Трим. Сборник рассказов - Тима Феев
И вдруг, один из ученых громко воскликнул, а затем и попятился назад, указывая на что-то в этом темной прямоугольном проходе. Все посмотрели туда и… замерли от ужаса. Огромный длинный коготь, огненный и яркий сейчас царапал своим концом каменистое обрамление входа. А затем и лапа, широкая и мощная, медленно поднялась оттуда и уперлась в рыхлую сырую землю. Эта лапа была также словно соткана из ярко-красного огня. А вокруг нее, как искры от костра разлетались во все стороны горящие письмена и буквы.
Вся компания увидав такое, буквально бросилась со страху наутек. Все бежали так, что, не видя практически уже ничего, не могли толком и соображать даже. И тут произошло такое, что заставило несчастных тримов мигом и одновременно повалиться на землю и, зажав уши руками, в немом отчаянии буквально заметаться из стороны в сторону. Ужасный рев, чудовищный и дикий раздался посреди этого сумрачного леса. А затем и яркий столп искр взлетел из этой древней библиотеки высоко в воздух. И посреди этих искр возник огромный зверь. Ужасный монстр, который, встав на задние лапы, заорал теперь совершенно неземным голосом. И это был фантастический вой, устрашающий. Непередаваемый вопль, крик ужаса и отчаяния.
Однако, как это ни странно, но последний жуткий крик немного успокоил бедных тримов, буквально сбив с них ту волну парализующего ужаса, которая совершенно придавила их к земле. А все оттого, что они, вот так, и совершенно неожиданно стали понимать. Полностью и все, что говорил им огонь, а также впустую теперь горящие в нем книги. Они даже сели тогда на землю и, хотя с определенной опаской, но стали наблюдать за пробудившимся огромным монстром. Зверь же бушевал, зверь неистовствовал. Он буквально расшвыривал теперь деревья, что находились рядом с ним и рыл горящими когтями сырую землю. От лап его разлетались в разные стороны пылающие буквы-искры, а пасть и глаза метали огонь.
И все же пожар в этой древней библиотеке не мог длиться вечно. Поэтому через несколько часов, когда забрезжил слабый рассвет, пламя стало постепенно стихать, а вместе с ним растаял в воздухе и сам зверь. Все ученые и Меффи к тому времени уже совершенно пришли в себя и, понаблюдав за одним только сизым дымом, неспешно пошли каждый своей дорогой. Они, конечно, ужасно сожалели об утраченной древней библиотеке, однако поделать теперь ничего не могли. Вот только сам Меффи все никак не мог отделаться от этой странной песни, которая буквально засела у него в голове: «Уходишь, уходишь навеки от нас. В жилище богов ты уходишь от нас. Печально и низко плывут облака. В страну справедливых ты с миром идешь».
38. Сонная рыба
Пришедшие словно из далекого космоса, странные и непостижимые, равнодушные и молчаливые, обитают они в водоемах Земли. В океанах и морях, реках и озерах, прудах и даже в аквариумах рыбы живут на удивление спокойно, отстраненно, неторопливо. Будучи словно немного не от мира сего, они всегда держатся очень уверенно и даже почти величественно, реагируя лишь на непосредственную опасность или еду. Все остальное их как будто совсем не интересует. Ни фантастические красоты подводного мира, ни скрытые на морской глубине сокровища, ни их собственная удивительная судьба. На первый взгляд может даже показаться, что все это происходит от их не слишком далекого ума или даже беспросветной глупости, как, в общем-то, и полагают многие. Однако, внимательный наблюдатель не мог бы не заметить чего-то необъяснимого в их поведении, таинственного в образе жизни и даже пугающе глубокого в скрытой натуре. Почти бездонного и обманчиво-зыбкого, как их собственная привычная среда обитания.
Рыболовецкая шхуна, довольно крупная, переделанная в прежние времена из торгового парусника, тихо дрейфовала где-то неподалеку от Канарских островов. Экипаж ее: преимущественно старые и опытные матросы, нежась в лучах полуденного солнца, спокойно отдыхал после напряженной утренней работы. В это время года в этих широтах всегда было довольно жарко или даже по-настоящему душно, что делало ловлю рыбы здесь делом весьма утомительным. Однако в тот день погода была на удивление прохладной, что несказанно радовало всех моряков. «Эй, капитан, – словно бы нехотя выкрикнул один из них, немного приподнявшись на локте, – сколько мы тут будем еще торчать возле этого архипелага? Нет здесь никакой рыбы, а та, что была, с рассветом на глубину ушла». На это сам капитан, весьма немолодой уже моряк с тремя пальцами на одной руке, ответил: «Сегодня же и уйдем отсюда. Вот только до вечера подождем еще, а там можно будет и сети вытравливать. Да к тому же у меня сейчас такое предчувствие, что здесь нам обязательно улыбнется удача», – он едва заметно хмыкнул, пыхнув своей раскуренной трубкой. На это члены его команды негромко засмеялись, потому что поняли, что капитан их явно хотел пошутить, после чего снова вернулись к своему безделью.
В тот день в океане действительно ничего не происходило. Даже ветер, с утра еще немного тревоживший повисшие паруса корабля, теперь уже совершенно затих, отчего такелаж судна перестал привычно гудеть и поскрипывать. Перед самым закатом матросы, теперь уже будучи абсолютно уверены, что улова им не видать, спокойно собрались возле кормы корабля с целью начинать потихоньку вытравливать снасти. И только что они принялись тогда за работу, как невесть откуда подул свежий и порывистый ветер, а затем уже и вся сеть натянулась так, как будто в нее зашел целый косяк рыбы. «Эге-гей, – призывно крикнул кто-то из матросов, – а ведь капитан-то наш оказался прав». После чего с удвоенной силой стал помогать товарищам.
И вот, когда длинный фал был уже почти выбран на палубу, а снасть, затянутая с одного конца в узкую петлю, показалась над поверхностью воды, что-то произошло. Как будто сеть, там на глубине, зацепилась за что-то. А затем вся целиком и поднялась на поверхность, после чего стала медленно удаляться прочь от корабля. Матросы в первый момент так растерялись, что даже не успели схватить фал, который стал постепенно уходить назад под воду. Но когда они наконец его закрепили, то почувствовали такой сильный толчок, что можно было подумать, что их шхуна наткнулась на рифы. Однако она не остановилась при этом и не получила пробоину, а напротив, стала разгоняться, увлекаемая куда-то вперед привязанной к ней сетью.
Капитан, когда все это увидел, тоже как
