Мари Бенашвили - С Луны видно лучше (СИ)
А вы, земляне, вообще когда-нибудь по-настоящему задумывались над тем, почему одежде в вашем мире отводится такая значимая роль?
С самого первого моего появления в школьном коридоре, моя оранжевая висячая футболка заставляла многих проходящих учеников с интересом оборачивать свои головы. Некоторые украдкой посмеивались, пройдя мимо. Но все было бы ничего, если бы на пути мне не встретилась женщина, воспоминания о которой так всегда и будут портить мне общее представление о людях. Между собой мои соседи звали ее жабой. Ну, помните, такое большое, скользкое зеленое земноводное. Так вот, внешне та женщина была ни капли не похожа на жабу. Зато внутренним содержанием ничем не уступала. При виде нас, она прищурила глаза, затем распахнула их, что веки позволяли, и издала протяжное «Ох». И такое это «Ох» было мучительное и укоризненное, как будто, она увидела в моих руках препарированную жабу, с которой ее отождествляли.
-Это еще что такое? – громко сказала она, подходя к нам на своих грузных туфлях и в блестящих висюльках на шее. – Ты, видимо, шел в цирк, и случайно завернул в школу.
-К сожалению, - сказал я, - именно в школу.
-Что на тебе надето! Неужели ты не знаешь, как подобает выглядеть ученику?
-Знаю, - спокойно ответил я, - не выспавшимся, с книгами, и, желательно, в одежде.
Соседи, скривившись в мине ужаса, спазматически пинали мне бока локтями. Женщина молчала. Она подняла свою голову, дав мне возможность предельно разглядеть содержимое ее ноздрей, и спокойно спросила:
-Почему ты не в подобающей форме?
-Другой одежды у меня, так сложилось, нет.
Она выдохнула, зоркнула на меня, и повела от соседей в другую дверь, пока те с насмешкой жали кулаки. А меня ждал выговор от директора, и за что? За одежду, которую, как они считали, я не долен был надевать в школу!
-Но, подождите, - доказывал я, - у меня просто нет другой одежды! И потом, почему моя одежда вас не устраивает.
-Потому, что это школьные правила, - только и отвечали мне.
-Но это же бессмысленно! А может, я вообще не хочу ходить в эту вашу школу!
-Так! – повысил голос директор. – Ты будешь следовать нашим правил, вне зависимости от твоего желания! У тебя никого нет, и только школа – твой дом. Значит, ты будешь делать так, как лучше для тебя! Потому, что дисциплина – это основа всего! Ты без нее пропадешь! Школа знает лучше!
-Я вижу, вы, земляне, лишены всякой логики. Чем мешает вам моя футболка, или мои джинсы? Рушит ли они ваши основы? Если да, то я с удовольствием уйду из этой вашей школы. Я и так сюда не хотел, для меня это – лишь трата драгоценного времени.
-Мы с легкостью отправим тебя вон из школы, если ты не подчиняешься нашим правилам. И тогда, тебя ждет нечто куда хуже школ!
-Делайте, что хотите! - только и отрезал я, выходя из кабинета. – А и еще, - прибавил, - когда я буду свободен, сообщите мне, и я покину вас.
Я хлопнул дверью и присоединился к остальным ученикам из той группы, в которую меня определили. И там меня поймала вторая пуля – математика. А точнее, тригонометрия. Этот ужас длился почти час. Никогда еще час не был настолько мучителен. Наш учитель был мужчиной. Он был лыс, сух и неинтересен. Учитель даже не смотрел на нас, только на доску. А на ней… Да, я конечно, умел читать, но то, чем была испещрена доска, вызвало во мне бурю непонимания. Черточки, сокращенные слова, фигуры – то, что у вас называется тихий ужас. Но, сначала, я еще надеялся, что смогу разобраться. Моя надежда погибла на седьмой минуте. Меня посадили за одной партой с моим третьим соседом. К счастью, он так же не особо разбирался в математике. Но, в отличие от меня, его взгляд был скорее безучастным и равнодушным. Я же смотрел на происходящее глазами, распахнутыми от жалости к своему слабоумию. Какая-то маленькая планета, которая родилась намного позже меня, и погибнет намного раньше, придумала себе науку, направленную на мучение своих же жителей. Целый урок я пытался следить за мыслью учителя, но сбивался на собственной фразе: «А что тут вообще происходит и зачем?». Поиски смысла происходящего спутались с формулами и прочей ерундой. И тут вдруг этот сухарь спросил у меня что-то про пирамиду. А единственное, что я знал о пирамидах, так это то, что они находятся в пустыне. Но, чувствую, такой ответ его бы не устроил. На минуту я замешкался.
-Во-первых, - сказал он куда-то в окно, - извольте встать, когда к вам обращаются.
-Ладно, - сказал я, подымаясь, - если это так важно…
-Отвечайте на вопрос.
-Про пирамиду?
-Нет, про поиск смысла жизни.
-А, ну это просто. Смысла в жизни нет совершенно.
-Прекрасно, - повернулся он впервые ко мне. – А теперь так же уверенно про пирамиду.
-А что с ней не так?
-Ясно. Тогда, может, вы хотели бы решить уравнение?
-Сомневаюсь.
-Ну, а, если я настоятельно попрошу вас?
-Все равно.
-Так что, вам можно смело ставить двойку по моему предмету?
-Полагаю.
-Вы ведь новенький? Как вас зовут?
Я смущенно опустил глаза.
-Смелее. Это уже не так сложно. Или что, ваше имя будет похуже алгебры?
-Вряд ли. Просто, его, вроде как нет.
-Понятно, - спокойно ответил он.
-Тогда, безымянный наш друг, ответьте хоть, если вас не волнует неуд перед поступлением, почему вы такой неспособный в математике? Или вы в бывшей школе ее не увлекались?
-Да я, собственно, никогда ей не увлекался.
-Понятно. Садитесь.
При том, что я ни в какую не понимал эту математику, меня упорно заставляли заниматься ей. Потом со мной даже пытался заниматься один из близнецов, а скоро сам опустил руки.
-Видимо, - сказа он, - тебя просто невозможно научить.
-Согласен. Но зачем же мне ее учить?
-Да хотя бы потому, - говорил он, - чтобы мозг не атрофировался!
-Что?
-Ну вот, и я об этом. Ну, поступать же тебе нужно.
-Куда.
-Как куда! В ВУЗ. Или, на что ты собираешься еду покупать? Работать то надо. А с двойкой тебе поступить на приличный факультет не светит.
-Да мне и не нужно.
-Вот чудак! Ни имени у него нет, ни стремлений!
-Стремления-то есть… Мне домой, на Луну, возвращаться надо.
Здоровый, удивленный смех прокатился по всему нашему этажу:
-Так это тебе, дружище, в космонавты идти надо!
-Да, кажется это мой единственный выход.
-Забудь об этом. Тебе в жизни не стать космонавтом.
-Почему же?
-У тебя ни денег, ни мозгов нет, - махнул он рукой, выходя из комнаты. – Ха! Космонавтом он быть хочет!..
Но тогда я всерьез задумался над этим, и начал собирать информацию об этом. Из того, что я узнал от соседей и еще некоторых учеников, космонавтом стать практически нереально, будто я прошу в кабинете химии создать второй Марс! Эх, а были времена, когда космонавтами брали любого смельчака! Эх, помню этого смельчака! Ну как же без тебя тяжело…
