Путешествие в Мир - Светлана Каныгина
Однако кот, продолжая мяукать откуда-то из темноты, не решался подойти ближе. Накинув на плечи кафтан и надев сапоги, Горен вышел из дома. Ступая по усыпанной свежим снегом дорожке, он пытался разглядеть кота в ночном сумраке и настойчиво зазывал его. Трусливое животное бродило где-то рядом, жалобно мяукало, но, помня, как вурмек прогнал его, боялось приблизиться. А юноша всё звал и звал и уже почти вышел из сада, как вдруг услышал приближающиеся к нему шаги. Отступив назад, он сошёл с дорожки и спрятался за деревом.
Шаги слышались со стороны улицы. Вместе с ними тихо звучали два переговаривающихся голоса. Скоро они стали ближе, и вурмек разглядел в темноте двоих: мужчину-стражника и идущую рядом с ним женщину. Одетая в длинную, простёганную серебряной тесьмой накидку с капюшоном, она выглядела совсем не так, как те фархори, которых Горен видел в городе накануне.
– На развилке, от дома пекаря я пойду одна,– сказала женщина, проходя мимо сада,– Там ты будешь ждать моего возвращения.
– Госпожа, вам не стоит идти одной на эту встречу,– взволнованно ответил ей стражник.
Женщина остановилась и строго произнесла:
– Сделаешь так, как я говорю.
Кивнув в ответ, стражник склонил перед ней голову.
– Идём же,– сказала женщина, уходя.
Стражник снова поклонился и поспешил следом за ней. Спустя минуту, оба они скрылись в темноте, и голоса их больше не были слышны вурмеку. Продолжая стоять неподвижно за деревом, Горен думал, как быть дальше. Он должен был разыскать кота и, впустив его в дом, спокойно лечь спать, но любопытство подталкивало его поступить по-другому.
Недолго раздумывая, вурмек плотней запахнул кафтан, повязал пояс и зашагал по дорожке следом за женщиной и стражником. Держась от них на некотором расстоянии, скрытый тенью домов, он шёл крадучись и ступал почти беззвучно. Когда впереди показалась детская площадка, и дорожка разделилась надвое, женщина оставила своего спутника у углового дома и пошла одна. С того момента, путь дальше для Горена был закрыт. Вурмек не мог вот так просто взять и пройти мимо стражника. С волнением глядя вслед уходящей женщине, он судорожно подбирал в уме способы, чтобы догнать её и остаться незамеченным, как вдруг увидел прореху в деревянном заборе площадки. Выступив из тени, он пробежал быстро и, словно кошка, юркнул в эту щель. Горен опасался окончательно упустить женщину из виду, а потому торопился. Прячась за качелями и резными фигурами животных, он спешил скорее добраться до ворот, откуда мог снова выйти на дорожку. Но когда вурмеку оставалось лишь незаметно проскочить мимо фонарей на входе в площадку и скрыться в тени, он заметил длинную, растянувшуюся на снегу тень, и спрятался за створкой ворот. Приблизившись к просвету между досками, Горен разглядел стоящую в свете фонарей женщину, а ещё через мгновение услышал тяжелые, лязгающие металлом шаги и увидел крепкого, облаченного в кованые латы воина.
– Приветствую тебя, Ниринн,– произнёс он.
По спине вурмека пробежал холодок. Ему показался знакомым этот голос, но память о нём была столь далёкой и смутной, что юноша оказался не в силах вспомнить, кому он мог принадлежать. Между тем, имя женщины Горен слышал уже множество раз, и понял, что следил за самой правительницей Стенаттена.
Ниринн едва заметно кивнула головой и ответила:
– Я всегда рада видеть тебя в стенах Вадурии, доблестный хранитель покоя, но повод, по которому ты здесь, тревожит меня. Наша встреча должна остаться тайной для жителей города, поэтому я буду краткой. Ты хорошо знаешь, что Стенаттен всегда был вместилищем добра и света. Никто из живущих здесь не знал и не должен узнать жестокости и войны. В эти дни, армия Каврия несёт с собой не покой, а битвы. Я же избрана беречь мир фархори, а значит, не могу впустить в город твоих воинов, пусть даже для их спасения.
– Законы Стенаттена священны для меня. Уважать их, означает уважать саму жизнь,– произнёс воин, подойдя ближе к правительнице,– Убежище, о котором я пришёл просить тебя, нужно не войскам Каврия. Я прошу сберечь двоих чужеземцев, что вошли в город этим утром. И я, и вся армия можем быть истреблены в битвах с Жоскур, но эти двое должны остаться живы. Укрой их, Ниринн. Не допусти, чтобы они попали в руки царицы. Обещаю тебе: пока я жив, фархори не узнают, что такое война.
Правительница улыбнулась. Она ласково тронула плечо воина и сказала:
– Я выполню твою просьбу. Чужеземцы уже в безопасности. Не тревожься об этом.
– Благодарю,– ответил воин, склонив голову.
Ниринн поклонилась ему в ответ и, развернувшись, пошла обратно по дорожке. Через несколько шагов она остановилась, вскользь взглянула на воина, и тихо произнесла:
– Прощай, Таи́лл!
– Прощай,– ответил ей воин и зашагал в темноту.
Освещённая фонарями дорожка опустела. Шаги покинувших её правительницы и воина стихли. Вурмек остался один и по-прежнему стоял в тени за воротами. Не двигаясь, он продолжал смотреть в расщелину между досками, словно оглушенный словами, прозвучавшими минуту назад. Сказанное воином и правительницей мелькало в голове Горена с немыслимой скоростью, последовательно выстраиваясь в цепочку и, внезапно, перед его глазами вспышкой пронеслась картина из прошлого. Вурмек вновь услышал знакомый голос, и увидел его обладателя. Он вспомнил. Ночью в Вурмекском лесу, раненый копьём воин просил о помощи. Горен узнал его. И имя, произнесённое правительницей города, ему тоже было знакомо.
«Он жив»,– пронеслось в мыслях юноши, и он бессознательно потянулся рукой к вороту сорочки, нащупывая спрятанный там Маарам.
Ему хотелось крикнуть вслед ушедшему воину, остановить его и вернуть украденный камень, но вместе с этим Горен хотел убежать прочь, чтобы укрыться от своего стыда и страха быть обвинённым в воровстве. Борясь с собой, вурмек не мог сдвинуться с места. Он почти плакал, ненавидя свою нерешительность, и уже готов был вернутся обратно в дом, как вдруг, бросился следом за воином. Горен бежал изо всех сил, торопился, как только мог, но ноги, будто назло не позволяющие двигаться быстрее, не слушались его, были тяжёлыми, точно налитыми водой. Слёзы досады потекли из глаз вурмека. Юноше нестерпимо хотелось крикнуть так громко, чтобы Таилл услышал его и остановился. Но впереди не было никого. Горен всё бежал по петляющей дорожке, надеясь увидеть в темноте силуэт воина, и постепенно понимал, что давно запутался в лабиринте спящих домов. Бег вурмека становился всё медленнее и медленнее и, вскоре, он перестал бежать, окончательно осознав, что не сможет догнать воина. Он уже не надеялся увидеть Таилла, но всё равно не останавливался и, неведомо зачем, шёл вперёд.
Огибая дома фархори и путаясь изгибистыми развилками, запорошенная снегом дорожка продолжала вести юношу в ночной темноте. Стенаттен спал. Вокруг не было слышно
