Ценитель - Сергей Котов
Ехали долго, часа два. Когда минивэн остановился и двери снова распахнулись, снаружи уже горел закат.
Девушка со мной попрощалась. Теперь один из мордоворотов в костюме велел мне идти за ним.
Мы шли по узкой асфальтированной дорожке в каких-то зарослях. Пахло морем, но шума прибоя слышно не было. Равно как и вообще любого постороннего шума, который мог бы указать направление на трассу или город.
Дорожка привела к двухэтажному дому с жёлто-белыми стенами, вероятно, сталинской постройки.
Один из мужиков открыл скрипучую тяжёлую дверь и жестом указал внутрь.
Я кивнул и зашёл. После этого дверь за мной резко захлопнулась. Где-то внутри лязгнул железный замок.
Я оказался в небольшой прихожей, где пол был покрыт старой, стёршейся керамической плиткой, а на стенах висели потрескавшиеся от времени деревянные панели. «Пройдите дальше по коридору», — скомандовал голос из невидимых динамиков.
Я пожал плечами и пошёл вперёд, в тёмный коридор. Впрочем, едва я ступил за порог, как зажегся свет — яркий, белый, холодный. Похожий на больничный.
Невольно поёжившись, я пошёл дальше.
Плитку на полу в коридоре сменил такой же старый паркет. Местами он ощутимо поскрипывал, и этот звук неприятно бил по нервам.
«Вторая дверь слева», — продолжал голос.
Я остановился у нужной двери и толкнул её от себя. За ней была небольшая комната с одним-единственным старым казённого вида диваном, покрытым стёршимся дерматином. На нём что-то лежало, я не разглядел, что именно — освещение было скудным, одна маленькая жёлтая лапочка под потолком. После кинжально-резкого белого света в коридоре контраст казался особенно сильным.
Я вошёл в комнату. Дверь за мной снова захлопнулась и опять лязгнул замок. «Любители дешёвых эффектов. Позёры!» — раздражённо подумал я, прекрасно понимая, что у этого антуража есть своё назначение: подавить волю, заставить смириться, оцепенеть…
«Снимите всю одежду, её, а также все предметы, которые находятся при вас, положите на диван. На нём вы найдёте костюм. Переоденьтесь», — снова скомандовал голос.
Костюм — это, конечно, слишком громкое название той одежды, которую мне предоставили. Скорее, она напоминала робу или даже пижаму. Но хотя бы материал был приятным на вид. Я пригляделся. Натуральный шёлк, надо же!.. и не просто натуральный. Настоящий!
Я подошёл и потрогал пижаму. Невольно улыбнулся: перед глазами возник образ тёплого ночного моря и ярких звёзд над ним. Успокаивающая вещь. Ну надо же! Гуманно, с одной стороны — надев её, я перестану бояться. Ну и страховка от лишних неприятностей с другой.
Конечно же, в комнате было множество камер. Переодеться так, чтобы медвежонок незаметно перекочевал из-за пазухи в пижаму было почти невозможно, но я очень постарался.
И до последнего момента мне казалось, что у меня получилось. Пока безликий голос из динамиков не сказал: «Белого медвежонка, которого вы спрятали в левой штанине, тоже положите на диван, пожалуйста».
Благодаря пижаме я остался совершенно спокоен. Плохо, что людей рядом нет… они всё-таки не допустили ни одной ошибки. Разве что медвежонок подействует через камеры? В любом случае стоит попробовать.
Я достал медвежонка и, улыбаясь, медленно развернул его от себя. Потом повёл игрушкой по периметру комнаты, где, как я предполагал, могли находиться камеры.
Через мгновение послышалось подозрительное шипение. А потом пол вдруг оказался прямо возле моего лица. Со спокойной отстранённостью я подумал, что теряю сознание.
Очнулся я в другой комнате, более приятной, чем та, с дерматиновым диваном. Тут было нормальное, мягкое освещение, хорошая современная мягкая мебель, пара столиков. На стенах — незнакомые мне картины. Неореализм.
По ощущениям я догадался, что настоящая пижама по-прежнему была на мне. А я сам был накрепко привязан к чему-то вроде ложа, установленного под углом в сорок пять градусов к полу.
Мой бывший клиент сидел напротив меня, в одном из кресел. На его ногах были мои кроссовки.
Увидев, что я очнулся, он нехотя поднялся и подошёл ближе.
— Я не держу зла, — сказал он. — Вы ведь понимали, что эта нехитрая уловка не сработает. Просто решили дать себе маленький шанс, чтобы психологически легче было.
Я промолчал. А что тут ещё было сказать?
— Наши договорённости остаются в силе, — продолжал он. — Вы можете выбрать способ. Сейчас вы находитесь в азотной камере эвтаназии. Достаточно нажать вон ту небольшую кнопку — и через полчаса для вас всё будет закончено. Совершенно безболезненно.
— Всё-таки это были вы… — сказал я, улыбнувшись.
Умом я понимал, что, если бы не настоящая пижама, едва ли в этой ситуации я мог бы нормально разговаривать или тем более улыбаться. Что ж, возможность уйти в человеческом облике — тоже своего рода ценный дар.
— Разумеется. Я говорил, что никогда не шучу с такими вещами, — серьёзно кивнул он.
— Спасибо за пижаму.
— На… — он чуть запнулся, — не за что. Если думаете, что мне самому эта ситуация доставляет удовольствие, то ошибаетесь.
— Я уже понял, — кивнул я.
— У меня для вас есть ещё новости, — продолжал он.
Несмотря на дарованное настоящей вещью спокойствие, я впервые ощутил что-то вроде укола лёгкой тревоги. Неужели они всё-таки добрались до дедушки? Но зачем? Перестраховывались?..
— Ваш дедушка здесь.
Нет, я не испугался. Пижама не дала. Но на меня вдруг нахлынула щемяще-нежная светлая тоска.
— Не беспокойтесь, с ним всё в порядке. Он сам вышел на нас. Он договорился об определённых условиях, согласно которым мы готовы предоставить ему возможность быть с вами.
Собеседник пристально взглянул на меня, будто считывая реакцию. Странно, он ведь прекрасно знает, что делает эта настоящая вещь, так зачем же? И лишь через секунду я понял: он снова ищет двойное дно. Считает, не является ли дедушкин поступок частью более хитрого плана. Но, видимо то, что он увидел в моих глазах, его успокоило.
— Он хочет быть с вами в последний момент. Мы договорились, что его допустят при условии, что вы будете согласны.
Я задумался. Мне не хотелось, чтобы дедушка видел то, что со мной сделают. Но и оставить его просьбу без ответа я тоже не мог. Что ж… может, так и правда будет легче нам обоим?
— Я согласен, — кивнул я.
— Что ж. Хорошо.
Он сделал какой-то жест и через секунду дверь в комнату открылась. Вошёл дедушка. Он был одет в больничный халат — самый обычный, не настоящий.
