Улиткин Дол - Елена Трещинская
– Так вот в Пятом мире, – продолжал Барсук, пододвигая тарелку с салатом, – сознание почти полное. И наша задача сделать так, чтобы и на Доске это произошло. Это не произвол, это эволюция. И ее достоин каждый.
– Нереально, – сказал Яша, заметив, как один из посетителей запрокидывает бутылку пива, вытирается рукавом и беззвучно произносит словцо, которое использует на все случаи жизни.
– Реально, – вернул внимание Барсук. – Но тогда Доски не будет.
– Не понял?
– Она будет тоже меняться, – успокоил Барсук, – вместе с переменой сознания, это же логично и процесс обычный. К примеру, последние лет сто: за эту долю секунды человечество сделало планету непригодной для жизни. Почему?
– Я понял, почему, – сказал Яша, отметив про себя, как аккуратно Барсук ест салат. Марьяна привела бы его манеры братьям Трубачовым в пример. – Дальше-то что? Спасайся, кто может, дальше.
Яша выпрямился и сосредоточился.
– То есть? А кто не может?
– Вопрос поставлен неверно, – спокойно ел Барсук. – Кто не хочет. Компот не годится.
Тут яшина мысль сделала скачок.
– А я зачем в Дол попал?
– Правильно, попал ты туда, потому что таков был твой выбор, – салфеткой вытирал щетину Барсук. – В Доле, брат, тебе расскажут, что да как, нарисуют в воздухе и прочее. Ты узришь наяву, что твоё сознание – огромно, а на Доске – только часть его. И то, большое, принимает решения. А чтобы вам быть заодно, надо прийти в сознание на Доске. Коту ясно. Спасибо!
Последнее слово было благодарностью за ужин, но Яша думал.
– А дальше?
– Дальше, ты, видать, принял решение на высшем уровне, что будешь вроде меня, планету спасать со всеми обитателями от них самих.
– Как в японском мультике, – бормотнул Яша, почувствовав, что воздуха ему не хватает.
– На самом деле, спасается только тот, кто выбрал спастись, потом позабыл про это, а мы все помогаем ему вспомнить. Такая петрушка. Пошли, у меня теперь голод кислородный, – они поднялись и вышли. На улице Барсук, потягиваясь, заявил: – Сама планета просит нормальной жизни, да и я хочу, брат, чтобы окружал меня чистый воздух и люди, а не зомби и угар бензина. В связи с этим, Яша, грядут большие перемены, и политика тут ни причём. Есть кое-что над политикой и всеми общественными институтами, кое-что помощнее. Как солнце против софита. И скоро это грянет.
Яша давно заметил, что бомж изъясняется, как образованный человек, но сейчас были важны другие факты.
– Так раз оно такое хорошее и мощное, пусть всё и сделает, а мы тут причём? Мы разве можем? – страшно заинтересованно спросил Яша.
– Самое интересное, – отвечал Барсук, довольный вопросом, – в Пятом мире ты чётко поймёшь, что очень даже можешь. Ты видел, там, в Улиткином Доле, всё распрекрасно с тобой? Так возьми оттуда и перенеси сюда. Кто за тебя твои дела будет улучшать?
Перенеси… я что – большой волшебник? – азартно срезонировал Яша.
– Именно, – таинственно и весомо заявил Барсук. – Только вся эта карусель, – он мотнул головой опять в сторону магазинов и потоков машин, – набрехала тебе, что ты – ничто, а ты и поверил. Кстати, заметил, тут вообще не принято вопросами задаваться? И счастья никак не почувствуешь здесь, потому что это невозможно, пока сам не свой до конца. Крутят тут людьми все, кто ни попадя, качают силы и законно принадлежащее тебе время, заталдычивая тебе на каждом углу, что ты – маленькое «я», что от тебя ничего не зависит, и существуешь ты для поддержания не тобой установленных правил. А ты на самом деле, как и любой другой, – большое, очень большое «Я», и никому ты ничем не обязан, Яков. А особенно ты не обязан строить и укреплять такое вот спятившее общество.
Как раз в этот момент проходящий мимо человек плюнул матом в свой мобильник. Барсук, однако, был доволен своей речью, как нахулиганивший пацан.
– Есть в Доле хитрые предметы, и очень мудрые учителя, они
тебя всему и научат, – Барсук и Яша тихо двинулись против потока пешеходов.
– Так Улиткин Дол – это школа?.. – отпрянул Яша, и в душе замаячила тень уныния.
– А чего? Это не то, что ты подумал. Дол – это мечта каждого, а учителя там, мальчик, такие… И потом, ты всегда имеешь право выбора, запомни. Не хочешь, не ходи в Дол.
– Стой, так всё-таки… это не сон мне снился, что ли? – Яша остановился, придержав Барсука за рукав мятой джинсовой куртки.
Мимо них полз сверкающий фарами поток автомобилей, люди обтекали скульптурную группу «юноша держит бомжа за рукав», обмахивая её обрывками обычных разговоров, и всё было обыденным, привычным, кроме невидимого шара, внутри которого стояли мужчина и мальчик, державший его за локоть. Их взгляды, направленные друг на друга, сотворяли этот невидимый шар пространства совершенно другого свойства, нежели воздух вокруг.
– А ты не трусишь, часом? – Барсук сверлил Яшину душу усными глазами.
Эта другая реальность окружала теперь Яшу своей яркой, хоть и невидимой, новизной, которая очень бодрила.
– Знаешь, ты ни о чём не беспокойся, просто живи, ладно? Всё встанет на свои места.
– Я просто… не знаю, смогу ли я попасть туда опять, как-нибудь..? – спросил Яша тихо, а Барсук расхохотался.
– Хочешь, как я, пожарником стать? – он подтолкнул Яшу слегка, и они опять двинулись по многолюдному потоку.
– Барсук, растолкуй мне про свою работу, – Яша приготовился всю ночь проболтать об этом, шатаясь по городу, но Барсук сказал:
– Слушай, а почему бы тебе не перейти в обычную школу? Я знаю тут одну недалеко, там в десятом «А» неплохая классная руководительша, моя знакомая…
Барсука прервал чей-то вопль. Прямо перед ними стояла Марьяна Базальтовна, она глядела во все глаза на Барсука, и вид у неё был, будто её окатили водой.
– Яша!.. – задохнулась она; остальные слова были здесь же, но стояли перед открытым ртом Марьяны таким огромным комком, что не поместились в него, хотя он и был открыт.
– Марьян, познакомься, это Барсук, мой… друг, – это был для Яши момент определения статуса нового знакомого. И он сделал это уверенно. – Ты не волнуйся, мы тут на бульваре на лавочке посидим, а потом я домой приду. Всё нормально, не беспокойся, – бросил Яша онемевшей гувернантке, увлекая нового друга в подземный переход.
– Нет, в Доле классно и интересно по-настоящему, скоро узнаешь сам. Сам, запомни, это очень важно. Большое «Я» всё делает самостоятельно, без допингов, ниток, привязанных к рукам, кнутов и фальшивых пряников, – хлопая по спине Яшу, говорил Барсук на лавке в бульварном скверике.
– Большое «Я»? – Яша на миг представил себя великаном. – А кто это?
– Я тебе уже говорил за салатом. Большое «Я» – это весь ты, а не только твои ноги-руки, и тушка… с
