Вороная - Анна Рыжак
Он включил свет, и Зоя увидела, что квартира была небольшая и скромно обставленная.
— Хорошо, что успел вернуться до твоего визита. На заводе произошла небольшая авария. Пришлось остаться до полного устранения неполадок. Эх, я совершенно не успел подготовиться к нашей встрече: мне нечем тебя угостить.
— Нестрашно, — она махнула рукой. — Сейчас вместе приготовим что-нибудь.
Пока Володя гремел чашками, Зоя прошла в комнату, где сняла с себя плащ и повесила его на стул, оставшись в темно-синем платье. На рабочем столе были брошены паяльник, перчатки и защитная маска. Было заметно, что он торопился, все лежало хаотично, как он оставил перед уходом на вызов. За дверью на гвоздике висел теплостойкий фартук и несколько рабочих костюмов. В открытых ящичках на столе поблескивали разные серебряные и золотые изделия. Зоя предположила, что на переплавку.
— Идем на кухню, выпьем чая, — заглянул в свое царство Володя.
— Я тут рассматриваю мастерскую. Очень интересно! — она повернулась к нему лицом, — меня очень вдохновляют творческие люди, могу завороженно смотреть, как человек выжигает по дереву или шьет кожаные ботинки… Когда в руках горит дело его жизни.
Володя подошел к столу и достал из-под рабочих перчаток бархатную подушечку с небольшой приколотой к ней брошкой-бабочкой.
— Сегодня утром закончил! Завтра, если хочешь, можем сходить вместе к моей подопечной, подарим ей готовое изделие.
— С удовольствием!.. — Зоя одобрительно сжала губы. — Кстати!
Она выпорхнула в коридор и вернулась с маленькой сумочкой, в которой шарила рукой. Зоя вытащила из нее нитку объемных белых жемчужных бус.
— Ты сказал, что я могу внести свой вклад, когда увижу твою мастерскую. Вот же она! А это мой вклад, — она взяла его руку и вложила бусы на раскрытую ладонь. — Здесь хватит на много украшений для деток. Еще Марк Аврелий говорил, что единственное богатство, которое будет принадлежать нам вечно, — это богатство, которое мы раздали.
Володя поразился роскоши украшения.
— Откуда у тебя это?
— Досталось в наследство, — она слукавила. — Идем пить чай.
Володя положил тяжелую холодную жемчужную нить в один из ящичков, мысленно обещая себе рассмотреть бусы поподробнее, они казались ему старинными и очень дорогими. Он устремился за ней на кухню, улавливая запах отвара трав от ее волос.
— А кольцо? — Володя наливал воду в чайник.
— Ревнивец… — Зоя покачала головой и засмеялась. — Нет никакого кольца. Миша был жуткий скряга!
Он чиркнул спичкой и зажег газовую плиту.
— Ладно. Ты у меня в гостях, поэтому я буду за тобой ухаживать.
Володя по-хозяйски завязал кухонный фартук на поясе, и уже спустя двадцать минут кухня наполнилась уютными ароматами домашней еды: в кастрюле подпрыгивали вареники с картошкой, а на сковороде золотился лучок для поливки.
Зоя села на стул, прижала к себе колени и обвила их руками. Любовалась его уверенными движениями.
— Что ж, ты теперь сама себе хозяйка, получается?
— Можно так сказать. Но больше подходит — трусиха. Просто сбежала от проблем. Хотя чувствую себя сейчас свободной птицей, что кружит одиноко над горами.
Володя посмотрел на нее мельком и улыбнулся.
— Ты — мой отважный ястреб! Прилетела, взмахнув крыльями, в такой крупный город! Смело!
— Приехала поездом… — шутливо поправила она. — Да, но я оставила мать одну в маленьком городе. И хотя она играла на моих чувствах, изображала из себя больную, чтобы я осталась с ней, испортила мою репутацию перед клиентами, все же не хочется бросать ее на произвол судьбы. Пока планирую высылать ей деньги и попросить родственников Тани присматривать за ней. Чувствую себя виноватой.
— Чувство вины — самое ужасное, оно вытягивает жизненную энергию. Не волнуйся, со временем понимание ситуации придет. И решение тоже найдется. Я знаю, о чем говорю. Знаешь, с тех пор как… — он осекся. — В общем, уже несколько лет я чувствую мир по-другому, более тонко и чутко. Со мной произошло событие, которое перевернуло всю мою жизнь. Сегодня ты знаешь не того Владимира, каким я был раньше, и, думаю, никогда не узнаешь, к счастью.
— И какое событие с тобой произошло? — она взяла вилку со стола и начала ее крутить в руках.
Володя поставил на стол тарелки с горячими варениками, обильно присыпанными жаренным луком, и налил две больших чашки с крепким сладким чаем.
— Пять лет назад я был счастлив в браке. С Ларисой мы учились на одном курсе и поженились студентами. У нас родилась замечательная малышка Полинка, с васильковыми глазами и пшеничными волосами. Лариса взяла академический отпуск, чтобы ухаживать за ребенком. Я же всего себя посвятил учебе и подработке. Постоянно отсутствовал дома. А потом и вовсе уехал в Тобольск по распределению на нефтехимический завод. Первый год был для меня непростой. Я хотел устроиться на новом месте и съездить за ними, привезти их в Сибирь. Но как раз после моего отъезда полуторагодовалая дочка подхватила какой-то вирус. Ее положили в инфекционную больницу. Лариса, конечно, была с ней. Я приехал к ним не сразу, задержался, чтобы доделать рабочие дела. К тому моменту дочь подхватила еще и пневмонию, когда в больнице проветривали палаты. Был декабрь. — Володя вздохнул и отпил чай, чтобы промочить горло.
— Когда приехал, было уже поздно, — продолжил он. — Врачи не смогли спасти ее. А ведь я мог добиться того, чтобы их перевели в другую клинику. В тот день меня будто по голове огрели. Я не мог осознать то, что произошло. Долго искал ответ, обращался к Богу и спрашивал «за что нам это?», почему это произошло именно с нами. Это было большое потрясение… Случившееся преобразило меня до неузнаваемости. Да, я до сих пор ответственно работаю, но жизнь стала настолько ценной для меня, что каждую минуту я стараюсь прожить осознанно, с пользой для себя и других людей. Я понял, что надо радоваться каждому дню. Время неизбежно все уносит с собой. Время — самое дорогое что у нас есть, это невосполнимый ресурс, абсолютно бесценный, причем никто не знает, когда этот отрывок, данный нам, завершится. А мы отравляем себе радость жизни погоней за материальными благами, общением с неприятными людьми. По-настоящему богатым становишься только тогда, когда помогаешь другим людям. Даже если это будет маленькая серебряная брошка, сделанная в подарок, или принесенные медикаменты, продукты, одежда — все равно ты богаче того, кто равнодушно прошел мимо чужого горя.
У меня был выбор обидеться на жизнь, искать виноватых и жить в этом. Но я выбрал путь принятия и любви. Я благодарен дочери за те изменения, которые произошли со мной после этого случая. Жена, к сожалению, застряла в обиде, злости и ненависти. Самое страшное, что
