Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ
Район переправы противник сильно обстреливает и бомбит, постарайтесь перебраться без лишних потерь. Лучше на лодках. Паром займите только для машин. В первый же рейс возьмите с собой рацию. О прибытии, о полном размещении ВПУ, о готовности помещения для меня доносите по радио. Выполняйте.
Баженов отсюда же, по телефону, назвался оперативному дежурному и сказал только два слова:
— Сообщи — «Чайка».
Так был закодирован приказ о сборе по боевой тревоге всего личного состава ВПУ. Они должны были собраться за селом, на поляне у лесной дороги.
Пока Баженов переодевался, Сысоев сказал:
— Вал Геринга, судя по вашим словам, оказался лишь укреплениями с тремя линиями окопов, дзотами, недостроенными дотами и танками в окопах и домах. А Гитлер весьма надеялся удержать линию Днепра как рубеж для зимовий. Не исключено, что именно теперь Гитлер, если это только не хвастовство, введет в действие то новое оружие суперогромной разрушительной силы, о котором я вам сообщал. Фаустпатрон — это тоже интересно. В артуправлении уже исследовали начинку головки: взрывчатка — тол, но впереди, в сплошной массе тола, отформована воронка, несквозная, с широким конусом наружу, — этакий диффузор, что ли…
— Но в чем же секрет силы взрыва — в качестве тола?
— В воронке, фокусирующей силу взрыва.
— Не понимаю.
— Я тоже не очень понимаю. Пока что это не подлежит оглашению: у нас уже есть такого же примерно рода оружие, созданное по принципу «направленного взрыва», — но не против танков, а против дзотов и дотов. Пять кило тола на треноге. Ставится сверху на дзот. Взрыв проделывает Узкий колодец, в крыше. Все, что внутри, — уничтожает.
— Но ведь надо еще заползти на крышу дзота или дота…
— Конечно. Заполз же Ольховский, а без взрывчатки оказался бессилен. Вам дадут две штуки, чтоб испытать во время боев в городе пришлем позже.
А пока продолжайте охоту за новыми «эфками».
— Слушаюсь, — весело ответил Баженов.
— Обязан вас предупредить. Я воспользовался вашим донесением, доставленной вами печатной инструкцией и уже составил краткое руководство для наших бойцов, как пользоваться фауст патронами и где их использовать. Передал Петрищеву. Овсюгов, который сейчас замещает Синичкина, находящегося в войсках, прочел ее, когда она была на перепечатке. Я выяснил: ему дала копию новенькая, Алла Дорохова, из запасного полка; знаете ее?
— Помню! Военная модница.
— Именно. Шваль! Прочитав мою инструкцию, Овсюгов подал рапорт начальнику штаба о том, что я-де прославляю оружие фашистов и тем самым подрываю моральное состояние наших войск.
— Вот оболтус!
— Жду вызова к начальнику штаба. В инструкции я указывал на хорошую эффективность, и только. Это же соответствует действительности! Вот копия инструкции для вас. Если генерал Дубинский сочтет ее полезной, размножьте и дайте в части, в частности — нашему активу.
Затем Сысоев объяснил, на что именно следует обратить особое внимание при изучении боевых действий наших войск в лесу и в населенном пункте. Помолчав, он спросил:
— Узнавали о Мюллере?
— Узнавал. Известный изверг и людоед. Партизаны за ним охотились, и на этом потеряли трех человек, а захватить не смогли.
— Где этот Мюллер сейчас?
— Скорее всего в городе.
— Вы твердо это знаете? — ноздри Сысоева побелели.
— Так говорят.
— Моя просьба остается в силе. Да, — описание операции, анализ взаимодействия армии и партизан в наступлении при форсировании… не затягивайте, прошу вас.
Глава пятая. ВПУ
Все было в дыму, как в густом тумане. Не было видно ни леса, ни Днепра, ни берегов.
Саперы-пиротехники жгли дымовые шашки выше по реке, и северный ветер наносил завесу на переправу. Дым мешал противнику корректировать с воздуха дальнобойную артиллерию и прицельно бомбить.
И все же в лесу, на берегу и на реке взрывались снаряды и мины. Противник вел огонь по площади.
Баженов сразу понял всю сложность обстановки. Ведь эта переправа была оборудована лишь для вспомогательного удара, а сейчас обслуживала направление главного! У переправы скопились десятки, сотни автомашин. Для проезда по рыхлому песку были оборудованы фашинами Две дороги: одна для автомашин, подъезжающих к переправе, вторая — только для отъезжающих. Длинный хвост ожидающих своей очереди автомашин достигал леса.
И, как это обычно бывает во время усиленного наступления, инстинкт самосохранения притуплялся, все становились чрезмерно активными, инициативными. Часть шоферов и пассажиров с их машин, вместо того чтобы ожидать в специально вырытых для этого щелях на исходной позиции в двухстах метрах от берега, толпились у причалов, жадно расспрашивали прибывших и ловчили проскочить вне очереди. Послушать их, прибывающих из города, — вынесешь впечатление, будто в городе чуть ли не закончились бои, город почти очищен, а трофеев, трофеев!.. Нашлись и такие, что показывали «трофеи», захваченные у гитлеровцев, в городских домах.
Когда снаряд приближался и падал поблизости, не все ложились.
Из этого скопления машин и людей каждый снаряд вырывал жертв куда больше, чем должен бы — если б здесь хоть немного соблюдали правила безопасности.
Комендант переправы, рослый саперный капитан с пистолетом в руке, вместо того чтобы силой своей власти навести порядок, без толку кричал на шоферов. Он до того охрип, что его уже трудно было понять.
Пока он ругал одного шофера, без очереди втиснувшего свою машину в гущу столь же беспорядочно стоявших у причала других, второй, убедившись в беспомощности коменданта, взывавшего к сознательности, выезжал из очереди и рулил к причалу.
Вполне естественно, что шоферы стремились поскорее покинуть этот «адский» берег. Одни беспокоились за целость груза, другие спешили выполнить срочное задание, третьим попросту более безопасным местом казался правый берег и даже паром на реке, бурлившей от взрывов снарядов и мин.
И здесь же, в пяти метрах от этой шумной, взвинченной толпы, пожилой сапер спокойно варил на берегу уху в ведре…
Действовали два деревянных причала, оборудованных на отвальной линии. Саперы, стоя по пояс в воде, забивали сваю у правого причала, накрененного взрывом. Сюда подплывал катер с пятитонным паромом. А над трехметровым спуском к причалу уже нависали радиаторы пяти тесно сгрудившихся автомашин.
С левого причала, находившегося метрах в пятидесяти, на понтон съехала автомашина, и теперь туда втаскивали орудие. Здесь временно командовал артиллерийский офицер, и был порядок. Паромов, как выяснил Баженов, осталось из восьми пять.
