Михаил Федоров - Искатель. 2014. Выпуск №4
— Мальчики! Что я вам скажу сейчас, обалдеете, — чмокнула Фуфаева в щеку, погладила по голове мужа. — Сегодня Вертанов заезжал. Затоварился к новому году. Так вот он мне и сказал, что начальником вашего дурацкого райотдела теперь будет Комлев.
Фуфаев икнул. Можаров встал, заходил тю комнате.
— Да что с вами? Главное, Осушкина теперь нету! — Софа, ища поддержки своим словам, смотрела на них.
— Вот тебе и выпили за упокой. Все тот же шкворень получается. Что Комлев, что Осушкнн, одна копна! В чистеньких играют. Все насмарку выходит? — говорил Можаров.
Фуфаев зло сплюнул:
— Да уж я с этим гусем сталкивался. Чую, и от него захрустят наши косточки.
В комнате наступила тишина, густо подпитанная сивушным запахом.
Возможно, мир и в самом деле держится на дураках. Если это даже и так, то несомненной движущей силой общества является обыкновенная сплетня.
Этакий тритончик, пущенный в зеленовато-мутную среду обитания, разрастается порой до невероятных размеров. Глядишь, а на тебя уже в упор смотрит донельзя уродливое пучеглазое творение…
Кем-то вскользь оброненное словцо приобретает вес и силу едва ли не документа, способного гиперболическими своими фактами (чаще всего просто досужими вымыслами), опрокинуть вас на лопатки…
Слово, когда оно на языке у масс, — закон для обывателя и порою даже посильнее государственного, оформленного со всей триумфальной важностью и деловитостью…
Принято считать почему-то, что сплетня, пущенная по миру второй (слабой ли?) половиной рода человеческого, всегда посолиднее и пострашнее. Женская душа способна вить в жизни такое, что никакая логика не поможет распутать все хитросплетения и узлы, которые стягиваются вокруг вас.
Серафима Самсоновна — вершившая свои нехитрые делишки в приемной первого секретаря райкома — была истинным спецом по части распускания всевозможных слухов. И она уж постаралась. Маленькие шипящие змейки расползались из секретарской приемной. И ползли далее: по коллективам, по соседним районам, по всему городу!
Штапин на это смотрел сквозь пальцы. Тем более, что отдельные инсинуации помогали иногда и ему, когда не хватало достоверных доказательств чьей-то надуманной (и так бывало!) вины.
Успех Людмилы Ивановны в ее партийной карьере для многих оставался загадкой. Шепот и пересуды постоянно были за ее спиной. Постаралась, разумеется, и Серафима.
Это от нее узнал Штапин о подлунных прогулках Людмилы Ивановны с симпатичным комсомольским инструктором…
Господи, как только смогла пережить секретарь-машинистка тот день, когда в кабинет вместе с другими оживленными руководителями самых различных рангов прошла раскрасневшаяся от радости Забродина. Вошла на правах хозяйки. Будто чем-то остреньким кольнуло тогда под сердце Серафиму Самсоновну.
К букету, принесенному Комлевым в райком, прибавилось еще несколько. Оранжерея — да и только! Появился слушок и о многочисленных дорогих подарках. С чего бы это? Наиболее приближенным своим слушательницам секретарша доверительно говорила:
— Нехорошо! Очень даже плохо. Такое святое место… А тут…
Далее следовал рассказ, который (зная, что все это самая обыкновенная сплетня) мы намеренно опускаем.
Софа, будучи директором гастронома, ежедневно выполняла деликатнейшие партийные поручения. Поскольку с Серафимой они были давние подружки, Можарова знала все. А учитывая ее темперамент и фантазию, даже намного больше…
Вот и сейчас вспомнила свой последний разговор с Симкой:
— Чего удивляетесь, кретины? Комлева проталкивает Забродина. Они давно уже полюбовники. Сначала замполитом пришел на твое место, Колюша. А когда? Как только стала в обкоме заведовать. Начала в райкоме командовать — новый стульчик освободила для дружка своего сердечного. Повыше… Люди, они всё знают…
— Неужели эта стерва? — простодушно удивился Фуфаев.
— Она, соколики. Непременно она. Зря не скажут…
— Что же выходит, пока она в райкоме верховодит, Герасим вверх переть будет, как танк, — с пьяной, но вполне логичной основательностью обозначил ситуацию Можаров.
— А я-то думал: заживем теперь спокойненько. Летом, как всегда, на рыбалку…
— Да, подсунули нам всем щуку. Он тут под дурачка все играл. Теперь вижу: штучка! А вдвоем с этой щучонкой они вообще сила. Никак нельзя допустить, чтобы они вместе были. Так что, Фуфайка, надо нам будет к этому народ подключить, — совсем угрюмо заключил хозяин квартиры.
— Умно говоришь, чудотворец! Народ и партия едины, — заплетающимся языком произнес Фуфаев и обратился к Софе. — Поглянь в окошко. Там за мной машину из вытрезвителя не прислали?
Выпроводив Фуфаева за дверь, похвалил жену:
— Вовремя ты новости свои на хвосте принесла. Это же надо, Герасим! Кто бы мог подумать. И трясогузка эта райкомовская. А знаешь что, — глаза его неожиданно высветились внутренним зловещим блеском. — Позвони-ка Вертанову. Вы с ним на короткой ноге. Намекни про Комлю и про птаху эту.
— А что намекать? Это всем известно. Ну, давай и я ему скажу.
Можаров набрал домашний номер полковника. Протянул трубку Софе.
— Юрочка! Это я, Сонечка. Как там супруга ваша, довольна? Передайте, что я у портнихи была. Все сделано, как она просила. Кстати, такую пикантную новость услышала…
У Вертанова после разговора с Софочкой заныли зубы. Они не отпускали его даже до того самого момента, когда он встретился в управлении с генералом.
Тот, словно Будда, сидел в своем необъятном кабинете, вытянув перед собой тяжелые руки.
— Товарищ генерал! Я обязан вас проинформировать, — осторожно начал Вертанов.
— Информируй! — ладони генерала двинулись чуть вперед.
— Поторопились мы, товарищ генерал, с Комлевым, которого ставим на Заводской отдел, — проговорил заместитель и набрал полную грудь воздуха.
— Не тяни, — ладони с прищелком ударили по столу.
— Ситуация такая. У Комлева интимная связь с Заброднной. Не сегодня-завтра она может получить огласку. Все это пока на стадии разговоров. Я сам не знаю, верить им или нет. Потому и пришел к вам.
— Понимаю, — глаза Будды смотрели на полковника не мигая. — Ответственности боишься? Да, ну и кадры у меня. А я решаю просто. Возникло сомнение в человеке, с глаз долой! Завтра доложишь о другой кандидатуре!
Забродина встретила Вертанова приветливой улыбкой.
— Что-то зачастили вы в наш район, а вот меня обходите… Все мимо и мимо райкома. Раз даже совеем рядом были. А вот не зашли, — укоризненно сказали она.
