Фернандо Гамбоа - Последний тайник
Профессор аж задрожал от восторга.
— Получается, — воодушевленно произнес он, — что изображение двух монахов-воинов, скачущих на одной лошади, является своеобразной дверцей. Именно через нее мы доберемся до тайны, которая хранится внутри этого «ящичка». Очень символично.
Аккуратно соскоблив черную смолу ложечкой, я затем, используя все ту же ложечку в качестве рычага, начал потихоньку отделять от «ящичка» округлую деревянную пластину с изображением двух всадников на одной лошади. Пластина эта была закреплена на корпусе «ящичка», как пробка в бутылке, и, приподняв сначала ее нижнюю часть, я затем принялся за верхнюю, потом снова за нижнюю — и поступал так до тех пор, пока мне не удалось полностью отделить эту пластину от остальной части «ящичка».
Мы нервно переглянулись, не решаясь засунуть руку в открывшуюся перед нами полость. То, что лежало внутри, могло означать либо успех наших поисков, либо полный провал и, следовательно, абсолютную бессмысленность всех тех лишений, которые мы перенесли за последние несколько дней. Однако, несмотря на жгучее желание узнать, что же находится внутри этой деревяшки, никто из нас не торопился, потому что зияющая перед нами полость казалась нам мрачной и загадочной — словно это был колодец глубиною в семь сотен лет.
— Черт бы нас всех побрал! — не выдержав, выругалась Кассандра. — Чего сидим, как истуканы? Давайте посмотрим, что там внутри!
Она решительно засунула свою маленькую ладошку в отверстие «ящичка» и стала ощупывать его содержимое. Однако буквально через пару секунд она вдруг замерла и уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил профессор. — Что ты там нашла?
Кассандра с полуоткрытым ртом перевела взгляд с меня на профессора.
— Не… не знаю, — растерянно пробормотала она.
После этого Касси очень медленно, словно фокусник в финальной части своего выступления где-нибудь в Лас-Вегасе, вытащила из «ящичка» что-то наподобие цилиндрического свертка из бесцветной кожи. Этот рулончик, перевязанный тесемкой из того же самого материала, был сантиметров двадцать в длину. Касси аккуратно развязала тесемку, развернула кожаный рулончик и извлекла из него желтоватый пергамент, запечатанный печатью из красного воска. На этой печати мы с замиранием сердца разглядели знакомое нам изображение двух всадников, едущих на одной лошади, рядом с которыми виднелись слова «Magíster Mappamundorum».
35
Солгав, что наши паспорта пропали вместе с багажом, мы без особых хлопот получили в консульстве Испании в Бамако временные удостоверения личности (срок действия наших въездных виз истек, а в Мали в этом случае уж лучше потерять паспорт и получить временное удостоверение, чем иметь паспорт с просроченной визой). Гораздо больше усилий нам потребовалось, чтобы убедить чиновника из местного департамента по вопросам иммиграции в том, что мы потеряли свои документы, когда находились в пустыне. Естественно, мы не стали рассказывать ему об инциденте с туарегами, чтобы не дай бог не стать объектом полицейского расследования, и он дал нам разрешение покинуть Мали в тот же день — правда, лишь после того, как мы согласились «профинансировать» приобретение новых часов для его начальника.
Из Табришата мы уехали накануне, устроившись в кузове грузовика, перевозившего коз, так что под конец этой поездки от нас исходил примерно такой же запах, как и от этих животных. Поздно вечером мы прибыли в Гао, где сняли номер в единственной в этом городе гостинице, в которой можно было оплатить проживание при помощи кредитной карточки.
На следующий день, рано утром, мы сели в старенький винтокрылый «Антонов», который доставил нас в международный аэропорт Бамако.
После нескольких часов хождения по различным бюрократическим инстанциям мы, не имея при себе уже никакого багажа, вошли в зал ожидания. Спустя какое-то время измученные своим недолгим, но утомительным пребыванием в Мали, одетые в пропахшие потом грязные лохмотья, которые вызвали панику и ужас у стюардесс, мы медленно поднялись по трапу аэробуса авиакомпании «Эр Франс», чтобы улететь на нем обратно в Европу. Войдя в салон самолета, мы наконец оставили где-то далеко позади себя удушающую африканскую жару и вернулись к столь милой нашему сердцу западноевропейской действительности, в том числе и к охлажденному кондиционером воздуху, которого нам в Африке так сильно недоставало.
Мы плюхнулись в тесные сиденья туристического класса, показавшиеся нам самыми комфортабельными сиденьями на свете, и не успел самолет взлететь, как Касси и профессор заснули.
Чувствуя, что вот-вот последую их примеру, я покрепче прижал к себе матерчатую сумку, которую я несколько часов назад купил в Бамако: в ней лежало то, из-за чего мы едва не расстались со своими жизнями и с помощью чего, как мы были уверены, нам удастся разыскать пропавшие сокровища тамплиеров.
После шестнадцати часов пребывания в пути и двух пересадок мы с Касси высадили профессора из такси прямо у подъезда его дома, а затем я объяснил таксисту, как довезти меня и мою спутницу до моего дома на Парижской улице.
Мы молча вошли в парадное, а затем поднялись на мой этаж. Возле моей двери стоял громадный горшок с полузасохшим фикусом, который я только для того и поставил, чтобы прятать возле его корней ключ от квартиры. Когда я стал ковыряться в земле и после безуспешных поисков уже начал нервничать из-за того, что ключ все никак не находился, дверь моей квартиры неожиданно отворилась и появилась особа, которую я меньше всего желал встретить в это время и в этом месте.
— Улисс! — воскликнула моя матушка. Она была одета в явно не соответствующее ее возрасту ярко-красное пальто.
— Привет, мама, — растерянно пролепетал я.
— Где тебя носило? Ты выглядишь, как настоящий оборванец! — Матушка с обеспокоенным видом покачала головой. — Такое впечатление, что ты лазал по каким-то мусоросборникам. Что с тобой случилось?
— Со мной все в порядке… Я просто ездил на несколько дней за границу.
— И это ты называешь «все в порядке»? Да ты только посмотри на себя! Ты, между прочим, заставил меня очень сильно переживать. Я позвонила по всем телефонным номерам, которые нашла в твоей записной книжке, но никто не смог сказать мне, где ты находишься. А еще я нашла в твоей квартире разные бумажки, из которых следовало, что ты уехал в Африку, и это меня отнюдь не успокоило. Так ты расскажешь мне, где ты был, или нет?
— Я даю тебе честное слово, что завтра утром я тебе позвоню и обо всем подробно расскажу… — ответил я, не желая вдаваться в долгие объяснения. — А сейчас, пожалуйста, позволь нам пройти в квартиру.
