Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

Гарри пожал плечами.

— Мы говорим о Гермионе Грейнджер. То, что мы называем «переусердствовать», для неё норма.

— Я не хотел вас впутывать.

— Поздно. Мы на борту.

— У Гермионы и без того есть, о ком заботиться!

— Её родители. Она упомянула, — согласился Гарри. — Они не вспомнили её.

— Я уже связался с Миргурдом. Он возьмётся за них.

— О-о! Здорово… да, — Гарри ощутил дискомфорт. Он не мог вести с Регулусом задушевные беседы о своей подруге. Блэк, казалось, души не чаял в невесте, но умудрялся с такой обескураживающей нежностью говорить о Гермионе, что становилось не по себе. Рон с тем же бестолково-восторженным блеском в глазах восхищался девушкой, давшей ему от ворот поворот.

— Гарри, — твёрдо произнёс Регулус, — Гермиона не должна вмешиваться.

— Легче сказать, чем…

— Пусть считает, что всё уладилось!

— Как это? Предлагаешь солгать? — нахмурившись, уточнил Гарри. — Это низко по отношению к ней.

Регулус покачал головой.

— Иногда люди лгут близким, чтобы уберечь их. Скажи, что меня привлекли по ошибке, никаких доказательств нет, а свидетель обознался.

— А сам-то как будешь выкручиваться?

И снова в ответ лишь улыбка.

— Поживём — увидим.

— Слушай, — Гарри сузил глаза. — Гермиона о тебе беспокоится. Я рад, что ты это понимаешь и помогаешь ей с родителями, но, — он сделал паузу и понизил голос до шипения, которое ему первоклассно удавалось, — просто к слову, если ты её обидишь, я тебе шею сверну, как курёнку.

Регулус вздрогнул. Гарри остался удовлетворён его реакцией, но решил закрепить результат, повторив ещё более угрожающим тоном:

— Как курёнку.

В доме повисла тишина. Где-то капала вода.

— Ну и физиономия у тебя, Блэк, — непринуждённо сказал Гарри, ковырнув ложкой остатки пудинга. — Умора!

— Я уяснил, что ты серьёзно. Можешь не щериться.

Гарри посуровел.

— Хорошо.

— Как же мне хочется пнуть тебя под зад.

— Не рискуй, если жизнь дорога, — великодушно напомнил Гарри. — Воспитывай силу воли, выдержку. И помни об обете.

Регулус поморщился.

— Да я самый волевой человек в стране. Образец самообладания.

Как только Регулус ушёл мрачнее тучи, Гарри незамедлительно связался с Гермионой. Она не заставила себя ждать — аппарировала на заднее крыльцо чуть ли не в пижаме. Как он мог обмануть её, ну как?! Ни одна состряпанная история не казалась ему жизнеспособной. Увидев выражение лица Гермионы, свет надежды в карих тёплых глазах, Гарри выложил всё без прикрас. Выслушав его с каменным лицом, она принялась мерить комнату шагами.

— Что это за тайна века? И память он, видите ли, стирать не умеет!

— Так я тоже не умею, — справедливости ради вставил Гарри. — Из нас троих только ты владеешь Обливиэйтом. Господи, Гермиона, ты вообще единственный человек, который им владеет, из всех, кого я знаю!

Гермиона резко остановилась и уставилась на него.

— Верно, — задумчиво пробормотала она и притихла. В таком состоянии подруга его пугала, но потом всё стало ещё хуже: Гермиона сосредоточенно воззрилась на него, тряхнула кудрями. С этим выражением лица она заколдовала Невилла на первом курсе и отправила Амбридж в лесную чащу на поиски секретного оружия Дамблдора на пятом. — Мне понадобится твоя мантия-невидимка, Гарри, и адрес места, где держат Бартоу Гора. Ни слова Регулусу — я предупредила.

— То же самое он говорил по поводу твоего участия.

— Если всё вскроется, то он тебя и пальцем не тронет, Гарри, а я… Ты знаешь, на что я способна.

Гарри сглотнул.

— Я буду молчать, но одну тоже не пущу.

========== Глава 21 — Регулус ==========

17 февраля

Регулус отбросил газету. Сколько ни всматривайся в одни и те же строчки, смысл не изменится. Сегодня пьянчужка из Лютного придёт в себя, и Долиш, одержимый идеей посадить в Азкабан всех Пожирателей смерти, вцепится в Регулуса мёртвой хваткой.

Регулус помнил Гора — ворчливого мужичка, сквернослова в грязной мантии, которого охотники за головами притащили в мэнор, которого он обвинил в нарушении Табу на крыльце «У Мюнстера».

«Вот и расквитаемся, старик».

Неплохой обмен — сутки в застенках мэнора на пару лет в Азкабане для того, кто его оболгал.

Регулус отправил к Габриэль Афину, наказав птице не возвращаться с побережья без ответа, а на обратном пути из пристройки для сов увидел Тедди, каким-то немыслимым образом взобравшегося на подоконник. Он не мог открыть окно, не мог выпасть, но Регулус поспешил в детскую. Малыш был страшно непоседлив и быстро терял интерес к новым игрушкам. Единорог, подаренный Гермионой, оставался последним оплотом — только с его помощью удавалось привлечь внимание маленького неугомонного Люпина. Его всё время тянуло на поиски приключений, но пик активности приходился на ночное время суток. При полной луне Тедди вообще почти не спал, сколько бы Энди не укачивала его в кроватке. Волосы Тедди приобретали потусторонний серебристо-голубой цвет, глаза будто выцветали — красиво и пугающе одновременно. Днём такого не происходило.

— Птичка, — Тедди возбуждённо ткнул пальцем в стекло.

Регулус присел рядом с ним и взлохматил ему волосы.

— Да. Афина полетела в «Ракушку». Ты там родился — у моря. В коттедже тётушки Флёр.

Тедди свёл брови домиком и снова уставился в окно, пока бумажный дракончик не приземлился ему на плечо. Мальчик вытянул ладошку и засмеялся, позволяя зачарованному созданию соскользнуть по руке к пальцам.

Регулус мастерил бумажных животных десятками, пытаясь представить, что могло бы понравиться ему, когда он сам был ребёнком. В детстве, пока Сириус был наказан и, следовательно, заперт в своей комнате, Регулус развлекал себя сам: он создавал целые армии из подарочной фольги и пергамента, возводил бумажные города и населял их бумажными людьми. Чаще всего они прогуливались по картонным улочкам, но иногда ссорились и воевали — перекидывались скатанными в пёстрые комочки конфетти. Тот, в кого попали, падал и лежал, пока Регулус не объявлял перемирие. Тогда все жители «воскресали» и вновь принимались за свои бумажные дела.

— В жизни так не бывает, — сказала Белла, однажды увидев его город. — Если бы это было взаправду, то выглядело бы вот так, — она взяла одну из фигурок в руки, смяла между пальцами и бросила на пол.

Регулус заворожённо смотрел, как человечек распрямляется — подобно распускающемуся цветку. Медленно. Борясь за каждую частичку пространства. Он не понимал, почему бумага так легко смялась, но с таким трудом восстанавливала прежний вид. Человечек был испорчен. Теперь он отличался от собратьев, сторонившихся его, как чужака, весь в складках, кособокий — ему так и не удалось вернуть форму.

— Он ранен, — объяснил Сириус. — Теперь он всегда будет таким.

Регулус не любил уродца, порывался разорвать и выбросить, но что-то мешало. Искалеченный человечек, изгой, всё время попадался на глаза, притягивал взгляд, где бы ни был. Белла коснулась его и испортила. Впрочем, она не церемонилась с игрушками братьев и сестёр. Понятий порядка или красоты для неё не существовало, ею двигало любопытство. Регулус помнил, как кузина срывала цветы в парке — ещё закрытые, не успевшие налиться силой бутоны — и корябала их ногтями, разрывала едва оформившиеся лепестки, чтобы узнать, какого цвета они внутри.

Слава Мерлину, Тедди относился к вещам бережно, хотя те мало для него значили.

— А-фи-на, — по слогам произнёс он, разулыбавшись от уха до уха.

Регулус взглянул в окно. Афина несла в лапах письмо. Быстро. Оно пахло духами, когда Блэк наконец взял его в руки и развернул. Что ж, Габриэль больше не собиралась от него прятаться — хороший знак.

Через час они встретились на крыльце у мадам Паддифут. В будний день народа внутри было немного. Регулус занял столик подальше от посторонних глаз. Габриэль с первых минут пустилась в непринуждённую болтовню, не давая ему сосредоточиться. В какой-то момент он заподозрил, что место для свидания выбрано не просто так. Замысел Габриэль, захотевшей именно в это кафе, был куда коварнее. Розовые рюши, оборки, ленты, конфетти… Регулус испытывал раздражение, когда что-то шло вразрез с его планами, а серьёзно поговорить с Габриэль в такой обстановке не представлялось возможным. Он злился. Она пила коктейль и говорила ни о чём: о люстре в вестибюле «Гринготтса», яхте Билла, новом книжном магазине, афишах… Терпение Регулуса лопнуло на описании нового вида карликовых пушишек.