ESCAPE - Алиса Бодлер
– Ив… – страх сковал меня. Я давно понял, что живым людям в моих «видениях» места не было.
– Так и должно было произойти, – повторила подруга. – Не печалься о нем. Все, что произошло с ними обоими – было к лучшему.
Мы находились на территории так называемого сна, а потому я решил не искать особой логики в том, что сейчас Иви пыталась заставить меня примириться с чьим-то самоубийством.
– Обоими? – непонимающе уточнил я.
– Реймонд прервал порочный круг. Все было к лучшему.
Она улыбалась. Я смог только пожать плечами, потому что не знал, как реагировать на то, что подруга вообще здесь находилась. Сказанное ею прошло мимо моих ушей и в памяти не зафиксировалось.
– С точки зрения прошедших двух столетий ты, наверное, права, – продолжал беседу я. – Но сейчас они еще и не предполагают, какая трагедия случится.
– А после, – спокойно продолжала подруга, – уже не смогут относиться к этому философски.
– Это их горе, Иви. Мы никогда не сможем понять, как люди относятся к собственной смерти после того, как их уже не стало.
– Но он сам мне все это сказал.
Подруга взяла меня за руку, но это больше не добавляло уверенности. Скорее, это несовместимое сочетание жутких и непонятных мне слов с ее прикосновением вселяло в меня знакомое зудящее чувство зарождающейся паники. Тем временем Ангелина продолжала о чем-то говорить со своим сыном.
Я предпочел прислушаться.
– …А на втором этаже мы расположим и твою личную библиотеку, и кабинет. Места будет достаточно, – хлопотала вокруг образа сына женщина. – Комната Мари будет прямо напротив твоей, чуть что – и она уже рядом.
– Меня интересует другое, – его голос был преисполнен нетерпения и обиды.
– Да, сынок? – виновато уточнила мать.
– Где будет располагаться комната Реймонда?
– Герман… – горько охнула женщина.
По всей видимости, младший сын Ангелины, Валериан, еще не спешил никуда уезжать. По крайней мере, реакция женщины намекала на то, что вопрос, заданный Бодрийяром-старшим, был крайне неуместен.
– Он сам просится, мама, – настаивал мужчина. – Если вы продолжите издеваться над ним так же, как когда-то издевались надо мной – тебе придется строить еще один дом и для него, но в будущем. Это не эгоизм.
– Это эгоизм, Герман! – тон женщины сменился на грубый и безапелляционный. Она не желала вести беседу на эту тему. – Если тебе нужен ребенок, я могу посоветовать тебе задуматься наконец о женитьбе. Ты должен прекратить лезть в жизнь Валериана – он никогда не был твоей собственностью, а его ребенок – и подавно не станет!
– Идите к черту, мама.
Герман ускорил шаг и покинул поляну, ломая молодые кусты ракитника по пути.
* * *
Я проснулся от яркого, слепящего солнца. Обычно Иви просыпалась раньше меня и заботливо прикрывала шторы. То, что сегодня мое пробуждение сопровождалось прямым светом, бьющим через стекло, свидетельствовало только о том, что подруга либо не приходила ночевать, либо была столь обижена, что думала о моем комфорте в последнюю очередь. Ни за то, ни за другое я не мог ее винить. У меня были другие причины сомневаться в прозрачности наших взаимодействий.
Наскоро собирая себе завтрак, я проверял рабочие чаты. Коллеги ликовали от того, что мне удалось разобраться с легендой квеста мистера О, не привлекая их к этой задаче. Рик, в свою очередь, предпочел сдержанно похвалить меня – вчера вместе с легендой я отправил хоть и позднюю, но приятную для проектировщика новость: заказчик принял и подтвердил наш документ отделки. Это значило, что мы официально можем заканчивать общестроительные работы и подключать к процессу команду декораторов.
Я поймал себя на том, что даже улыбнулся, читая очередные препирания Боба с Эндрю. Неужели вчерашняя встреча с Константином пошла мне на пользу, и сегодня мое сознание вновь решило ему подчиниться? Несмотря на странный сон, в котором присутствовала Иви, после подъема я еще ни разу не попытался его проанализировать.
Судя по состоянию постели соседки, она все же решила сделать паузу в наших отношениях и дома не появлялась. Мне захотелось, чтобы несмотря на то, что я узнал об Иви вчера, она успела оценить букет пионов и применить их каким-то образом в своей работе. Я переступил невидимую черту, которая делила нашу комнату и поднял вазу, собираясь немного подрезать стебли и сменить цветам воду. Но стоило мне поднять глаза на мольберт подруги, я еле сдержал себя от того, чтобы не выпустить емкость с водой из рук.
На свежем холсте красовалось зеленое поле, с одной стороны окруженное лесом, а с другой – молодыми кустами ракитника. Этот этюд выглядел как точное воспроизведение местности, среди которой мы встретились с Иви во сне. Присутствие новой работы означало, что соседка все-таки успела побывать в этой комнате в момент, когда я отключился. Однако могло ли это намекать на то, что наш разговор состоялся в реальности? И даже если я отвечал ей во сне, то откуда Ив было знать о том, что именно я видел в своей полудреме? В детскую байку о том, что все сны проецируются на стену в момент, когда мы спим, даже такому фантазеру, как мне, верилось очень слабо.
Я продолжал осматривать ее работу, пока мой взгляд не коснулся уголка мольберта, на котором я вчера прикрепил записку для подруги. Цветной стикер остался на месте, но под линией моего неразборчивого почерка, в самом низу, появился текст, который точно был написан рукой Иви. Я знал ее слишком долго для того, чтобы не распознать это.
«Так и должно было произойти»
Это фраза была произнесена ею уже третий раз. Пусть и в письменном виде.
* * *
– Ну же! Давай, опускай!
Рик выглядел из рук вон плохо. На протяжении всего получаса, что мы находились в помещении квеста для мистера О, которое еще три недели назад был складом, я чувствовал вину за то, что таблетки не позволяли мне ускориться со сдачей документа по отделке. Конечно, это никак бы не повлияло на тот объем работы, что нам предстояло осилить за месяц, но хотя бы не злило его дополнительно.
Мы проверяли имитацию шахты лифта, которая была построена бригадой этой ночью.
