Густав Эмар - Маисовый колос

— Приложу все свое старание, чтобы доставить вам это удовольствие, тем более, что в этом деле замешан мой личный интерес. В случае успеха, я так утру нос Викторике, как он и не ожидает!

— Значит, вы в самом деле думаете, что в доме барракасской вдовушки скрывается что-нибудь очень важное?

— Подозреваю. Во всяком случае ваши желания будут исполнены. А чем мы отплатите мне за мою услугу?

— Хотите, я вам завтра же пришлю сто экземпляров моей газеты для раздачи вашим добрым слугам?

— Пожалуй, если там будет что-нибудь подходящее, способное привести всех в ужас и трепет.

— Не беспокойтесь: там в самых мрачных красках будут описаны последствия измены правительству и федерации.

— Пришлите, но...

— Кроме того, я поблагодарю вас еще кое-чем. Только, пожалуйста, ничего не говорите моей жене.

— Да ведь я только пошутила.

— Ну, а я умоляю вас избегать с ней подобных шуток, если не хотите совсем обидеть меня.

— Хорошо, хорошо, не буду... Итак, вдовушка будет вашей, но только с условием...

— Ах, Господи, еще условие! Какое же, сеньора?

— Сначала дайте слово, что вы исполните его.

— Даю, если только это будет в моих силах.

— Я невозможного ничего не потребую. Если я найду того, кого не мог найти Викторика, и пришлю к вам в казармы, примете вы его?

— Кого, вдовушку?

— У вас только одна вдовушка и на уме!

— Так кого же вы хотите прислать в казармы?

— Того, кого я ищу и надеюсь найти. Поняли?

— Ах, да! Понял, понял.

— Я думаю, мне не за чем говорить вам, что мы с вами только тогда можем быть полезны друг другу, когда наша дружеская связь не прекратится, — с многозначительным взглядом добавила сеньора Эскурра.

— Я этого никогда не забываю, сеньора, — ответил Маринио, вставая.

— Тем лучше... Вы уже уходите?

— Да, мне пора. Когда прикажете явиться к вам?

— Дня через четыре.

— Хорошо. До свидания, сеньора.

— До свидания, мой друг. Кланяйтесь своей жене и не обращайте внимания на ее капризы.

— Вам хорошо это советовать, сеньора, а попробовали бы вы побыть на моем месте! Ну, однако, прощайте.

Поцеловав еще раз у Марии Жозефы руку, Маринио поспешно удалился.