Ходжиакбар Шайхов - Искатель. 1977. Выпуск №3

«Я и думаю, — ответил он себе, — и я сделаю все, чтобы победа пришла скорее. Как делал до сих пор. Как не умею делать иначе. Но это будет еще нескоро — «телепорт», как говорит Эзра. И может быть, я просто не доживу. Я знаю, как жить для победы. Точнее — как жить для борьбы за победу. Но что делать, когда победа отменяет тебя?..»

На мгновение его охватило острое чувство к пространству — пространству, с которым он боролся всю жизнь. Ведь, уничтожив пространство, «телепорт» отменит и Дубаха, координатора Транспортного Совета Ксении.

В это время раздался сигнал вызова.

— Слушаю, — сказал Дубах.

— Говорит Свердлуф. Болл сообщил, что авария ликвидирована и «Дайна» идет своим ходом. Я возвращаю аварийник, координатор, — последнее было сказано тоном полувопросительным-полуутвердительным.

— Да, — сказал Дубах, чувствуя, как отходит куда-то его ненужная тоска. — Правильно, Гаральд. Спасибо.

Все-таки молодец, этот Болл! С таким пилотом расставаться жаль. Но у Пионеров ему будет только лучше. А на пассажирских трассах нужны пилоты, не выходящие из графика ни при каких обстоятельствах. Потому что… «Зачем я объясняю все это себе, — подумал Дубах. — Оправдываюсь? В чем? Разве что-нибудь неясно? Разве я сомневаюсь? Нет. Все идет так, как должно идти».

Внизу под энтокаром стремительно скользила назад травянистая равнина с одинокими купами деревьев. Пространство ее казалось безгранично — от горизонта до горизонта. И столь же безграничное воздушное пространство охватывало машину со всех сторон. Но теперь Дубах явно ощущал всю эфемерность, обреченность пространства. Ибо каким бы ни казалось оно могучим, уже существовал маленький белый мышонок, спокойно охорашивающийся в своей клетке. И сейчас Дубах думал об этом с отстраненным спокойствием триумфатора, потерпевшего сокрушительную победу.

Виталий БАБЕНКО

ФЕНОМЕН ВСАДНИКОВ

ТИП ДОКУМЕНТА: магнитофильм.

НАИМЕНОВАНИЕ: устные свидетельства очевидцев, записанные на пленку в период с 14 по 18 августа 19.. года.

ОСОБЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ: информация, относящаяся к явлению, получившему название «феномен всадников», представляет собой материал государственной важности и разрешена к изучению только лицам первой категории благонадежности. Ввиду необъяснимости явления, потенциальной возможности его рецидива в самые непредвиденные сроки и в самых непредвиденных местах, а также ввиду его высокой опасности для населения и перспективной применимости для нужд обороны страны, считать все связанное с ним тайной номер один.

Барри Сеттерфилд, двадцати пяти лет, мастер-сержант, командир взвода тяжелого оружия

Значит, как все это происходило? А через пень-колоду! Никогда такой чертовщины не видел. То есть, я хочу сказать, никогда еще нас так не били. И вообще, до сих пор вспоминаю — мороз по коже. Хотя, с другой стороны, кто вам еще расскажет, как не я. Из наших мало кто остался в живых. Я да еще Рокки, и то случайно. Как мы не рехнулись — по сей день не соображу. Впрочем, ладно, по порядку так по порядку.

Получил я приказ оцепить Сырую горку. Это, знаете, как выедешь из Майлдфогза на север — справа такой холмик. Конечно, откуда эти «чучела» появятся — никто не знал. Известно было только, что они невесть откуда взялись, что скачут они — дай бог нашим «джипам» так мчаться и что из своих рогатин они стреляют без промаха. И все. Как стреляют, куда в них целить — черт его знает, ни один из наших медноголовых, штабистов то есть, об этом понятия не имел. А туда же — держать оборону! Это мы потом разобрались, что стрелять-то вовсе ни к чему. Ну, то есть все равно, что по облакам садить. Да и в тыл могли зайти — тогда бы мы вовек ни одного выстрела не сделали. Короче, приказ есть приказ. Шепнул я ребятам, чтобы окопались, залегли и дышали в две сопелки да начеку были. Сам с Рокки в наблюдательном окопчике засел.

Торчим там, ждем. Час ждем, два. Нервы, понятно, взвинчены. Последнее это дело — не знать, ни с кем воюешь, ни как воевать надо. Только и надеемся что на наши железки. Вдруг по «уоки-токи» кричат: видели их с вертолета около Оберона. Разделились, мол, они (вы-то знаете: их всего — плюнь и разотри! — восемь штук было), и трое в нашу сторону скачут.

Передал я по цепочке, чтобы приготовились, и замер. Гляжу во все гляделки. И надо же, как не повезло! Прямо на нас они вышли — все трое. Это вам небось кажется: вроде бы трое — ерунда, коли мы ничего не знали. Мы тоже так подумали в первый момент. Сейчас-то я полагаю, нам и одного хватило бы.

Значит, смотрю я — пыль на дороге столбом: во весь опор несутся. Смешно сказать, я их толком и не рассмотрел. Так… здоровенные, в бурой одежде с какими-то черными полосами, и коняги у них что надо — черные, огромные, что твой шкаф. Несутся и палки свои выставили. По-моему, они нас еще за милю почуяли. Нюх у них дьявольский, так дело выходит. Вроде бы иной шпак в двух шагах мимо нас пройдет — не заметит, а эти заранее знали и где мы, и сколько нас.

Ну, как ярдов на двести приблизились, я команду дал. Вот тут-то чертовщина и началась! Сперва «эм-шестнадцатые» заработали. А чего вы удивляетесь? Вы на мое место встаньте. Не из минометов же по этим «чучелам» начинать. Я сам поймал в прицел одного — и даю очередь. Наповал, кажется, должно быть. Ни черта! Скачет себе, очень даже серьезно, и ничегошеньки ему не делается. Наши все палят как сумасшедшие. Вы представьте: два боевых взвода — мой и приданный — работают по трем мишеням! Ведь клочья должны лететь. Так нет же! Только коней придержали, а потом и вовсе остановились. Ярдах в ста. Смотрю, кто-то очередь трассирующими дал. Точно в грудь ложатся, а результат — ноль. Нет, не броня… Это уж верняк. Если бы броня — пули отскакивали бы, их видно было бы. А здесь — как будто в туман палишь. Уходит в него очередь, словно в вату, а ему вроде бы любопытно даже: стоит спокойненько и нашу позицию разглядывает.

У меня волосы дыбом встали. «Уоки-токи» орет, «старики» интересуются, что у нас происходит, а как я им объясню? Атака без нападения и оборона без результатов? Ладно. Страх до костей пробирает, но я виду не подаю, ору команду. Парни прореагировали: слева «чертово фоно» заиграло. Ну, крупнокалиберный пулемет иначе. Опять та же свистопляска: бессмысленная пальба по призракам. Только боезапас попусту расходуем.

Ну вот… Стало быть, когда «фоно» по ним чесать стало, им, видимо, надоело. Приложили «палки» к плечам — и, я вам доложу, начался сущий ад. Голубая вспышка — нашего нет. Вспышка — попадание. Как они это делают — ума не приложу. Человек будто взрывается. Мгновенно. Ни крика, ничего. Раз — и розовое облачко. Скорее красное. Мелкие-мелкие брызги такие, словно аэрозоль. А ветер разгонит — пусто. Хоть бы клочья обмундирования оставались или там приклады. Так нет… Облачко вместо человека — и следов никаких.