Карл Май - По дикому Курдистану
Толпа громко загудела, и вскоре кто-то невидимый отвечал:
– Он самозванец.
Я повернулся лицом к говорящему.
– Ты меня знаешь?
– Да, эмир. Большинство из нас знают тебя.
– Тогда тебе должно быть известно, что я друг и гость бея!
– Мы это знаем!
– Теперь ответь мне: разве среди бервари не было ни одного, кто был бы более достойным претендентом на этот пост?
– Их было много, – гордо ответил мой собеседник, – но этот человек, которого ты зовешь начальником, часто бывает в Гумри. Он сильный человек, и поскольку он находится в кровной вражде с мелеком Лизана, то мы не хотели терять понапрасну время на долгие выборы. И передали ему полномочия.
– Он – сильный? Разве я не сбросил его сейчас с коня? Говорю вам, что в следующий раз, если он осмелится оскорбить меня или кого-либо из моих друзей, то уже не поднимется с земли, а душа его улетит в джехенну. Моя рука мягче шелка для друзей, для врагов же она – тверже камня.
– Господин, чего ты требуешь от него?
– Бей в плену в Лизане. Он послал меня к вам, чтобы обсудить с вашим предводителем, что вам следует делать. Но этот раис не хочет подчиняться; он не желает со мною говорить и назвал меня псом!
– Он должен подчиниться, он должен тебя послушать! – закричали кругом.
– Хорошо, – ответил я. – Вы передали раису полномочия главнокомандующего, пусть же он их сохранит до тех пор, пока бея не освободят. Но пусть он мне окажет такую же честь, какую я ему оказал. Меня послал бей, я здесь вместо него; если этот начальник захочет со мною мирно разговаривать и обращаться как с эмиром, то я верну его оружие и скоро бей очутится среди нас.
Я огляделся. Насколько я мог понять, вокруг стояли больше сотни воинов, и все были за меня. Я обратился к начальнику:
– Ты слышал мои слова. Я признаю тебя предводителем и поэтому готов называть тебя агой. Вот твои ружье и нож. Теперь я ожидаю, чтобы и ты меня выслушал.
– Что ты можешь мне сказать? – спросил он. Ага был явно в дурном настроении.
– Созови всех твоих бервари. Они не должны продвигаться дальше, пока не кончится наше совещание.
Он озадаченно посмотрел на меня.
– Разве ты не знаешь, что мы хотим напасть на Лизан? – спросил он меня.
– Знаю, ничего страшного, если это произойдет немного позже.
– Если мы промедлим, то насара нападут на нас. Они ведь знают, что мы готовы к наступлению, они нас видели.
– Именно потому, что они знают о ваших планах, бей послал меня к вам. Они на вас не нападут, поскольку они отступили за Заб и будут оборонять мост.
– Ты это точно знаешь?
– Я им это посоветовал.
Он мрачно смотрел в землю перед собой, и я заметил, что стоящие рядом бросали на меня неодобрительные взгляды.
Наконец ага решился:
– Господин, я сделаю так, как ты требуешь. Но знай, что даже в этом случае мы не послушаемся дурного совета чужого человека.
– Делай как пожелаешь! Но прежде отыщите свободное местечко для совещания. Пусть придут туда и лучшие воины, остальным прикажите быть настороже, чтобы нам не помешали.
Ага отдал необходимые распоряжения, и все пришло в движение. У меня появилось время переговорить с Мохаммедом Эмином. Я рассказал ему о наших приключениях, начав с того момента, как мы расстались. Только я приготовился выслушать и от него подробный рассказ, как мне сообщили, что нашли подходящее место для совещания. Мы все отправились туда.
– Сиди, – сказал хаддедин, – благодарю тебя за то, что ты продемонстрировал этому парню, что мы настоящие мужчины!
– Разве этого по тебе не заметно?
– Господин, мне везет не так, как тебе. Меня бы просто разорвали, если бы я отважился сказать хотя бы половину из того, что ты здесь говорил. И затем учти, что я слабо владею курдским; а среди них лишь немногие понимают арабский. Ага, должно быть, вор и разбойник, однако он пользуется большим уважением среди этих людей.
– Ты видишь, что они теперь и меня уважают не меньше, хотя я не вор и не разбойник. Дело в том, что, если меня оскорбляют, я бью в лицо – в этом весь секрет их страха, вот почему они меня боятся. Но запомни еще, Мохаммед Эмин: не только кулаком наносят удар. У того, кто хочет наверняка поразить противника, должен быть и взгляд, и голос таким, чтобы мгновенно опрокинуть наземь противника. Идем, нас ждут; думаю, мы больше не расстанемся.
– Что ты им предложишь?
– Услышишь там.
– Я не понимаю курдский.
– Я постараюсь пересказывать тебе то, о чем я буду говорить.
Пройдя между редко стоящими деревьями и кустами, мы попали на поляну, достаточно большую для того, чтобы вместить значительное количество людей. Кругом стояли лошади. В центре, вместе с агой, сидело около двадцати взволнованных мужчин; остальные расположились на почтительном расстоянии у лошадей или возле кустов, обеспечивая нам безопасность. Эти довольно по странному одетые курды и их разукрашенные лошади представляли собой живописное зрелище. Впрочем, было жаль, что у меня не хватало времени дальше внимательно наблюдать за происходящим.
– Господин, – начал ага, – мы готовы выслушать тебя. Но вначале ответь, разве вот этот тоже считается хорошим воином? – Он указал на Мохаммеда Эмина.
На эту колкость я постарался ответить должным образом.
– Мохаммед Эмин – знаменитый эмир бени-хаддединов из арабского племени шаммаров. Он также мудрый князь и необоримый воин, и даже неверные чтят его седую бороду. Еще никто не отважился сбросить его с коня и поставить ногу ему на грудь. Попробуй сказать еще хоть что-нибудь, что мне не понравится, и я вернусь к бею, взяв тебя с собою, и прикажу, чтобы там, в Лизане, тебя били по пяткам.
– Господин, ты же хотел говорить со мной мирно!
– Так не говори сам со мной враждебно! Два таких эмира, как Мохаммед Эмин и я, не позволят оскорбить себя и тысяче мужчин. Но мы не будем угрожать целой стране Халь. Нас будут защищать курды-бервари, которые не допустят, чтобы оскорбляли друзей их бея.
Тут же поднялся старейший из курдов, взял Мохаммеда и меня за руки и заявил угрожающим тоном:
– Кто оскорбит этих эмиров, тот мой враг! Клянусь своим отцом!
Этой клятвы самого уважаемого из курдов было достаточно, чтобы защитить нас от оскорблений аги. Раис уже вполне миролюбиво спросил:
– Что в этом послании, которое ты должен передать?
– Мне нужно вам сказать, что бей является пленником мелека из Лизана и…
– Это мы и раньше знали; для этого тебе не следовало к нам приходить.
– Когда ты посетишь в джехенне своих отцов, поблагодари их за то, что они воспитали тебя таким вежливым человеком.
Старый курд вытащил пистолет и хладнокровно произнес:
