Елена Бергман - Мир львинов
В стойбище было спокойно. Костры догорали, дозорные на постах откровенно дрыхли. Человек льва растолкал их и пообещал им страшные кары.
Дозорные поверили и испуганно таращили глаза.
Напоследок показав каждому кулак, варах пошел дальше — к степи. Занимался рассвет, и серая, заросшая высокой травой равнина была уже вполне различима.
Застыв в неподвижности, человек льва долго следил за крадущимися по ней тенями. Вот пара шакалов — хищники пробежали мимо, не останавливаясь. Это — гиена, замерла и принюхивается… А чуть дальше стая диких собак гонит оленя. Похоже, что не догонит… А это кто? Варму напрягся, напряженно вглядываясь. Огромная тень шевельнулась… Внезапно переменившийся ветер донес до затаившегося человека острый, резкий запах.
— Пещерный лев! — ахнул варах. Хищник поднял голову и в упор посмотрел на охотника немигающими желтыми глазами. Потом зарычал и затрусил напрямик к стойбищу.
Варму, не раздумывая, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул — тревога! Лев побежал.
— Ой-ой… — сказал себе безоружный варах, развернулся и бросился наутек. Конечно, можно было бы просто взобраться на дерево, но не со сломаной рукой…
Приходилось удирать. На бегу Варму свистнул еще раз, для верности — ему тут же ответили. В стойбище начался переполох — женщины и дети лезли на деревья, воины хватались за оружие, готовясь к встрече с хищником.
Из-за деревьев наперерез вараху вылетел еще один лев, безгривый и помельче.
— «Львица!»-сообразил Варму. Первый лев догонял…
Львица оглушающе рыкнула и прыгнула. Варму ничком бросился на землю и откатился в сторону, чудом избежав удара страшной когтистой лапы.
— Мама! — вскрикнул он, когда лев и львица столкнулись в воздухе. Сцепившись, оба хищника грохнулись на песок. Полетели клочья шерсти.
— Мама! — повторил Варму, вскочил и снова побежал — ссора львиной четы давала ему шанс спастись.
Он отбежал уже довольно далеко, когда хищники, наконец, вспомнили о его существовании. Прекратив драку, они дружно бросились за удирающей добычей. Но Варму уже достиг реки.
— Ааааа! — завопил он, прыгая в воду.
— Ррррр! — ответили львы — они собирались было последовать за ним, но тут заметили бегущих к ним воинов, и передумали.
— Рррмя? — спросили они удивленно — добыча сама топала к ним в пасть! Оскалившись, хищники развернулись и напали на воинов. В воздухе просвисели копья; одно из них пробило львице шею и застряло в шкуре, еще два поразили льва в передние лапы. Лев упал и забился.
— Ррмя! — вскрикнула раненая хищница и присела от неожиданности — она была еще очень молода и никогда прежде не охотилась ни на людей, ни на львинов, и растерялась — столь вкусно пахнущие существа кусались на расстоянии! Но голод победил страх. Рыча от боли в шее, хищница припала к земле и приготовилась к новому прыжку.
Один из львинов оказался совсем близко. Его густая грива развевалась на ветру…
Нямкнув, львица прыгнула на воина. Мрах, а это был именно он, припал на одно колено и выставил вперед только вечером доделанное тяжелое боевое копье.
— Мяяяя! — завопил львин, невольно зажмуриваясь, и хищница обрушилась на него сверху.
Львица грудью напоролась на острый наконечник, подмяла под себя отважного воина и забилась — копье глубоко вошло в ее тело и пронзило сердце. Дернувшись несколько раз, она затихла. Мрах лежал рядом и обливался кровью — падая, львица зацепила его лапой.
Подбежали другие воины.
— Мертвая… — удивленно проговорил молодой темношерстный львин. — С одного удара… Ай да Мрах!
Раненый в лапы лев все еще был жив. При приближении воинов он глухо зарычал и попытался напасть, но воины набросились на него, осыпая ударами дубин, и быстро добили. Покончив со страшным хищником, победители разразились радостными воплями.
Раненого львицей Мраха подняли и перенесли к воде. Его спину пересекали две длинные глубокие раны — следы когтей львицы. Варму тщательно зашил разорванные мышцы и кожу и наложил повязку.
Львин шипел и ругался — ему было больно.
Когда варах закончил, Мрах с облегчением прикрыл глаза и распластался на одеяле.
— Выбей львице клыки и вырви когти. — попросил он, чуть отдышавшись. — Сделаешь мне бусики!
Варму подивился наглости друга и выполнил его просьбу. Когда он вернулся, львин уже спал, и пришлось отдать трофеи сидящей рядом плачущей Уте.
— Сохрани. — велел варах. — Ожерелье твоему мужу будет.
Утя, всхлипывая, завернула будущее украшение в тряпочку и спрятала в свой походный мешок.
— Не реви. — попросил ее Варму. — Наш Мрахи скоро поправится.
Лвиня расплакалась еще пуще, и варах долго утешал ее, гладя по теплому меху. Когда Утя немного успокоилась, мужчина отправил ее к детям, а сам поднялся в степь — пособирать травки для отваров и повязок. Он чувствовал себя неважно — разболелось плечо, ныли незажившие ребра, но ведь Мраху было намного хуже! Немного побродив и толком ничего не найдя, Варму сдался, вернулся к реке и прилег — ему было плоховато…
Глава 16. «Я ждала тебя каждый миг…»
Вскоре его разбудил Мрах. Лежа на животе, раненый стонал и скрипел зубами от боли.
— Жжет… — пожаловался он тихо. — Так жжет — аж мочи нету терпеть! Ты же лекарь — помоги, а?
И варах снова поплелся в степь — другу нужны были лекарства. На этот раз ему повезло — или просто было светлее, но Варму нашел все нужные травки и сварил успокаивающий отвар. Он был доволен. Зато Мрах доволен не был — лекарство оказалось довольно мерзким на вкус. Напоив раненого и сменив ему повязки, усталый и не сильно здоровый человек допил остатки отвара и провалился в сон.
Когда Варму проснулся, Мрах по-прежнему валялся на животе и трясся в ознобе. Его раны воспалились.
— Плохо ты меня лечишь. — заявил львин зевающему другу. — Вот помру — будешь тогда знать!
Варах только вздохнул — он делал, что мог.
Мрах тем временем продолжал трястись.
— Дай мне своего мерзкого лекарства. — потребовал он. — Или спою!
— Пой… — разрешил Варму. — Только погромче, чтобы все сразу поняли — ты умираешь!
Львин хихикнул и скривился от боли.
— Не издевайся… — умоляюще попросил он. — Мне и вправду плохо!
Варах поверил и наварил раненому еще отвара.
Мрах выпил и таки спел — он так отвлекался от боли.
Вскоре леарство подействовало, львин уснул, и все вокруг вздохнули с облегчением, даже любящая Утя.
Убедившись, что раненый успокоился, Варму созвал своих соплеменников и предложил собираться и выдвигаться. Путешествие пора было заканчивать. Никто не возражал. Сонного Мраха уложили на носилки, покидали нехитрое имущество в заплечные мешки — и двинулись.
