Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей

— Потрудитесь же назначить, сколько именно.

— Для смотрителя, я полагаю, понадобится не менее ста тысяч франков, потому что, согласитесь, ведь он рискует и местом, и жизнью.

— Хорошо, мы согласны. А вам сколько потребуется?

— Я один из самых известных лондонских адвокатов. Определите сами, сколько я могу стоить.

— Нет, уж определите, пожалуйста, вы сами. У нас для этого нет никаких данных.

— Я зарабатываю около полутораста тысяч франков в год. Кроме того, в этом деле я тоже рискую жизнью. Следовательно, миллион франков не будет слишком дорогой ценой…

— Мы согласны, — сказал опять Билл, переглянувшись с товарищами.

Могли ли они скупиться, когда от спасения Олдхэма зависела судьба их господ? Если бы Джошуа запросил не один миллион, а два, то они все равно согласились бы. Но он не знал, какая причина побуждает их быть щедрыми, и крайне удивился той легкости, с какой они сорили деньгами.

— Это еще не все, — продолжал, подумав с минуту, солиситор. — Вы должны будете дать нам убежище на своем корабле и перевезти нас во Францию.

— С удовольствием исполним ваше желание.

— Прежде чем уйти отсюда и приступить к делу, позвольте мне спросить вас еще об одной вещи.

— Сколько угодно.

— Не можете ли вы дать мне в помощники самого сильного матроса с вашего корабля? Он будет очень полезен для исполнения того плана, который я составил.

— Извольте, с удовольствием, — отвечал Гуттор и кинул товарищам взгляд, означавший: «матросом буду я».

С минуту Билл сидел, глубоко задумавшись. У него родился какой-то смелый план, насчет которого ему очень хотелось посоветоваться с друзьями, но так как это было теперь невозможно, то молодому человеку оставалось или отказаться от своей мысли, или действовать одному, на свой страх. В конце концов он избрал последнее, тем более что Гуттору и Грундвигу предоставлялась возможность высказать свое мнение во время разговора, который должен был за тем последовать.

— Мистер Джошуа, — обратился он к адвокату, — если бы вам представился случай честно заработать еще четыре или пять миллионов и прибавить их к тому, который мы уже обязались вам выплатить, согласились ли бы вы воспользоваться этим случаем?

— Я был бы безумец, если бы поступил иначе. Уж, разумеется, представьте мне подобный случай, я бы сейчас же схватил его за волосы.

Гуттор и Грундвиг поглядели на капитана с таким выражением, как будто испугались, уж не сошел ли он с ума.

— Прекрасно, мистер Джошуа. Я хочу вам предложить дело, которое может принести вам именно такую сумму, но, прежде чем сообщить вам все подробности, я должен задать вам несколько вопросов, на которые попрошу вас отвечать с полной откровенностью.

— Даю вам слово быть откровенным.

— Примите во внимание, что самая суть дела зависит от ваших ответов. Скажите, пожалуйста, ведь вы, если не ошибаюсь, специалист по части судебной защиты лиц, по разным неблагоприятным обстоятельствам попадающих на скамью подсудимых?

— Зачем такие околичности? Скажем попросту я присяжный адвокат всех воров, мошенников, разбойников и убийц, обреченных виселице… Видите, я нисколько не стесняюсь!

— Очень вам благодарен. Итак, я продолжаю. Случалось ли вам защищать кого-нибудь из членов общества «Грабителей»?

— Никогда никого!.. Ведь вы действуете… то есть эти джентльмены действуют такой дружной силой, что правосудие никак не может с ними справиться. Если и случалось властям иной раз поймать кого-нибудь из «Грабителей», то из этого все равно ничего не выходило, и суд постоянно оправдывал их за недостатком улик… Несколько мелких дел, впрочем, было, и вел их почти всегда я.

— Но откуда же вы знаете, что вашими клиентами были члены преступного товарищества?

— Потому что гонорар за ведение этих дел был мне выплачен разом через одного человека, которого я имею основания считать за одного из главарей товарищества.

— Как этого человека зовут?

— Не могу вам сказать.

— Отчего?

— Это моя адвокатская тайна.

— Сколько вы за нее желаете?

— Я ее ни в каком случае не продам, а вам в особенности, потому что вы сами принадлежите к товариществу. Вдруг вы действуете из мести — что тогда? Быть может, вам поручено произвести дознание о действиях этого человека.

— Вы ошибаетесь, — возразил Билл, делая решительный ход. — Пеггам ничего во вред товариществу не делал, и советы, которые вы ему давали, приносили нам только пользу.

— Ну, вот видите!.. Я знал, что вам все известно. Вы хотели меня просто испытать, не способен ли я, выйдя от вас, донести обо всем генеральному атторнею.

Билл несколько минут молчал.

Он узнал, что ему хотелось.

Джошуа был знаком с Пеггамом, который, конечно, не замедлит к нему прийти, чтобы посоветоваться насчет Олдхэма. Это вносило страшную путаницу во все дела. Как теперь быть?.. Молодой человек положительно не знал, на что ему решиться.

Как найти выход из подобного затруднения?

XV

И ВДРУГ В УМЕ БИЛЛА СОСТАВИЛСЯ необыкновенно коварный план.

Молодой офицер задумал — ни много, ни мало — похитить Пеггама из квартиры солиситора, употребив для этой цели Гуттора. Бандит, разумеется, отправится к адвокату один, потому что он вообще не любит действовать при свидетелях. Наверное, он пойдет к нему в сумерки, чтобы не попасться на глаза розольфским лазутчикам. Богатырь Гуттор именно такой человек, какой нужен для подобного дела.

Все это очень быстро промелькнуло в голове Билла, но все-таки, пока он размышлял, разговор на время прекратился. Адвокат не почувствовал никаких подозрений, но тем не менее нашел, что пауза длится слишком долго, и сказал с улыбкой:

— Вы мне не отвечаете. Сознайтесь, что вам хотелось испытать меня, потому что, если б я передал вам то, что мне говорил Пеггам, полагаясь на мою адвокатскую честность, вы вправе были бы заключить, что и относительно вас я могу поступить точно так же. Вы можете сознаться в этом, не опасаясь оскорбить меня: адвокат обязан все выслушивать, не обижаясь. Да, наконец, у вас есть то оправдание, что вы меня не знали. Теперь же вы можете быть уверены, что солиситор Джошуа Уотерпафф считает священной всякую доверенную ему тайну и что ни малейшей из них он никому не выдаст ни за какие миллионы. В этом честь нашей профессии, которая в противном случае не приносила бы никакой пользы, так как наши клиенты нередко вверяют нам не только все свое состояние, но и свое доброе имя.