Уилбур Смит - Охота за слоновой костью
– Позвонила мамульке сказать, что у меня все в порядке. Я знаю, какой ты скупой, но не ругайся.
Что-то в ее ответе его встревожило. Когда она пошла проверять, как уложили в такси ее видеооборудование, Дэниэл задержался в номере. Едва Бонни вышла, он позвонил на коммутатор и спросил у оператора, что за номер проставлен у него в счете.
– Лондон 727 6464, сэр.
– Пожалуйста, наберите его снова.
– Набираю, сэр.
Ответили после третьего гудка.
– Доброе утро, чем могу быть полезен?
– Чей это номер? – спросил Дэниэл, но говорящий был осторожен.
– А кто вам нужен?
Дэниэлу показалось, что он узнал голос с сильным африканским акцентом. И он решил рискнуть.
– Это ты, Селиби? – спросил он на суахили.
– Да, это Селиби. Хотите поговорить с бваной мкубва? Как ему сказать, кто звонит?
Дэниэл повесил трубку и задумчиво посмотрел на нее. Селиби – слуга Тага Харрисона. Следовательно, накануне вечером, когда он был в баре «Джамбо», Бонни разговаривала с Тагом Харрисоном.– Все любопытней и любопытней, – сказал Дэниэл. – Мисс Бонни совсем не та, за кого себя выдает, если только ее мамулька не живет на Холланд-парк.
Все места в самолете на рейсе авиакомпании «Убомо эйр» до Кахали были заняты. Летели в основном бизнесмены, чиновники среднего уровня или политики да с полдюжины чернокожих военных в камуфляже, с наградными планками, в беретах и темных очках. Но туристов не было: БОСС еще не открыла свое казино на берегу озера.
Стюардессой была высокая девушка из племени хита в ярком национальном наряде. С высокомерием королевы, раздающей милостыню нищим, она разносила пакеты с печеньем и чашки с тепловатым чаем. На середине четырехчасового полета она уединилась в туалете с одним из военных, и всякое обслуживание на борту прекратилось.
На восточной границе Великой рифтовой долины самолет попал в сильную турбулентность, и полный чернокожий бизнесмен на одном из передних сидений развлекал всех, шумно возвращая свой завтрак. Стюардесса по-прежнему была занята в туалете.Наконец они оказались над озером. Хотя его название, подобно большинству географических названий с колониальным оттенком, теперь изменили, Дэниэл предпочитал говорить об озере Альберта, а не об озере Мобуту. На чистой лазури вод белели гребешки волн и паруса рыбацких дау, и было это озеро таким широким, что до поры ни в одной стороне не было видно берегов. Потом из дымки постепенно начало появляться восточное побережье.
– Убомо, – прошептал Дэниэл скорее себе, чем Бонни. В этом слове – романтика и таинственность, предплечье Дэниэла покрылось гусиной кожей. Он пройдет по стопам великих исследователей Африки. Этим путем прошли Спик, Стенли и десятки тысяч других охотников и работорговцев, военных и авантюристов.
Надо попытаться передать это ощущение романтики, это дыхание истории в своей программе. По водам этого озера когда-то ходили древние арабские дау, груженные слоновой костью и рабами – белым и черным золотом, когда-то главным предметом вывоза на материке.
По некоторым оценкам здесь отловили, точно животных, и переправили на побережье свыше пяти миллионов душ. Чтобы переправить через озеро, их набивали в дау, как сардины в банки, первый слой укладывали на дно, прижатыми друг к другу, в восемнадцати дюймах над ними укладывали новую палубу и новый слой людей, и так четыре раза, одних на других.
При попутном ветре переправа через озеро занимала два дня и три ночи.
Арабские рабовладельцы считали хорошей выживаемость пятьдесят процентов.
Это был естественный отбор. Выживали только сильные.
На восточном берегу озера выживших, покрытых испражнениями и рвотой, доставали из лодок. Тела умерших бросали в воду поджидающим крокодилам. Остальным давали возможность отдохнуть и набраться сил для последнего отрезка пути. Когда хозяева решали, что пора, рабов заковывали и строили в длинные ряды. Каждый раб нес груз слоновой кости. Так они шли к берегу океана.
Дэниэл думал, удастся ли хоть отчасти передать ужасы такой торговли с помощью актеров и нанятых дау. Он представлял себе, какой шум поднимется. Обозреватели и критики и без того часто обвиняли его в необоснованном изображении насилия и жестокости. Ответ всегда был один: Африка – континент насилия и жестокости. Всякий, кто пытается скрыть это от вас, не настоящий рассказчик. Кровь – вот удобрение, на котором процветает почва Африки.
Дэниэл смотрел на север через сверкающие воды. Там, выше по карте, где из озера вытекает Нил, есть треугольный клин, примыкающий к реке, – территория Лада. Когда-то здесь было личное поместье короля Бельгии. Здесь обитали самые многочисленные на континенте стада слонов с самыми большими бивнями; бельгийцы охраняли и берегли их.
После смерти бельгийского короля права на территорию Лада по международному договору отошли Судану. Когда это произошло, бельгийская администрация стремительно покинула территорию и возник вакуум власти. Сюда лавиной хлынули европейские охотники за слоновой костью. Они набрасывались на стада слонов и истребляли их.
Карамоджо Белл в своей автобиографии описывает, как на территории Лада целый день преследовал стадо слонов, останавливался, убивал и двигался дальше. Тогда за один день он застрелил двадцать три слона.
Мало что изменилось с тех лет, печально думал Дэниэл. Убийства и грабеж продолжаются. Африка теряет кровь. Африка просит цивилизованный мир о помощи, но какую помощь она получает? Пятьдесят членов Организации африканского единства вместе смогли произвести такой же общий валовой продукт, как маленькая Бельгия в северном полушарии.
«Как первый мир может помочь Африке?» – думал Дэниэл. Помощь, оказываемая огромному материку, испаряется, как несколько капель дождя в песках Сахары. Циник определил помощь как систему, благодаря которой бедные люди в богатых странах отдают деньги богатым черным людям в нищих странах, чтобы те положили их на счета в швейцарских банках. Печальная истина заключается в том, что Африка больше никого не интересует, особенно после падения Берлинской стены и выхода стран Восточной Европы из эры коммунистического мракобесия. Африка оказалась лишней. Мир ей сочувствует, но не помогает. Европа обратила свое внимание на более близкие объекты, нуждающиеся в помощи.
Дэниэл со вздохом посмотрел на сидящую рядом Бонни. Ему хотелось обсудить свои мысли, но Бонни, сбросив сандалии и положив голые ноги на спинку кресла перед собой, жевала резинку и читала дешевый фантастический роман в мягкой обложке. И Дэниэл снова посмотрел в окно. Пилот начал снижение, и берег Убомо двинулся им навстречу.
