Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра
Разметив карту красным карандашом, Масаго передал ее командиру группы, сержанту первого класса Антону Хитту. Тот молча изучил карту, затем стал последовательно вводить координаты отмеченных точек в навигационное устройство. Военные получили основные инструкции непосредственно перед взлетом и восприняли их без комментариев, как должное, в особенности когда Масаго кратко отметил, что возможно, возникнет необходимость убивать представителей гражданского населения. Разумеется, он сгустил краски, назвав потенциальных жертв биотеррористами, в руках у которых штаммы смертоносного вируса. Большинству людей не под силу усвоить сложные истины, лучше уж все упростить.
Масаго наблюдал за действиями Хитта. У командира группы, немногословного афроамериканца, был высокий смуглый лоб и ясные светло-карие глаза. Хитт отличался прекрасной физической подготовкой и невероятно хладнокровной манерой держаться. Одетый в камуфляжную форму для операций в пустыне и походные ботинки, он имел при себе винтовку М4 с патронами SPC и коллиматорным прицелом. На поясе у Хитта был револьвер «Ругер Магнум» 22-го калибра — весьма необычный выбор оружия для спецназовца, который Масаго тем не менее приветствовал. В качестве холодного оружия Хитт избрал нож марки «Трейс Ринальди», и данное предпочтение опять же говорило в его пользу. Масаго позволил Хитту лично принимать решения касательно экипировки, и сержант счел, что отряд должен быть способен к быстрому перемещению налегке, без дополнительных боеприпасов — гранат и запасных магазинов. Солдаты несли фляги емкостью всего в один литр и не надевали кевларовых бронежилетов. Не предполагалось даже легких пулеметов. В конце концов, это не какая-нибудь операция в центре Могадишо, когда вооруженные до зубов громилы могут выпрыгнуть из любого подъезда.
Хитт закончил ввод данных, отдал карту Масаго.
— Четверым солдатам, которых мы сбросим в долину, не придется поддерживать радиомолчание. Вокруг биотеррористов расставляется оцепление, и оно постепенно стягивается. План очень прост. Я люблю, чтобы все было просто.
Масаго кивнул.
— Больше вопросов не имеете?
Хитт покачал головой.
— Сержант Хитт, — медленно заговорил Масаго, — в скором времени я прикажу вам убить нескольких безоружных гражданских лиц. Это не представит для вас сложности? Как только речь зайдет о лишении других людей жизни, вы просто подчинитесь моим распоряжениям. Но вас, случайно, не заинтересовало, почему спецоперация проводится именно на американской территории и почему в ходе ее могут погибнуть граждане США?
Хитт медленно поднял на Масаго свои ясные глаза.
— Сэр, я солдат. Я выполняю приказы.
— Приказы подобного рода поступили ко мне с самых верхов — я получил их от правительства. Поскольку биотеррористы представляют слишком большую опасность, их обезвреживание нельзя доверить органам юстиции. Вам надлежит действовать с максимальной беспощадностью.
— Есть, сэр.
Масаго скрестил на груди руки и откинулся на спинку кресла. Все-таки генерал Миллер оказался прав: Хитт — хороший солдат.
Ритмично гудя, вертолет летел дальше. Сержант, сверившись с навигационным устройством, обратился к одному из военных:
— Хальбер, десятиминутная готовность к сбросу на точку «танго».
Тот, бритоголовый двадцатилетний парень, кивнул и стал напоследок проверять свое вооружение. Летели над длинным и глубоким каньоном, выходившим в долину, куда направлялись «биотеррористы». Прямо под вертолетом подрагивала его тень, смещаясь то вверх, то вниз. Местность представляла собой кошмарное зрелище: всю ее разъели, изъязвили трещины. Незаживающая рана на лице земли. Масаго с нетерпением ждал возвращения во влажный и теплый Мэриленд, утопающий в зелени.
— Пятиминутная готовность, — сказал Хитт.
Вертолет накренился, заходя на вираж, обогнул крутой каменистый холм и, перелетев через откос, неподвижно завис над тем местом, где боковой каньон выходил на открытое бесплодное пространство. Хальбер встал и взялся за веревочную лестницу, которая лежала, аккуратно свернутая, у люка. Ее выбросили наружу, и Хальбер стал спускаться, вскоре скрывшись из вида.
Через минуту лестницу втянули в вертолет, и он набрал высоту.
— Салливан, — Хитт указал на одного из оставшихся солдат, — сброс на точку «фокстрот» через восемь минут.
Вертолет снова несся над красноватой пустыней. На севере Масаго различал темные неправильные контуры застывшего древнего потока лавы. Справа, вдалеке, несколько поросших лесом холмов встречались вершинами с цепью заснеженных пиков. Масаго уже успел в достаточной мере оценить дикую красоту этого края.
— Салливан, через минуту будьте полностью готовы.
Тот закончил осмотр оружия, поднялся, взялся за веревочную лестницу. Вертолет тем временем завис в воздухе. Лестницу спустили вниз, и солдат исчез из вида.
Двенадцать минут спустя сбросили четвертого — и последнего — человека, потом вертолет взял курс на место посадки. Он летел к долине, переходившей в громадное ущелье, которое на карте Масаго было обозначено как «каньон Тираннозавра».
9
Форд первым достиг вершины уступа и посмотрел вниз, на долину. Потрясенный, он осознал, что, оказывается, они сделали крюк и вернулись обратно, очутившись на другом краю Места Дьявольских Игрищ. Форда поражало следующее: даже несмотря на его знания о пустыне и опыт ориентирования в необитаемой местности, каменный лабиринт сбил их с толку. Сверившись по карте, Уайман обнаружил, что они находятся на северо-западном крае долины.
Он огляделся, в любую минуту ожидая увидеть на горизонте черную точку и услышать знакомый пульсирующий гул вращающегося винта.
За свою жизнь Форд много раз попадал в переделки, но ничего подобного ему переживать еще не случалось. Раньше он всегда имел возможность оперировать информацией, теперь же действовал вслепую. Форд знал только одно: его пытается убить правительство родной страны.
Он дождался Тома и Салли. Эти двое держались на удивление бодро, если учесть, что оба были ранены, предельно утомлены и всерьез страдали от обезвоживания. В любой момент они дойдут до предела своих возможностей, и тогда волей-неволей придется остановиться. Вероятно, у них наступит тепловая прострация, гипертермия, при которой организм теряет способность поддерживать постоянную температуру тела. Форд однажды наблюдал такое в камбоджийских джунглях. У одного из его людей внезапно прекратилось потоотделение, температура подскочила до сорока двух, начались судороги, настолько сильные, что у бедняги крошились зубы, и через пять минут он был мертв.
