Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха
Де Мегиддельяр попробовал что-то сказать, но я демонстративно отключился. Мобильник зазвонил снова. Номер был тот же.
– Соси, родной, как мишка лапу, – сказал я номеру в окошечке и вырубил трубку насовсем. Некоторое время мы плелись молча.
– Непривычно уже как-то без машины, – сказал Слава.
– Ерунда, свою купим, – бодро ответил я. – Пошли куда-нибудь поедим. На задворках Невского мы отыскали подвальный кабачок «Хорс-мажор». На вывеске конь в клетчатом пальто нараспашку демонстрировал расклешенные джинсы и залихватскую папиросу в зубах.
– Мажоры курили «Мальборо», – пробормотал я.
– Чего?
– Ничего, это я в порядке бреда. Пошли жрать, место самое для нас подходящее.
Спускаясь в трактир, я подумал, что кабацкие кони преследуют нас по жизни последнее время. К добру ли? Учитывая, что посиделки в «Rocking-hors Pub» завершились благополучно, беспокоиться было не о чем. Предвкушать стоило разве что приятные сюрпризы.
В кафе играл саксофон. Живой, не запись. Исполнитель сидел на маленькой эстраде и, казалось, упивался своей музыкой, закрыв глаза. Он был в броском клетчатом пиджаке, с небольшими бакенбардами и коком. Определенно, я его где-то видел. На рауте-66. Судя по состоянию баков, саксофонист происходил из экипажа 407-го «Москвича».
– Хорошее мы выбрали место, – заметил я, усаживаясь за стол. Слава кивнул, не сводя глаз с музыканта.
Развязной походкой подвалил официант. Он явно чувствовал себя на своей территории. Настолько, что посетители его не интересовали. Тем более такие залетные клиенты, как мы. На халдее были короткие брюки-дудочки, остроносые ботинки, а белая рубашка с фальшивой бабочкой только подчеркивала кастовые баки и аккуратный кок.
– Что будете заказывать? – равнодушно спросил официант и положил между мной и Славой единственное меню.
На ресторанном языке нас послали в путь прямым текстом. «Кафе для своих», – понял я и небрежно бросил: – Пиво, водку, ростбиф, и Рикки позови.
– Кого позвать? – официант вернулся с заоблачных высот.
– Рикки. Скажи, что Илья приглашает.
– Извините, виноват! От рожденья туповат, – подтянулся официант, едва каблуками не щелкнул и шмыгнул в подсобку. Корефан ухмыльнулся. Злость его улетучилась.
– С этими собаками только так и можно, – печально сообщил я другу, – они это любят, скоты.
Слава поглядел на меня с уважением.
– В тебе появляется масть, Ильюха. Не знаю, с чем это связано, но ты матереешь в последнее время.
– Заметно?
– Сильно заметно. Да прямо на глазах! С того момента, когда я тебя в дверях увидел, всего трясущегося с бодуна и в трениках, ты сильно изменился.
– Да ну? – Вспоминать ту злосчастную пьянку, когда я пытался залить горечь утраты напитком забвения, было неприятно.
– А теперь на что я похож?
– А теперь у тебя привычка к победе появилась. Это заметно.
– Заметно по чему?
– По манерам. Ты с людьми говоришь твердо, зная, что твое приказание будет выполнено. Это внушает.
– А как же иначе? – удивился я.
– Правильно мыслишь! – рассмеялся Слава. – Где мы – там победа!
Из служебного помещения появился Рикки. Следом за ним шел Спонсор. Я припомнил, что его кличут Дик.
– Здорово, музыканты! – обрадовался Слава.
– Как поживает старый добрый рок-н-ролл? – приветствовал я.
– Рок-н-ролл жив! – привычно отреагировал Рикки.
– Как вы нас нашли? – с подозрением в голосе осведомился Спонсор.
– Да вот так, шли-шли и зашли, – ответил я, пожимая руки. – А вы и здесь зажигаете?
– Вообще-то, это мой кабак, – пожал плечами Спонсор.
– У тебя же вроде охотничьи магазины были?
– Магазины у папы, для денег, кабак лично мой, для души. Что заказывать будете?
– А что бы ты заказал?
– Я недавно поел.
– Тогда водки. На всех. То есть литр. Четыре пива. Рикки, ты жрать будешь? Понял. Дик, если ты есть не будешь, тогда три ростбифа.
– И картофель фри, – добавил умудренный хозяйской практикой Спонсор.
– Ну, ты сам все прекрасно знаешь. Рикки, присаживайся!
Рикки присел, а Спонсор величественно умелся на кухню.
– Будете сегодня зажигать всей бандой? – спросил я.
– Ближе к вечеру начнем, – осторожно отозвался Рикки. – Сейчас пока Эндрю солирует.
Саксофонист Андрюха, печально дудевший на сцене, перехватил взгляд начальства и выдал протяжную ностальгическую ноту.
– Часто вы тут клубитесь? – За дальним столиком сидела подтянутая троица с коками и баками, за столиком поближе – просто влюбленная парочка клерков, дресс-кодированная девочка и сопливый мальчик.
– Мы просто тут клубимся, – бесхитростно выдал Рикки. – Это в других кабаках мы работаем. Ты подожди, скоро Эдди подвалит.
– Думаю, мы пока без Эдди начнем, – постановил я, наблюдая, как к нашему столу движется Спонсор в сопровождении нагруженного напитками официанта. И мы начали.
– Ты где такую гайку выцепил? – поинтересовался Дик, зачарованно глядя на перстень.
– По случаю досталась, – туманно ответил я, хотя водка с пивом изрядно развязали мне язык. – У меня еще браслет такой же есть.
Я задрал рукав и повертел запястьем, демонстрируя мелкие полированные рубины. С первого взгляда казалось, будто рука покрыта бисеринками крови.
– Собираешь древности? – Варварская красота произвела на Спонсора впечатление.
– Когда есть такая возможность.
Я запустил руку в карман висящей на спинке стула куртки и вытащил кинжал ас-Сабаха.
– Люблю тебя, булатный мой кинжал, товарищ светлый и холодный, – мечтательно произнес я, непринужденно отрезал кусок ростбифа, отправил в рот и стал с энтузиазмом жевать. Мясо в «Хорс-мажоре» готовили отменное. Спонсор на минуту проглотил язык. Рикки застыл с пивом в горле. Лермонтова они, похоже, не знали. Слава ухмыльнулся. «Дурак ты, Ильюха!» —было написано на его морде. Я отрезал и наколол на вилку следующий кусок.
– Настоящий? – наконец спросил Дик.
– Не сувенирный? – спросил Рикки.
– Самый настоящий. – Я положил кинжал на салфетку, надписью «джихад» вверх. Гравировка темнела на тусклом клинке наиблагороднейшего оттенка патины. Сразу было видно, насколько древняя вещь. – Это даже не новодел. Кинжалу почти девятьсот лет.
– И ты им так запросто пользуешься? – в голосе Рикки проскользнуло недоверие. – Его же не для того сделали, чтобы он на стенке висел. – Как бы кощунственным ни казалось использование предмета веры хашишинов в хозяйственных целях, кинжалу нравилось действовать, и он давал мне это понять.
– Жаль, Эдди нет, он бы оценил. – Спонсор за думчиво погладил баки и тронул пустую кружку. – Еще по пиву, за счет заведения?
