку со своими точными координатами.
Подошла официантка, вручила ему меню в твердой обложке. Для начала Тарас заказал бутылочку боржоми.
Пробежав взглядом давно знакомое меню, он вдруг задумался не о еде, а о зиме. Что-то подсказывало ему, что она действительно вот-вот начнется и, как всегда, изменит не только температуру жизни, но и ее ритм. В работе, а значит, и в заработке, наступит сезонный перерыв. Езда по булыжнику, покрытому льдом или снегом, дело опасное, гнать нельзя, лететь на своем «опеле» вверх-вниз по Крымской или Лесной станет невозможно. Да и клиенты зимой обычно теряют интерес к собственному здоровью. А если и почувствуют себя плохо, то начинают заниматься самолечением, прибегая в основном к алкоголю и воспоминаниям о юности. Одно хорошо: запросы у него никогда не были высокими, он умел откладывать деньги на черный день, и этот черный день оказывался длинным и белым. Правда, эта наступающая зима могла оказаться дороже. Ведь они будут вдвоем, а значит, и денег надо будет вдвое больше. Нет, втрое больше! Ведь женщины обычно тратят деньги охотнее и даже с удовольствием.
И Тарас задумался о Дарке. От нее он ни одного хорошего слова о деньгах никогда не слышал. Но это было связано с ее аллергией. А теперь? Теперь, когда она вылечилась с его случайной помощью от этого странного недуга? Может, теперь ее отношение к деньгам улучшится?!
