Александр Мартынов - Подкова на счастье
Он тоже молчал. Довольно долго. Тишина стала вязкой и неприятной, тяжёлой и липкой. Вячеслав Тимофеевич кашлянул и заговорил:
— Час назад мне пришло сообщение… — он положил на стол перед собой несколько листков с распечатками факса. — Прислал один… наш человек. Возьмите и посмотрите…
Наверное, предполагалось, что снимки пойдут по рукам. Но все, уже не в силах выносить ожидание, повскакали с мест и сгрудились у стола.
Никто ничего не сказал. Никто не крикнул. Даже Тимка, хотя ему вдруг захотелось заорать, завизжать, забиться головой об этот стол. Он стиснул зубы и на миг прикрыл глаза, чтобы открыть их снова, твёрдо зная: это никуда не исчезнет.
Факсы были чёткими. Тимка сразу узнал на первом того парня, гитариста. Он лежал около какой-то стены на боку. Лицо было целым, а туловище всё чёрным. И можно было различить, что на груди у него — остатки сожжённой гитары. А сбоку от головы лежали отрубленные по запястье руки. Видно было, что пальцы раздроблены.
На других листках были трупы нескольких мальчишек и девчонок. Они лежали голые, но до такой степени истерзанные, что это не замечалось. И Тимка снова узнал — узнал Крайнего. Живот у него был распорот, внутренности вынуты. А ниже живота… нет, Тимка не смог смотреть.
— Это случилось четыре дня назад, — сказал Вячеслав Тимофеевич и все вздрогнули. — Кто-то выдал их после поджога игрового зала, принадлежащего Салмону Арцоеву. Боевики Арцоева захватили их. На одном из пляжей. Коля оказался рядом и вмешался. Один вмешался. Тогда и его тоже.
"Его звали Коля, — подумал Тимка сквозь немой крик. — Коля его звали. Вот так.»
— Они ничего не сказали, — Вячеслав Тимофеевич одним движением собрал факсы. — Ничего. Кстати, прокурор края замял дело. Разборка между беспризорниками.
Все молчали. Вячеслав Тимофеевич тоже молчал. Потом — потом вдруг начал читать стихи. Тимка дико взглянул на него. Но остальные остались неподвижны…
— Невесёлое время.И поганое племяРусских силу сломило…Утро миру не мило.Плещут лебедя крылья.Тучи солнце закрыли.Мчит Обида из степи,Русским — рабство и цепи.Как сражаться с врагами?!По душе — сапогами…Точит нож брат на братаВ этом времени клятом."То — моё, то — моё же!"Половецкие рожи…Чужеземные ханы…Душат волю арканы…И кричит о "великом"151.Князь пред Господа ликом.О «великом» — кусочкеПоля, редком лесочке.О пустой деревушке…Это время — ловушка.Где вы, русские братья?Вместо братства — проклятья,И резня, и раздоры,И кровавые горы…И всё то же, всё тожеПоловецкие рожи,Победившие ханыИ на шеи — арканы… — и дальше там есть…Реки потекли для нас болотом.Поломались на тетивах стрелы.Будем ли мы завтра живы, целы?Что нас ждёт за ближним поворотом?Одевают русские дружиныСаваны из крыл широких птичьих.Непригляден, подловат обличьем,Кто там брань гнусавит русским в спины?Слава дедов — под дождём золою,Кровью русской в пыль и травы вбита…Не помогут щит нам и молитва,Время-время… Страшное и злое!Пыль одела золотые стяги,Вместо голоса трубы походнойСловно мыши перед непогодой,Шелестят чернильные бумаги…Сами мы раздорами и смутойСилу чёрную на Русь зазвали.И поник могучий лес в печали,И не хочет начинаться утро…МатьРоссия! Потемнела ликом…И рука воздетая упала…Ты сынов к защите призывалаОтвечали дети бранным крикомИ пошли искать благую долюКто куда — за русские границы.За чужие правды смертно биться,За чужие землю и за волю…(1)
— Это стихи одного моего друга по Интернету. Он переложил "Слово о Полку Игореве"… Да. Ещё, — Вячеслав Тимофеевич. — Через восемь дней Арцоев и прокурор будут охотиться в хозяйстве Левая Сопка. Вы знаете, это в ста тридцати километрах отсюда. Будут человек тридцать, если считать охрану и вообще.
— Убить, — сказал Богодар
— Убить, — сказал Яроврат.
1. Переложение автора книги.
— Убить, — сказала Вайга.
— Убить, — сказал Рысич.
— Убить, — сказал Остинец.
— Убить, — сказал Солонь.
— Убить, — сказала Сварга.
— Убить, — сказал Ведаман.
— Убить, — сказал Радинец.
— Убить, — сказал Велесовик.
— Убить, — сказал Знич.
— Убить, — сказала Маричка.
— Убить, — сказал Колохорт.
— Освобождаю вас от всех работ… и всех развлечений, — сказал Князь. — Пять дней тренировок и занятий… Кто за дверью? — повысил он голос.
Дверь распахнулась. На пороге стояли плечо в плечо Ратмир и Дано. Оба были бледны. Дано, сведя брови, сказал:
— Мы нехорошо сделали. Мы подслушали. Это не помужски. Да. Но я прошу… мы просим. Мы с вами. Моля. Моля те, дядо Славо.
— Мы с вами, — эхом откликнулся Ратмир. — Пожалуйста. Я умею. Меня учили убивать… убивать нас. Я хочу — их.
— Богодар, — сказал Князь, — Дано и Руса включи в группу. Я сейчас к Науманнам. А ты знаешь, что делать.
29. КОРОТКОЕ СЛОВО
От стрельбы начинает звенеть в ушах. Пальцы не хотят сжиматься, ноги — двигаться. Лечь бы, полежать лишние пять минут. Но вместо этого тебя тычут носом в карту:
— Звёздочкой отмечено место их обычных пикников. Там всё обустроено для этого. Река в этом месте глубокая и быстрая. Мы закупорим их на мысу и расстреляем. На случай если кто-то уйдёт в лес — добавочно посадим на другом берегу, за мысом, снайперов. Там река шире, но спокойная и мелкая. То есть с мыса им будут два пути: или сразу плыть — тогда их расшибёт о камни, да на плаву их и перестрелять легко — или пересечь лесом мыс и вброд. Под огонь снайперов. Если вдруг вздумают атаковать в лоб — милости просим. Но они не вздумают. Они не солдаты, а бандиты. Сейчас десять минут на изучение карты — и начинаем уточнять состав групп и их позиции.
Тимка откинулся на спину, положив на грудь АК-103 с подствольником. Расстегнул пошире лохматый камуфляж. Мысли тоже были усталыми и медленными. Казалось, что всё это происходит не с ним, не этим летом, вообще не на Земле и не в нашем времени. Он усмехнулся. Младшие делают вид, что ничего не знают. А Науманн почти Переселился в Светлояр и обещал проследить за тем, чтобы всё было нормально…
А если не получится — что тогда? Тимка расстегнул один из маленьких кармашков на жилете. Там уютно лежало зеленоватое… гранаты любят сравнивать с яйцом, но РГД-5 больше напоминала некий бочоночек, старую фишку для игры в лото. Можно и одной рукой — кольцо зацеплено за специальный тросик…
