Джеймс Роллинс - Амазония
Под присмотром индейца-пигмея мужчины опустили носилки и перенесли Фрэнка в гамак. Келли встревоженно согнулась над братом. Перевалка растормошила Фрэнка, и он тихо застонал, заметался. Видимо, снотворное переставало действовать.
Келли потянулась к аптечке, лежащей на опустевших носилках, но не успела забрать шприц и морфий, как лекарь-пигмей выкрикнул подручным какие-то приказания. Проводник вместе с другим туземцем достали маленькие костяные ножи и принялись ослаблять повязки на культях Фрэнка.
— Так нельзя! — воскликнула Келли, поднявшись во весь рост.
Индейцы как будто не замечали ее. Они занимались насквозь промокшими бинтами. Кровь полилась интенсивнее.
Келли бросилась к гамаку и схватила одного из туземцев за локоть.
— Стойте! Вы не знаете, что творите! Давящие повязки еще не готовы! Ему нужно переливание, иначе он истечет кровью до смерти!
Индеец вырвался из ее рук и хмуро покосился на Келли. Вмешался Коуве.
— Она наш лекарь.
Видимо, услышанное озадачило туземца, потому что он перевел взгляд на своего шамана.
Малорослый индеец присел у покатой стены в изголовье гамака. Держа в руке миску, он собирал в нее густой сок, стекающий по выдолбленному в стене желобу.
— Я здесь лекарь, — произнес человечек. — Это лекарство бан-али. Остановить кровь. Хорошее лекарство от Ягги.
Келли посмотрела на Коуве.
— Ягга... Это похоже на «якка», — расшифровал он, — что значит «мать» на языке яномамо. — Коуве обвел взглядом комнату. — Должно быть, они так называют это дерево; ему же и поклоняются.
Шаман бан-али встал вместе с миской, наполовину полной красноватого сока. Затем он подтянулся и перекрыл ток, закупорив деревянной пробкой отверстие в желобе.
— Хорошее лекарство, — повторил он, приподняв миску и направляясь к гамаку. — Кровь Ягги остановить кровь человека.
В его устах это звучало как народная мудрость, перевод древнего изречения. Он знаками показал помощнику, чтобы тот отрезал одну из повязок.
Келли снова открыла рот для протеста, но профессор предупреждающе сжал ее руку.
— Собирайте свои капельницы и перевязочный материал, — шепнул он. — Будьте наготове, но сперва поглядим, на что способно это лекарство.
Келли подавила возражения, вспомнив индейскую девочку в Сан-Габриеле и то, как западная медицина не оправдала себя. Она решила, что на мгновение уступит бан-али, доверившись не столько коротышке шаману, сколько Коуве. Она бросилась к аптечной сумке и стала рыться в ней, привычным жестом нащупывая бинты и физраствор. Когда Келли подготовила все необходимое, ее взгляд скользнул по ближайшему желобу для сока. «Кровь Ягги». Закупоренный ход темной полосой просвечивал сквозь древесину, пролегая от устья желоба к потолочному своду. Келли заметила и другие ходы, причем каждый таким же темным каналом вел к соответствующему гамаку.
Держа в руке бинт, она стояла и смотрела, как отдирали окровавленные повязки Фрэнка. Как сестре, а не доктору, Келли сделалось дурно при виде осколков костей, рваных краев мышц и мешанины растерзанных тканей. Обильно струящаяся кровь со сгустками омывала зияющую рану и сочилась на пол сквозь сетку гамака.
Келли вдруг стало трудно дышать. Окружавшие звуки казались и тише, и одновременно резче. Ее внимание было приковано к неподвижно лежащему телу. Разумом она пыталась убедить сама себя, будто с Фрэнком все будет хорошо, но в душе знала правду. Брат обречен. Ее глаза наполнились слезами, они душили ее.
Видя Келли в таком горе, Коуве обнял ее за плечи.
— Господи, помоги... — рыдала она.
Шаман бан-али осмотрел ножной обрубок. Взгляд его был хмурым. Затем он зачерпнул полную ладонь тягучего сока цвета портвейна и шлепнул на рану.
Реакция последовала незамедлительно, и притом самая бурная. Культя Фрэнка резко вздернулась, словно от электрошока. Он исторг дикий, нечеловеческий вопль, хотя и был в обмороке.
Келли кинулась к брату, вырвавшись из рук профессора.
— Фрэнк!
Шаман покосился в ее сторону. Он пробубнил что-то по-своему и ретировался, позволяя ей выйти вперед.
Она дотянулась до брата, схватила его за руку. Однако приступ боли прекратился так же резко, как и начался. Фрэнк опять лежал неподвижно. Келли решила, что он умер. Она склонилась над ним в громком плаче и вдруг обнаружила, что его грудь то и дело прерывисто вздымается.
Жив!
Келли облегченно опустилась на колени. Прямо на нее смотрел обрубок ноги Фрэнка. Она взялась осматривать рану с бинтами в руке, полная самых мрачных предчувствий.
Но бинтовать было незачем.
Там, где сок соприкоснулся с разрозненной плотью, образовалась плотная корка. Келли пораженно протянула руку и потрогала странный состав. Из вязкого тот стал плотным и кожистым, действуя, как большой естественный пластырь. Келли благоговейно посмотрела на шамана. Кровь остановилась — сосуды запечатались накрепко.
— Ягга принимает его, — произнес шаман. — Он исцелится.
Келли с оторопью наблюдала, как шаман пронес миску с соком ко второй культе Фрэнка, намереваясь повторить чудо.
— Даже не верится, — пролепетала она голоском не громче мышиного писка.
Коуве еще раз по-отечески обнял ее.
— Мне известно пятнадцать видов растений с кровоостанавливающими свойствами, но чтобы такой силы...
Фрэнка снова подбросило — знахарь обработал вторую ногу.
Пару секунд шаман созерцал сделанное, а потом повернулся к ним.
— Отныне Ягга хранить его, — торжественно произнес он.
— Спасибо, — ответила Келли.
Пигмей глянул на Фрэнка.
— Он теперь бан-али. Один из избранных.
Келли нахмурилась.
Шаман же продолжил:
— Теперь ему предстоит служить Ягге во всем и на все времена.
С этими словами он развернулся, успев добавить кое-что на своем языке — судя по тону, что-то зловещее.
Едва он ушел, Келли подняла глаза на профессора.
Коуве покачал головой.
— Я разобрал только одно слово — бан-йи.
— И что же оно означает?
Индеец перевел взгляд на Фрэнка.
— Раб.
15
Заботы о здоровье
16 августа, 11 часов 43 минуты
Больничное крыло института «Инстар»
Лэнгли, штат Виргиния
Никогда еще Лорин так не отчаивалась. Ее внучка неподвижно лежала среди сбитых в кучу подушек и простыней — маленькая крошка в сети трубок и проводов, подключенных к аппаратам и капельницам. Даже через скафандр было слышно жужжание и попискивание приборов в длинной палате. Малышка Джесси была не одинока в своем заключении — за прошедший день сюда попало еще пятеро детей.
А скольким это предстоит?
Лорин вспомнила модель доктора Алвизио с расползающимся на всю карту страны красным пятном. Она слышала, что случаи заболевания были отмечены в Канаде и даже в Германии, у двоих детей, вернувшихся с каникул во Флориде.
