Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ
Из рощи вынеслась автомашина с установкой PC и помчалась в сторону коровников.
Бомбы, нацеленные в эту катюшу, упали близко, и взрывная волна покатила лежавших. Маленькая блондинка испуганно закричала и вскочила.
— Лечь! — крикнул Баженов, подбежал, опрокинул девушку на солому и пополз прочь.
Худенькая брюнетка, глядя в небо, истово и громко ругалась:
— Бандиты, болваны, дураки!.. Сволочи!.. Убийцы!
Полная шатенка рыдала, содрогаясь всем телом.
Из рощи, откуда медленно поднимался пустой черный дым, вырвалась вторая катюша, третья. Третью подбили совсем близко от них, а потом начали расстреливать ее зажигательными пулями.
Из-за коровников, из леса хлопали зенитные душки. С юго-западной стороны двора, куда им надо было идти, донеслась дробь пулеметов.
«Может, это мои зенитчики, — подумал Баженов и снова огляделся. — Бежать — значит привлечь внимание. Лежать как убитые, и все!»
Снова пикировщик, и снова веер пуль, и снова, сбросив бомбы над рощей, он круто взмывал вверх и пристраивался для нового захода.
«Карусель» пикировщиков продолжалась. Баженов увидел, как из рощи выбежали трое, пытались перебежать двор; пикировщик из пулеметов расстрелял двоих.
Сноп пуль проносится над головой, будто взмах гигантского веера. Холодит.
— Лежать! — Баженов увидел, как младший лейтенант оглядывается, собираясь вскочить. И все же он вскочил и побежал к сараю.
— Назад! — пытался остановить его Баженов. — Назад!
Лейтенант то ли не слышал, то ли делал вид, что не слышал, продолжал бежать. В том же направлении за сарай помчалась катюша, а за ней очередной «юнкерс».
Соломенная крыша запылала.
— Лежать неподвижно! — Баженов заметил, что одна из связисток поднимается.
Если любой из «юнкерсов», пикируя на катюши в роще, чуть-чуть не довернет или начнет стрелять на полсекунды раньше, то пули попадут в них. Убежать? Не позволят. Посчитают их персоналом с катюш, а это ведь тоже ценная добыча. Лучше лежать и не шевелиться. Не привлекать внимания.
Очередь полоснула рядом, и солома задымилась. Стреляли зажигательными. Все лежали неподвижно, прижавшись к земле, и тяжело дышали.
Баженова поразило, как быстро пикировщики обнаружили место сосредоточения PC. «Раму» перед приездом PC сбили. Значит, это сделал наводчик, радист врага, находившийся где-то поблизости.
Очередной «юнкере» спикировал на зенитки. Авиабомба упала неподалеку, и сильной взрывной волной Марину Луганскую подкатило к Баженову, который лежал на груди, широко раскинув руки.
— Лежать! — яростно крикнул Баженов когда увидел, как Марина Луганская подняла раскрасневшееся лицо.
Марина попыталась вскочить, Баженов обхватил обеими руками ее плечи, прижал к соломе. Она хотела вырваться и не могла. Подняла пунцовое лицо и смотрела, как пикировщик несется на них. Дышала порывисто. Глаза расширились, округлились.
Страшно ли приговоренному к расстрелу стоять у стены, смотреть в наведенные на тебя дула и ждать, когда блеснет огонь? Вот на нее устремляются дула пулеметов. Стреляют. В нее!.. Боли нет: пронесло…
Ох, как трудно, как невыносимо трудно чувствовать себя совершенно беззащитной! Секунды кажутся минутами. Ох, как трудно лежать и смотреть в глаза смерти. Бежать из этого ада! Куда угодно бежать!
Сильная рука вновь удержала ее. Она опять разозлилась. Как она сейчас ненавидела Баженова, желавшего ей смерти! Но странно… неужели он сам не боится? Хорошо, что не одна. Не одна!
Марина опять подняла голову. Она тяжело дышала.
— Лежи!
— Обидно умирать так, — прошептала она. А когда пули ударили возле ее головы, она ахнула, схватила левую руку Баженова и уткнулась лицом в его ладонь.
Зенитные орудия замолчали. Зенитные пулеметы продолжали строчить. Один пикировщик на мгновение замер на месте, выходя из пике, и они подожгли его. Когда же, пристрелявшись, они точно так же сбили второй, «юнкерсы» начали пикировать на зенитные пулеметы. Появились и яростно напали ястребки. Горящий «юнкере» врезался в лес и взорвался. Остальные набирали высоту и уходили на запад, преследуемые нашими истребителями.
Марина Луганская, озорная Поля Сотник с черными глазами галчонка, Аня Юрмашева, Катя Ступицина, связист и техник вскочили и закричали «ура» так, будто их могли слышать наши летчики.
— А ты, Маришка, трусишка! — сказал Баженов, отряхиваясь. Это «ты» вырвалось невольно, но казалось таким естественным, будто они давным-давно дружат и другое обращение немыслимо.
— Ты ошибаешься! Я просто считаю, обидным быть убитой на грязной соломе. — Взгляд у девушки был какой-то странный: ласковый и сосредоточенный, удивленный и встревоженный, будто обращенный в себя… Баженов послал связиста-техника разыскать младшего лейтенанта, а с остальными пошел в деревню. По пути он встретил Богуна, прибежавшего его встречать. Первая группа связистов была уже на месте. Баженов приказал Богуну передать лейтенанту Стрепетову, чтобы автоматчики его взвода вырыли щели в садах возле домов, предназначенных для ВПУ, а если имеются старые щели — проверили их годность. Надо выставить часовых. Богун знает, где именно.
— А я уже приказал ему от вашего имени.
— Приготовить щели?
— И часовых выставить. А наши зенитные пулеметчики сбили-таки два «юнкерса»!
— Передай командиру — пусть подаст об этом рапорт на имя генерала. Наградят их непременно!
Баженов отвел связисток и зашел в хату к Андронидзе, возле которой стоял часовой. Старший лейтенант из разведотдела сообщил, что майор пошел допрашивать пленного. Баженов был раздосадован, так как оставил Андронидзе своим заместителем и просил его не отлучаться. Впрочем, сердился он напрасно: старший лейтенант передал ему все полученные боевые донесения, и Баженов мог составить и отослать свое первое донесение генералу Дубинскому. Город «Ключевой» обороняют части 72-й пехотной дивизии противника с танками. Противник отбил шесть занятых нами кварталов и непрерывно контратакует танками с пехотой. ВПУ — в полной готовности.
Дубинский сообщил по телефону, что через полчаса выезжает с двадцать вторым (Орленковым). Приказал воспользоваться проводной связью штаба дивизии с командиром полка Коваленко, ведущим бои в городе, и приказать от его имени майору Филиповскому, чтобы он выяснил причины отступления, а затем прибыл на ВПУ и доложил.
Баженов шел по улице и вспоминал подробности недавнего боя в селе. Этот подбитый танк, что виднеется впереди на перекрестке улицы, по определению Льохи, «дал им жару». А сейчас возле него копошатся две фигуры. Баженов машинально притронулся к ложу карабина-пистолета, висевшего на правом плече.
