Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

— Ты ушибся? — ласково спросила Гермиона, на что мальчик, вытирая слёзы, кивнул. Было видно, что он старался не плакать, но ему не удавалось. — Где болит?

Он потянул вверх испачканную штанину, обнажив свежую ссадину на коленке.

— Будет шрам, — заметил Регулус.

Его слова всё испортили.

— Шрамы — это не всегда плохо, — заверила Гермиона, огладив маленькие вздрагивающие плечики. — Я знаю человека со шрамом в виде молнии на лбу, и это выглядит неимоверно круто! А ещё один мой знакомый хвастался, что у него на коленке шрам в виде схемы лондонского метро.

Мальчик уставился на Гермиону во все глаза.

— Или посмотри на меня, — сказал Регулус в типичной манере самовлюблённого индюка. — Девушки от него без ума, — он дотронулся до щеки.

— Я тоже хочу шрам в виде молнии! — загорелся мальчик.

— Кто бы сомневался, — выдохнул Блэк. — Гарри находит себе фанатов, даже не знакомясь с ними.

Гермиона бросила на него осуждающий взгляд.

— Как тебя зовут? — она обратилась к ребёнку.

— Марвин.

— Ты не обязан никому подражать, Марвин, — она провела ладонью над его раскрасневшейся кожей и про себя прошептала заклинание, чтобы унять боль. — Подумай, такого шрама как у тебя, ни у кого больше не будет. Он особенный, как и ты сам.

— Гермиона! — от крыльца дома к ним направлялась её мама и улыбалась ей, как самой дорогой гостье. — Ты познакомилась с Марвином?

— Здравствуйте, миссис Уилкинс. Я упал с велосипеда и ударился, но сейчас уже ничего не болит.

— Ты вырос, тебе нужен транспорт побольше, и управляться с ним будет легче.

Марвин рассмеялся.

— А теперь беги в дом и попроси маму обработать тебе ранку.

Когда соседский мальчишка, таща велосипед, зашагал к крыльцу, Моника повернулась к Регулусу.

— А кто же этот симпатичный молодой человек?

— Регулус Блэк, — представился тот, сопроводив слова располагающей улыбкой и поцеловав ей руку. — Приятно познакомиться, миссис Уилкинс.

— Невероятно приятно, — она растаяла, как и все женщины, которым он хотел понравиться. — Вы муж Гермионы?

— Прошу прощения?

— Блэк. Я не ослышалась?

Гермиону бросило в жар, когда она смекнула что к чему.

— Мы однофамильцы! — выпалила она, метнув на него взгляд из-под ресниц. — Блэк и Блэк. Распространённая фамилия. Мы работаем в одной фирме, но в разных отделах. Регулус хотел убедиться, что у вас нет проблем с отоплением. Он специалист по подвалам, гротам и подземным конструкциям, прокладке труб, дренажным работам…

— Ах, вы инженер! — воскликнула мама.

Регулус неуверенно кивнул, с озорством косясь на Гермиону.

— Начинающий.

— Я предложила ему прийти сюда со мной, — сказала она. — Простите, что не предупредила.

— Дорогая, мы с Венделлом всегда рады тебя видеть. Не извиняйся за то, что привела к нам человека с хорошими манерами. Вы обезоружили меня, мистер Блэк, и мне ничего не остаётся, кроме как пригласить вас на ланч, поздний обед или ранний ужин, это как посмотреть. Проходите в дом. С отоплением у нас всё в порядке, а вот приятных знакомых нам катастрофически не хватает.

— Магия вне Хогвартса, — одними губами проговорил Регулус, обернувшись к Гермионе. Он кивнул в сторону соседнего коттеджа и осуждающе покачал головой. — Как же Статут, мисс Блэк?

Она зарделась ещё больше.

Папа встретил её с тем же радушием, что и мама. Он только что вернулся из клиники и выглядел уставшим, однако это не помешало ему дружелюбно поприветствовать Регулуса. Папа обожал людей с красивой улыбкой, и Блэк, сам того не подозревая, уже попал в его любимчики.

Он постарался выглядеть по-маггловски, оделся просто, но со вкусом: рубашка, классические джинсы, чёрная куртка-бушлат.

Мама посадила его на диван — туда, где обычно сидел Теодор, когда приходил в гости. За Гермионой в доме «закрепилось» кресло.

— Не понимаю, — посетовала мама. — У нас не осталось друзей в Англии, хотя мы оба прожили здесь большую часть жизни. Венделл, я впервые задумалась об этом. Как это случилось?

— Не знаю, родная. Вроде бы мы не давали повода точить на нас зуб. Хорошо, повезло с соседями — милейшие люди.

— Верно, и дом чудесный! До сих пор не могу осознать, что он достался нам так дёшево. Теодор, предложивший его, самый настоящий волшебник. Вы поработали на славу!

— Мы уж было подумали, что с домом что-то нечисто. Знаете, как бывает в фильмах: тихие коттеджи в захолустье, кишащие призраками…

— Поверьте, в вашем доме нет привидений, — заверил Регулус. — Иначе бы я их услышал.

— Это вы ещё не спускались в подвал. Там жутко скрипит лестница, — нагнетала мама, но все понимали, что это не всерьёз. — В первый раз мне было страшно спускаться. Так и начинаются хорроры. А ведь обычно это мы с Венделлом пугаем людей. Мы дантисты, Регулус, — сказала она. — Я всех предупреждаю при знакомстве, иначе людям кажется странным, что мы всё время смотрим им в рот.

Вряд ли Блэк понимал их юмор, но проявлял безупречно вежливую заинтересованность ко всему, что они говорили.

Гермиона улыбнулась несмотря на грусть, возникшую после слов родителей. В том, что старые знакомые и бывшие коллеги о них вроде как позабыли, не было их вины.

Пока она помогала отцу накрывать на стол — сегодня он решил поухаживать за супругой и снять с неё домашние хлопоты, Регулус не терял времени даром. Он полностью обаял её мать, сверкнув знанием комедии «Сон в летнюю ночь» на французском — языке Дюма. Поэзия была слабым местом Джейн Грейнджер, особенно Шекспир, и вот эти двое уже склонились над очередным сборником новелл, обсуждая перипетии сюжета «Зимней сказки».

— Какие строки, вы только прочувствуйте их, — восторгалась мама: — «И если б я женился и отдал сердце менее достойной, передо мной бы встал, как судия, священный дух прекрасной Гермионы и молвил бы: «За что?»

— Я начинаю ревновать, — в шутку прошептал папа, наклонившись к Гермионе. — Мне очень нравится Теодор, но я понимаю, что ты нашла в этом молодом человеке.

Отрицать то, что он понял с первого взгляда, не имело смысла.

— У него красивая улыбка, — сказала Гермиона, расставляя бокалы.

— Немного подводит прикус, — профессионально оценил папа, — но с зубной эмалью, кажется, всё в порядке. Целовать людей, которые ухаживают за полостью рта, всегда приятнее.

Гермиона рассмеялась.

Ужин пролетел незаметно. Слава Богу, родители были далеки от инженерного дела и не задали Блэку ни единого вопроса по его «роду деятельности».

— У вас необычное имя, — сказала мама, когда тарелки опустели, и Регулус вызвался помочь ей отнести их на кухню — своеобразная смена вахты.

— Его выбрала моя мать.

— Она увлекалась астрономией?

— Вся моя семья потомственные астрономы, миссис Уилкинс.

— Выходит, вы бунтарь, раз изменили традициям. Это требует смелости — искать собственный путь.

Регулус печально улыбнулся.

— Мой брат был по-настоящему смелым, я только учусь.

Гермиона замерла на пороге кухни. Она не хотела подслушивать. Не хотела видеть неловкость, написанную на лице Регулуса. Не хотела влюбляться в него ещё больше.

— Гермиона, ты принесла фруктовую тарелку. Вот спасибо, — мама взяла посуду из её рук. Тарелка звякнула в раковине. Помещение наполнил звук бегущей из крана воды. Регулус вышел за бокалами, но вернулся без них — в его руке была волшебная палочка. Гермиона стояла рядом с мамой, промокая вымытую посуду бумажным полотенцем, как вдруг Блэк поднял палочку и произнёс:

— Конфундус.

Мама пошатнулась. Гермиона схватила её под руку, не веря своим глазам. Как он посмел напасть на неё?

Регулус закрыл дверь.

— Это необходимо.

— Необходимо? Ты заколдовал мою мать! Что же сразу не Империусом?

— По-другому я бы не смог наложить на неё чары Миргурда. Она не должна сопротивляться и тем более помнить об этом.

— Так вот почему ты вызвался прийти со мной? Думал, я не смогу наложить на родителей Конфундус? — прошипела Гермиона, усадив дезориентированную заклятием маму на стул. Видеть её такой было невыносимо.