Виктория Борисова - Вернись, вернись моя любовь...

БОРИСОВА ВИКТОРИЯ

Вернись, вернись моя любовь...

Пролог.  

Я могу тебя очень ждать - долго-долго, и верно-верно.

И ночами могу не спать - год, и два, и всю жизнь наверно....

Пусть листочки календаря, облетят, как листва у сада,

Лишь бы знать бы, что все не зря, что тебе это вправду надо.

Я могу за тобой идти - по чащобам и перевалам,

По горам, без дорог почти, где и чёрт не бывал не разу.

Все пройду никого не коря, одолею любви тревоги,

Лишь бы знать бы, что все не зря, что потом не предашь в дороге.

Я могу за тебя отдать - всё что есть у меня и будет,

Я могу за тебя принять - горечь злейших на свете судеб,

Буду счастьем считать, даря - целый мир тебе ежечасно,

Лишь бы знать бы, что все не зря, что люблю тебя не напрасно.

Автор Эдуард Асадов.

  В темной гостиной сидели двое. Высокий темноволосый парень и миниатюрная юная брюнетка. Девушка была с опухшими от слез глазами и грустной улыбкой.

  - И что ты теперь планируешь делать?

  Голос молодого человека в этой тишине раздался довольно громко, девушка вздрогнула.

  - С чем?

  - Ты меня поняла. Как собираешься жить дальше? Что планируешь делать.

  - Миш, ты и сам уже догадался.

  - Твои мать и отец не одобрят этого поступка.

  - Знаю. Вот только и по другому я не смогу поступить.

  - Давай скажем, что этот ребенок от меня!

  - Спасибо конечно, - слабо улыбнулась она. - Вот только я не могу принять от тебя такую жертву.

  - Это не жертва! - горячо возразил парень. - Ди, это реальный шанс убедить твоих родителей!

  - Убедить не вести меня на аборт? - Михаил кивнул. - Спасибо, но нет. Я справлюсь со всем сама.

  - Ты уверенна? Он знал, когда бросил тебя?

  Диана вздрогнула от этих слов.

  Знал ли ОН? Нет. Она не успела ему ничего сказать.

  В памяти всплыл сегодняшний утренний разговор. Диана вышла утром из дома, чтобы встретиться со своим любимым и обрадовать его новостью, что она беременна. Конечно, она понимала, что они довольно молоды, но это же такое счастье стать родителями! Войдя в кафе, где они договорились встретиться, Диана оглянулась. Дмитрий сидел за угловым столиком и был довольно хмурым. Решив, что у него опять проблемы в институте, девушка не стала переживать. Дима заканчивал свое обучение в этом году, в то время как Ди только поступила.

  - Привет, - с улыбкой сказала она.

  Дмитрий поднял на нее свои зеленые глаза и даже не улыбнулся. Диана всегда поражалась его красоте. Высокий, широкоплечий, Дима с детства занимался греко-римской борьбой и посещал "качалку", поэтому не стоило удивляться, что его тело было просто божественно. Высокие скулы, хищный нос, большие глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, полные губы, в нем все просто кричало о его сексуальности. Ди, поражалась, чем смогла ОНА зацепить такого парня, как Соколов. Не то, чтобы девушка была страшной, нет. Многие ее называли красавицей, вот только Диана так не думала. Невысокого роста, с маленькой грудью, и слишком темными на ее взгляд волосами, она была полной противоположностью своего парня, высокого и зеленоглазого блондина, Ди часто любила наблюдать, как в его волосах играет солнышко, от чего они отсвечивали рыжинкой. Единственным своим достоинством, Диана считала серые и выразительные глаза.

  Присев напротив Димы она уже не улыбалась. Ей почему-то стало не по себе.

  - Дим, что случилось? - с тревогой в голосе спросила она.

  - Нам надо расстаться, - послышался его бархатный голос.

  - Что? - выдохнула девушка.

  - Прости, я просто на тебя поспорил. Было интересно уложить тебя в койку. Завтра я улетаю во Францию, мне там предложили стажировку с последующей работой, так что прости и прощай, малыш. Нам было хорошо, но сказка закончилась и ты получила отставку.

  С этими словами он ушел, а Диана еще около часа просидела в кафе, смотря в одну точку, именно там ее нашел лучший друг Михаил, и вот теперь молодые люди сидели у Миши дома.

  - Он ничего не знал, - тихо прошептала Ди. - Ему явно было не до того, - еще одна горькая усмешка. - И даже если Дима вернется, я не скажу ему правду. Это мой ребенок и больше ничей! Ладно, я пошла, мне еще предстоит объясняться с родителями.

  Миша поежился, мать подруги была очень суровой женщиной, как в прочем и отец.

  На другом конце города.

  - Так и сказал!?

  - Да! - раздраженно рявкнул парень.

  - Братец, ты идиот! Ты же ее любишь!

  - Ну и что? Я уезжаю на три года! Слышишь, малая, на ТРИ ГОДА! За это время она меня забудет. Неужели ты думаешь, что вокруг Ди не будут виться парни? А быть рогоносцем, я не хочу!

  - Диана никогда бы так с тобой не поступила, - возразила зеленоглазая девушка лет шестнадцати. Она смерила своего брата презрительным взглядом. - Ты скотина, братец!

  - Я знаю. Вот потому и порвал с Дианой. Слушай Вест, не рви мне душу, а? Я и так чувствую себя таким уродом, что тошно.

  - И правильно тошно! Ты самый гнусный урод, какого я знаю! Ты и мизинца ее не стоишь, ты приедешь, а она уже забыв тебя, будет счастлива с другим, и я с удовольствием посмотрю, как ты станешь мучатся!

  Сказав это, красноволосая бестия по имени Веста хлопнула дверью. Дима прислонился лбом к окну и прикрыл глаза, в которых плескалась боль.

  - Пусть так, но я не могу просыпаться каждый день, и бесится от ревности, - тихо прошептала он. - Прости меня, малышка, прости. Надеюсь когда-нибудь ты меня простишь.

  В эту ноябрьскую ночь не спали и Дима, и Диана. Только он мучился от того, что обидел самую любимую и желанную девушку, а она после продолжительной беседы с родителями на повышенных тонах, тихо плакала в подушку, обнимая свой еще пока плоский животик.

Глава первая.  

  Пять лет спустя.

  Диана.

  Будильник зазвенел ровно в восемь утра. Глаза открывать не хотелось ну совершенно. Пересилив свою лень, я встала и поплелась в душ. Приведя себя в порядок, пошла на кухню, нужно выпить кофе. Сварив себе огромную кружку, с наслаждением сделала большой глоток и приступила к приготовлению завтрака. Выжав свежего сока, и залив кукурузные хлопья молоком, я глянула на часы. Уже девять, нужно будить Дашку, скоро Миха подъедет.

  В детской раскрыла шторки и посмотрела на свое спящее чудо. Да, за мою малышку следовало бороться, теперь я знаю это точно. Крики матери и отца, ничего не значат, да и сейчас они души во внучке не чают.