Виктор Сафронов - Привет из ада
В момент завершения гонки разоружения врагу отдали ружья, мачете и потрепанные ботинки. Взамен попросили напиться. Напились вволю. Пока пили, местное население увлеченно на литературно выверенном матерном языке решало отправить "грязных и вонючих русских" в переработку или сесть живыми. (Не правда ли, что-то очень похожее на шутку с фотографом Педрило.) После не дав возможности оправиться от выпитого, их отвели в какое-то тесное помещение, зимой там содержали скот, бросили на земляной пол свежескошенного сена и они почти счастливые завалились в этой хижине спать и дожидаться решения своей дальнейшей судьбы.
Даже в горах, вдалеке от цивилизации их спасла местная не любимая во всем мире бюрократическая волокита.
ГЛАВА 48 СПАСЕНИЕ
Руководителя местной администрации на месте не было, он убыл в соседний аул на ярмарку народного творчества. Повез образцы сувениров и подделок из подручных материалов: сена, соломы, прутьев…
Его заместитель по АХР (административно-хозяйственной работе) брать на себя ответственность по заготовке консервов из захваченных в плен русских отказался. Стали связываться с руководством для согласований и утряски принятия решения.
Как назло, в который уже раз барахлила связь.
Кричали по одиночке и хором… Становились цепью и скопом… Все равно — не докричались. Стучали в рельсу — не достучались. Имама мечети всем коллективом били — все равно не помогло. Связь не налаживалась хоть тресни, Правда от воплей имама начался камнепад и сошла лавина, и эти события связи с соседним селом не наладил.
В результате пришлось посылать пакет с нарочным.
Здесь опять незадача. Пробег письма. Колючки на дороге. Посещение гонцом свояка из соседней деревни, а там уж само собой, дегустация свежеприготовленного хмельного напитка из тутовых ягод. Всё это сдерживало оперативность принятия решения…
* * *Не то, что до старосты местной администрации…
Посыльный не добрался еще до свояка, а на стратегически важную точку проведения антитеррористической операции уже подоспела подмога.
Прямо с неба на голову обюрокраченной местной администрации и ничего не подозревающему сельскому населению свалилась бравые десантники.
Стрельба. Крики. Приемы рукопашного боя. Шум. Пыль…
Кто с кем воюет, кто кого бьет, выяснили, когда пыль осела…
Оказалось, что из-за несогласованности действий двух пьяных лейтенантов из соседних вертолетов — друг друга и лупцевали. Посмеялись над ошибками, загрузили убитых и раненных, пограбили, пожгли, и только было собрались улетать назад, как откуда не возьмись, выползли домашние любимцы. Нет, не собаки.
С криками, "мы, свои, не стреляйтя" появились заспанные диверсанты без знаков различия.
Хотели десантники их поубивать, зря, что ли в такую даль пёрлись, но решили погодить, может и впрямь свои…
* * *Задудели трубы, загудели двигатели. Здрасте…
Прилетели вертолеты. Салют Кибальчишу?
Наступила пора расправы с врагом, пришло это счастливое время. Однако желающих бегать по "зеленке" и вылавливать там виновных не находилось. Деревня, кто мог двигаться разбежалась, унося награбленной военное имущество.
Спустившимся с небес оставалось только констатировать разгром боевой точки.
Подсчитывать и фальшиво оплакивать убитых. Будить и отливать водой захмелевшую десантуру.
Как уже было замечено, из-за суеты и желания отомстить гадам, уничтожившим блокпост, чуть не поубивали в горячке боя взятых в плен. (А они спали, как невинные агнцы все потому, что Степке Карнаухову удалось поздно ночью обменять своего безымянного сумасшедшего на три бутылки чачи.)
* * *Все прилетевшие сгрудились вокруг не выспавшихся диверсантов. Пришли смотреть, как они жадно пили самый обыкновенный чай из разряда бочковой-ординарный, налитый из ведерного термоса. Как жмурились от счастья, когда ели забытые продукты в виде серого хлеба и рыбных консервов в томате. На все это стоило посмотреть. Даже у видавших виды боевых вояк слеза подступала к горлу, а слюна к языку от вида изголодавшихся братьев-однополчан поедающих их собственный сухой паек.
На базу сообщили что тех, кого списали на потери нашли. Дело за малым. Срочно ставить на продовольственное довольствие и провести их эвакуацию отсюда.
Со следующим бортом, прибыли специальные представители администрации Прикавказских территорий. К тому времени, как и полагается в условиях бесконечного лета, а именно на третьи сутки вернулся вождь и по совместительству учитель. К багажнику джипа переделанного из трактора МТЗ — 82 был привязан пьяный посыльный. Его подобрали на дороге.
Приятное во всех отношениях мероприятие — погонять граблями вокруг деревни главу местной администрации пришлось отложить на более позднее время. Это означало, что с учетом местного колорита и следования древним обычаям следует договариваться. Как ни как, местное население. Аборигены, едри их в корень!
* * *Высоким договаривающимся сторонам пришлось садиться за низкий стол переговоров. Пить сок, вино и местную отраву приготовленную из чачи и ягод тутовых деревьев. Опять вести длительные переговоры с советом племени.
Многие из местного начальства, как оказалось, были вполне цивилизованными людьми. Одни учились в краснодарском университете, другим повезло больше, они закончили университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы в г. Москве. Несмотря на все эти положительные моменты, пришлось до хрипоты, до сипа убеждать глав временной администрации и их старейшин прекратить захватнические военные действия.
После того, как с этим вопросом порешали, тут же коротенько записали обоюдное согласие на отказ от кровной мести. После этого наступило время решительных действий по установлению преференций и контрибуций за убитых солдат.
За каждого своего убитого федералы требовали пять шкур снежных барсов, что в современных условиях было немыслимо, где их взять столько. Ладно. Нет, так нет… Тогда десять тысяч долларов США.
Во время торга из-за убитых и замученных, прилетевшие издалека представители федеральных властей, не забывали присовокупить красивые слова и поэтические фразы о патриотизме, долге и родине.
С пьяными представителями местной компрадорской буржуазии сговорились быстро и, не глядя на большое количество порубленных пострелянных людей — полюбовно. А чего ругаться, коли всегда можно сторговать каждую загубленную солдатскую душу за хорошие деньги или, я уж и не знаю за мешок кукурузной муки, что ли?
