Карл Май - По дикому Курдистану
Тут мы заметили всадника, который приближался к нам галопом. Когда он подъехал поближе и можно было разглядеть черты его лица, я узнал в нем Дохуба, курда, родственники которого были пленниками в Амадии. Все остановились при его появлении. Он протиснулся через толпу и протянул мне руку.
– Господин, ты пришел?.. Ты в плену?!
– Как видишь?
– О, извини! Меня не было в Гумри, я только что вернулся и узнал, что ловят пятерых чужеземцев. Я тотчас же подумал о тебе и спешно прибыл, чтобы удостовериться в правильности своих мыслей. Господин, я твой слуга! Прикажи, чего ты желаешь!
– Благодарю тебя! Но мне не нужна твоя помощь, потому что этот человек уже является нашим защитником.
– На какое время?
– На один день.
– Эмир, позволь мне быть твоим защитником на все дни, навсегда, пока я жив.
– Он разве позволит тебе?
– Да. Ты наш друг, друг всех, ведь ты друг бея. Он ждал тебя и радуется, что скоро может поприветствовать тебя и твоих спутников.
– Я не смогу к нему прийти.
– Почему?
– Разве может эмир показываться без оружия!
– Я уже увидел, что оружие у вас отняли.
Он повернулся к нашему эскорту со словами:
– Отдайте им оружие!
Этому воспротивился раненый курд:
– Они пленники и не могут иметь при себе оружия!
– Они свободны, ибо они гости бея! – гласил ответ.
– Бей сам приказал нам схватить их и разоружить.
– Он не знал, что это те люди, которых он ожидал.
– Они убили моего отца, и еще – посмотри на мою руку: их пес мне ее прокусил.
– Вот и разберись с ними по поводу этого, как только они не будут гостями нашего бея. Давай, господин, бери свое оружие и позволь мне тебя проводить!
Мы снова получили обратно то, что у нас отобрали; потом мы расстались с остальными курдами и быстро поскакали вверх к Гумри.
– Ну, сэр? – спросил я Линдсея. – Что вы теперь думаете о кере и дашике?
– Ничего не понял из вашей речи.
– Но оружие уже у вас!
– Well! И что дальше?
– Мы будем гостями в Гумри!
– Хочу дать вам, мистер, сатисфакцию, ослом был я!
– Спасибо, сэр! Поздравляю с этим благородным самопризнанием!
Теперь все опасения исчезли, и с легким сердцем я въехал в ворота форта. Тем не менее я не мог удержаться от содрогания при виде этой резиденции жестокого Абдуссами-бея, который в союзе с Бедерхан-беем и Нурла-беем тысячами убивал христианских жителей Тиджари. Форт выглядел воинственно. Узкие переулки были запружены вооруженными курдами, так что у меня сложилось впечатление, как будто большинство из них не принадлежат к жителям Гумри. В этом отношении маленькая крепость Бервари выглядела куда привлекательнее, чем мрачная, безжизненная Амадия.
Вот прошел навстречу, держа в руке длинную тростниковую пику, курд из Сердешта. Он производил впечатление бедняка по сравнению с балани и шади, которых я здесь не ожидал встретить. Курд-алеган с гор Ботине беседовал с курдом-омериганом, пришедшим из окрестностей Диярба-кыра. Потом нам встретились два человека из племени амади-манан, между которыми шагал курд-дильма из Ази. Здесь было много воинов из племен булану, хадир-сор, хазананлу, дельмамикан, карачиур и картуши-баши. Можно было даже видеть людей из Кадикана, Самсата, Курдука и Кендале.
– Зачем сюда пришли чужие? – спросил я Дохуба.
– Это большей частью мстители по крови, которые прибывают сюда, чтобы рассчитаться друг с другом, и посланники из многих местностей, где опасаются восстания христиан.
– Неужели вы здесь опасаетесь восстания?
– Да, эмир. Христиане в горах Тиджари воют, как собаки, привязанные на цепь. Они хотят быть свободными, но их лай им ни грамма не помогает. До нас дошли слухи, что они хотят напасть на долину Бервари; да, они даже убили несколько человек из нашего племени, но за их кровь им скоро, воздастся. Я был сегодня в Миа, где должна была проводиться охота на медведей, и нашел нижнюю деревню пустой.
– Что, есть две деревни Миа?
– Да. Эти деревни принадлежат нашему бею. Верхнюю населяют настоящие мусульмане, а нижнюю – несториане, которые вот взяли и внезапно исчезли.
– Почему?
– Этого никто не знает. Ну вот, господин, приехали, здесь живет бей. Слезайте со своими с коней, и разреши мне сообщить бею о вашем приезде.
Мы остановились перед длинным невзрачным зданием. По длине его можно было судить, что здесь живет бей. По зову Дохуба пришли несколько курдов, чтобы отвести наших коней на конюшню. Сам он вернулся немного спустя и повел нас к бею. Мы нашли его в большой приемной. Бей прошел нам навстречу до самой двери. В доме были несколько дюжин курдов, вставших с пола при нашем появлении. Бею было около тридцати, он был высок и широк в плечах; благородное лицо чисто кавказского типа обрамляла густая черная борода. Тюрбан бея имел по меньшей мере два локтя в диаметре, на его шее на серебряной цепочке висели разные талисманы и амулеты; куртка и штаны были богато вышиты. На поясе рядом с кинжалом и двумя пистолетами, украшенными серебром, блестела превосходная дамасская сабля без ножен. Бей не производил впечатления полудикого предводителя разбойников и конокрадов; несмотря на мужественность, черты его лица были мягки и кротки, его голос звучал по-дружески приятно, когда он нас приветствовал:
– Добро пожаловать ко мне, эмир! Ты мой брат! Твои спутники – мои друзья!
Он подал нам всем по очереди руку. По его знаку курды собрали почти все подушки в помещении, снесли их в одну кучу, чтобы соорудить для нас удобное место для сидения. Мы уселись, другие остались стоять.
– Я слышал, что могу говорить с тобой по-курдски?
– Я владею этим языком не в совершенстве, а мои друзья вовсе его не понимают.
– Тогда позволь мне говорить с тобой по-турецки или по-арабски!
– Пользуйся тем языком, который понимают твои люди, – сказал я ему вежливо.
– О эмир, вы мои гости. Давай говорить на том языке, который понимают твои друзья! На каком языке им лучше говорить?
– На арабском. Но, бей, вели своим людям присесть! Они не турки и не персы, а свободные курды, которые встают только для приветствия.
– Господин, я вижу, ты знаешь традиции курдов и уважаешь их; будь по-твоему, я разрешу им сесть!
Он дал им знак, и их взгляды, направленные в мою сторону, сказали мне лучше слов, что они оценили мою вежливость. Здесь мы имели дело с интеллигентным предводителем курдов, который наряду с диалектами своего родного языка понимал также по-арабски и по-турецки, что поистине редко. Можно было предположить, что бей понимал и по-персидски, и в ходе моего столь короткого пребывания я убедился в своей правоте.
Принесли трубки, потом подали рисовую водку с приятным вкусом. Курды с большим усердием употребляли ее.
