Рождение чудовища - Гульнара Черепашка
А колдун мучил ее. Раз за разом, своей отравой. Безо всякой вины!
Он поил ее ядом снова и снова. Вновь и вновь ее скручивало в невыносимых муках, а он говорил с ней таким спокойным, сочувствующим голосом, как с больной.
Наверняка насмехался.
На третью ночь Накато попыталась уползти из пещеры. Куда угодно – пусть даже до ближайшего ручья, где и умрет. Или пусть ее даже сожрут гиены и львы. Только бы умереть спокойно.
На деле – не проползла дальше нескольких шагов от каменного навеса. Растрепанная желтая ткань, перепачканная и изодранная, волочилась, тянула назад. Вероломный колдун, ругаясь, водворил девушку на место – под стену пещеры. Она впервые услышала от него ругань. Он набросал камней у выхода – чтобы не могла перебраться. Но на вторую попытку у нее и не хватило сил. Она просто лежала, ожидая смерти, которая все не приходила.
А когда счет времени потерялся – в чашке, которую дал ей колдун, появилась вода. В первый момент Накато не поверила – думала, может, она перестала ощущать запах и вкус отравы?
Но нет – вода осталась водой. Сутки или двое она приходила в себя. Боль и судороги не возвращались, колдун приносил ей только воду.
Чашку ставил рядом – пить не заставлял. Мол, если жажда мучает – то сама. И Накато, ослабевшая, с трудом приподнималась и подтягивала к себе чашку. Лакала из нее, как животное – поднять и донести до рта не могла. Часто проливала. Колдун терпеливо приносил воду снова, но помогать – не помогал.
- Есть хочешь? – это он спросил на исходе того дня, когда к Накато вернулась ясность мыслей. Она лишь кивнула – и получила кусочек печеной рыбы на глиняной дощечке.
Та оказалась почищена от костей и даже шкурки – только бери и ешь. Она принялась жевать – лишь после вопроса поняла, насколько голодна.
- Пока хватит, - сообщил колдун, когда кусочек до обидного быстро закончился. – Завтра получишь больше. Сегодня нельзя – с непривычки может стать дурно.
И правда. Сколько дней она не ела – только пила отраву, которая едва ее не прикончила? Накато впервые оглядела себя. В сгущающемся сумраке видно было, что ее желтая накидка стала грязной и драной, превратилась в лохмотья.
- За что? – это были ее первые слова.
- Ага. Считаешь, что я тебя травил? – он понимающе хмыкнул.
- Это ведь была отрава.
- Отрава, да, - он не стал спорить. – Но зачем – я тебе расскажу завтра. Точнее – покажу. А сейчас – спи. Тебе нужны силы.
Да силы нужны. Но спать она не будет. Она убежит! Сейчас, когда мысли ясны, и не мучают невыносимые боли…
Додумать не удалось. Накто провалилась в сон без сновидений. И проснулась лишь, когда лица коснулся косой луч поднимающегося солнца.
*** ***
- Наелась? – бесцветно поинтересовался колдун.
Накато, сжавшись, кивнула. Взгляд поднять боялась. За долгие дни, что шли к горам, она почти перестала бояться колдуна – но сейчас страх вернулся с утроенной силой.
Колдун, которому так бездумно доверилась, внушал ей теперь ужас. Сейчас ей даже дышать сделалось тяжело.
- Если не наелась – можешь еще поесть, - радушно предложил он, подвигая к ней разломанную сладкую лепешку и широкий листок со свежими ягодами.
Накато взяла ягодку, съела. Сладко!
Душистый сок растекся по языку. Вот только что с того радости. Девушку слегка затрясло. Что за радость, если сейчас ее опять будут мучить! Есть – поразительное дело! – не хотелось. Но еда – это передышка. Девушка ела медленно, жевала подолгу – намеренно тянула время. Колдун не торопил. Он дождался, когда еды не останется. Поднялся и кивком велел Накато следовать за ним.
Она поднялась на ватных ногах, пошла следом к выходу из пещеры. А если все-таки сбежать?! У нее появились силы.
Она споткнулась и с размаху вытянулась на каменной площадке. Стоило сделать шаг в сторону! Даже не сделать шаг – а лишь подумать об этом.
- Поднимайся, - мягко проговорил колдун, оборачиваясь. – Не стоит бегать. Бесполезно. Ты сам выбрала свою судьбу.
Не поспоришь. Сама. Сама!
Накато поднялась. На глазах выступили слезы, в носу защекотало. Повинуясь жесту, подошла к своему мучителю, присела напротив него возле высокого плоского камня.
- Дай мне руку, - и сам взял ее руку, положил перед собой на нагретый камень.
Стремительное, неуловимое движение, пугающий блеск – и звенящий стук. В первое мгновение девушка не поняла, что произошло. Брызнуло алым во все стороны, на руку и лицо Накато, на ее без того перепачканное, некогда роскошное одеяние.
Она недоуменно уставилась на обрубок указательного пальца. А потом оглушительно завизжала – не столько от боли, сколько от испуга.
Зажала обрубок пальца другой рукой, прижала к себе, не обращая внимания, что кровь пачкает и так забрызганную драгоценную желтую ткань. Боль пришла с запозданием, пронзительная и острая.
Нужно остановить кровь, прижечь рану. Палец – не вся рука.
Только кто поручится, что мучитель сейчас не станет отрубать ей другие пальцы, потом – руки, ноги? А может, и голову? Накато рванула край одеяния, чтобы оторвать полоску ткани – замотать обрубок.
- Стой! – окрик заставил замереть. – Неужто так больно? – она недоверчиво уставилась на колдуна. Тот глядел внимательно и чуть насмешливо – как обычно. – Уже ведь не больно, - тонкие губы растянулись в усмешке. – Погляди на палец!
Накато повиновалась. Разумеется, она отлично знала, что увидит: кровавый обрубок, щедро сочащийся алым, и белеющий обломок кости…
- Вытри кровь! – приказал колдун.
Она повиновалась. Хотя сама уже видела – рана покрылась коркой и больше не кровоточит. Слишком быстро! Да и боль действительно утихла.
- Идем, отведу тебя к ручью. Умоешься, - колдун поднялся.
Накато поспешила следом. Страх волшебным образом утих, оставив в душе недоумение и непонятную надежду.
Глава 3. Преображение
Ручей стекал среди скал. Горный – он не был похож на ручейки, струившиеся неспешно среди полей. Этот был бурным, игривым, стремительным и прозрачным, с холодной водой. От него пахло свежестью. Там, куда привел Накато колдун, ручей срывался со скалы, образовывая небольшой водопад. Под падающими струями образовалась неглубокая чаша, воды было где-то по
