Дракон среди нас - Ирина Вадимовна Лазаренко
Якари, обмахивающий фигурки, ничего не заметил.
— Зачем ты всё время их протираешь? — быстро спросил Илидор.
С наскока ему пришло в голову лишь два способа не дать Йерушу затеять свару: перевести его внимание на что-то другое или сесть на него.
От простого вопроса Илидора Якари как-то сдулся, усох. Ещё несколько раз махнул пуховым веничком, бережно, словно боялся поранить расписные фигурки, и ответил не своим, сжатым голосом:
— Жена моя их собрала. Она тут всё обставляла, это ей хотелось иметь спальный дом и поштарское место. Вот такое оно и было, такое и остаётся, в точности как ей хотелось и каким было при ней. Хотя вот уж двенадцать лет как нет её живой на свете.
Сейчас, видя перед собою такого жалкого сникшего Якари с его пуховым веничком и дурацкими фигурками, Илидор не просто попытался представить, а впервые до определённой степени прочувствовал — словно Якари ему послал сгусток понимательной силы, чтобы Илидор ощутил чешуёй и шкурой, — каково это. Вот кто-то был с тобой рядом, был рядом так долго-долго, что врос в каждодневье твоей жизни, разделил с тобой наполнение дней и движение лет, а потом вдруг раз — и перестал быть. Враз не стало нигде ни привычного каждодневья, ни наполнения лет, ни близкого существа. Остались только предметы, места и вещи, которые придуриваются, будто хранят в себе кусочки памяти об ушедшем человеке, об ушедшей жизни, но это ложь, ведь хранить память умеешь только ты сам, а места и предметы не хранят ничего.
— Наверное, трудно привыкнуть жить без кого-то настолько близкого, — пришибленно поделился своим удивительным открытием Илидор.
Якари взял одну глиняную фигурку — расписную кудрявую пастушку, повертел перед глазами.
— Трудно. Ток со временем привыкаешь, куда ж деваться.
Илидор сделал шаг к двери спиной вперёд, не сводя взгляда с Якари. Хотел ли тот что-то добавить или ушёл в свои мысли, разглядывая фигурку — дракон понять не мог, но ему было неловко и хотелось немедленно оказаться где-нибудь ещё.
Якари поставил фигурку на место и глухо проговорил:
— А потом вдруг в один день сообразишь: по правде-то страшно другое. То, что привыкаешь жить без кого угодно. Даже без самых нужных своих людей.
И принялся сосредоточенно обмахивать веничком соседние фигурки.
Смущённый дракон сейчас бы с радостью слился на улицу, но стоящий у окна Йеруш наконец привлёк его внимание сложными движениями бровей и страшными глазами указал на улицу.
Оказалось, вдоль спального дома вразвалку прохаживаются туда-сюда вчерашний знакомец-амбал и морщинистый усач лет сорока. Выглядели они донельзя нелепо в мягких солнечных лучах, пинали опавшие листья, многозначительно поглядывали то друг на друга, то на окна спального дома. Поодаль, привалившись к плетню, лузгал семечки горбоносый. Прошёл по улице второй амбал — видимо, он нарезал круги вокруг спального дома, и дракон искренне пожелал этому человеку стоптать ноги по колено.
Илидор смотрел и смотрел на горбоносого, на землю, которую тот заплевывал шелухой. Йеруш, сложив руки на груди, сумрачно разглядывал амбала.
— Найло, — тихо шепнул дракон, — а я понял. Те деревья, которые вроде бы горелые.
— Ну?
— Они магически высушенные. Ты не обратил на них внимания, потому что ты кусок непробиваемого эльфа, ты не ощутишь магических течений, если они сами не насандалят тебе по башке!
— Ты говоришь, словно какой-нибудь гном, — после неприятной паузы сердито буркнул Йеруш и нахохлился сумрачным комком всяческого неодобрения.
Они оба вздрогнули, когда в заднюю дверь гулко застучали — похоже, ногами, а может, рогами. «Открыто!», — гаркнул Якари, и в привхожее помещение, отдуваясь, ввалилась женщина с охапкой ярких тканей.
— Готовы-то к гульбищу, не? Девка уже вещи перенесла в мужнин дом, столы расставляют!
Йеруш ощетинился плечами и локтями.
— Всё село придёт свадьбу гулять, весело будет! — Подбодрил его Якари
— Циркачи-то переезжие случились, слыхал? — спросила его женщина.
— Да ну! — поразился Якари.
— Ага. Зазвали их кумедию дать! — Живо продолжала она, раскладывая ворох тканей на привхожем столике. — Простоту какую, канешным делом, весь цирк-то кормить кто будет? А пусть хоть чего кажут, пока дальше не стронулись! Будут давать кумедию, сказали, до заката!
Глаза Илидора блестели, бросая отсветы на ресницы. Йеруш выглядел так, словно ему скормили жирного жука.
— А как все перепьются, так вы, может, чего толкового разузнаете, — деловито шепнул им Якари и сумрачно глянул в окно. — Письмо-то своё не передумал получать, не?
* * *
До самого начала празднества Илидор и Йеруш делали вид, что полностью поглощены помощью с подготовкой, и ничего более увлекательного с ними произойти просто не могло. Йеруш очищал воду целыми котлами, выкипячивая её под растянутой льняной тканью. Илидор таскал дровяные колоды для каких-то игр, корзины дров и стопки посуды.
Четвёрка, с утра ходившая под окнами, тоже помогала готовиться к пиршеству, а заодно все они держали под присмотром чужаков. Йеруш делался нервным и тревожным от этого внимания, а Илидора оно, похоже, раззадоривало.
Гости понемногу собирались в праздничном коле — ярко одетые громкие мужчины, весёлые женщины в расшитых платках, крикливая детвора. Грудились вокруг накрытых столов, но пока не рассаживались, перекрикивались, смеялись, шутили, дружным топотом приветствовали дудочника и трещоточника, весело расталкивали снующих под ногами кошек и мелких собак-крысоловок. Угощались мочеными грибами и солёными огурцами на палочках, вишневой водой с мёдом и маленькими открытыми пирогами. Всем этим обносили гостей подростки, наряженные в странные узкие штаны и короткие синие жилеты.
Похрюкивающий от смеха Йеруш пояснил Илидору, что сие действо селяне явственно заимствовали: им, по всей видимости, доводилось наблюдать прием у какого-нибудь знаткого человека. Возможно, как раз в той самой усадьбе за холмом.
Появились циркачи, и вокруг них моментально собрались небольшие группы селян. Одна окружила невысокую женщину с совершенно седыми длинными косами, которая ловко жонглировала горящими факелами. Другая группа селян собралась вокруг маленького узкоглазого мужчины в вышитой мантии, показывающего фокусы с какими-то мелкими предметами.
Мельник, отец жениха, важный пузатый мужчина в красной шёлковой рубашке, стоял за пределами кола, окружившего маленького фокусника, и с довольным видом говорил:
— Олава-Кот его зовут. Величайший балаганный ловкач. Олава-Кот.
Не похоже было, чтоб собравшихся это имя впечатляло
