Седьмая вода - Евгений Адгурович Капба
- Популярское словечко, с северо-востока. Они ведь себя пиратами ни за что не признают… В общем, ты уж как-нибудь поосторожнее. Жилетку сними, рубаху испачкай… А то как забросили тебя в трюм, так я сразу подумал, что ты рвань подзаборная, уж больно видок у тебя был специфический. Наверное, вербовщики тоже так посчитали. Если бы они разглядели в тебе аристократа - либо укокошили бы на месте, либо вообще связываться бы не стали…
- Погодите, Разор, какие к черту вербовщики? Я никуда не завербовывался! – все таки он был старшим по возрасту, и Рем продолжал называть собеседника на “вы”, хотя и последовал его примеру, не употребляя через слово “маэстру”.
- Ну, это ты думаешь, что никуда не вербовался. Сейчас сверху сухари подадут, мы свою порцию возьмем и я тебе кое-что расскажу…
Молодой человек снял с себя жилет и протянул его Разору :
- Возьмите.
Ммужчина принял подарок с благодарностью. Всяко лучше чем прохлаждаться в одних штанах.
Откуда-то сверху вдруг пробился лучик света, разогнав пыльный и дурно пахнущий полумрак корабельного трюма.
- Все отошли от люка! – заорал грубый голос. – Иначе пайка останется у нас!
Никого там и не было, видимо местные старожилы уже уяснили этот момент. А Рем сидел рядом с Разором и наблюдал за происходящим, находясь в некоем отстраненном состоянии: трюм, популяры, вербовщики – всё это еще не укоренилось в его мозгу, который не совсем отошел от кошмарного вчерашнего дня, когда Аркану навязали участие в интригах вокруг скипетра, и чуть не прикончили.
- Вот, смотри, - сказал Разор. – Сейчас будет цирк.
Какие-то люди, лиц которых не удалось рассмотреть из-за яркого света, придвинули к краю люка внушительных размеров корзину и вывернули ее вниз.
Прямо на доски корабельного днища обрушился поток из сухарей и, кажется, соленой рыбы.
- Жрите, - сказали сверху, и люк захлопнулся.
В трюме всё замерло. Люди настороженно смотрели друг на друга, а потом с кормы к куче еды сунулся кто-то, видимо, самый голодный.
С носа раздался странный, но очень четкий звук:
- Псть!
Мужичок в потертой одежде испуганно замер и уставился на приподнявшегося на своем месте одного из каторжан. Тот снова повторил:
- Псть! – и указал пальцем в направлении кормы.
Несчастный ссутулился и отошел на корму. Снова всё замерло. Наконец, тот самый тип, который пытался обокрасть Аркана, выдвинулся вперед. Он по хозяйски осмотрел провиант и принялся выбирать лучшие куски для своих товарищей.
- И что, - обратился Рем к Разору. – Мы будем на это вот так смотреть? Там же наша порция тоже есть? Мне как-то не улыбается подбирать объедки с днища.
Разор ухмыльнулся, и улыбка эта получилась у него довольно зловещей:
- Я, можно сказать, ожидал этих твоих слов. Нас теперь двое… - он глянул в сторону толстого северянина, который хмуро наблюдал за тем, как воришка щупает и перебирает провизию. – А может и трое… Пора навести здесь порядок!
В этот момент трюмный сиделец уже набирал себе еду - прямо в загнутую для удобства рубаху , абсолютно не переживая по поводу того, что оставалось прочей публике.
Компания на носу явно ожидала развития событий. Кто-то из каторжан цыкнул по-особенному и воришка закончил выбирать, и двинулся к своим.
- А ну стоять, - вдруг четко проговорил Разор и распрямился.
Теперь все глаза смотрели на него. Рем встал рядом с этим бывалым человеком. Даже северянин отринул свою апатию, и из положения лежа переместился на корточки.
- Здесь, в трюме, больше двух дюжин человек. Вас там, на корме, пятеро. И еще этот, - тут Разор показал пальцем на замершего в нелепой позе типа с едой. – Он взял больше половины. Так дела не делаются.
Тот, который цыкал зубом эдак вальяжно произнес:
- А ты деловой, дядя? Обзовись-ка?
- Я тебе не дядя. Племянничек нашелся… Делить будем поровну, понятно?
- А ты что, самый правильный? Люди хотят есть, и они будут есть. А те слизняки, - каторжанин указал на корму. – Они могут жрать друг друга. Если ты силён, дядя, то возьми что осталось, на тебя хватит.
- Здесь не каторга, и не тюрьма. Мы все здесь в одной заднице. У нас тут нет мастей и нет обиженных, - настаивал Разор. – Поэтому делить будем поровну.
Рем не очень понял про масти, но каторжане, видимо, знали о чем идет речь. Вон как глаза загорелись!
- Здесь будет так, как решат люди, - гнул свою линию их предводитель.
Именно у него были татуировки на руках. Он как-то особенно выдохнул:
- Хо! – и все его сообщники поднялись, и встали у него за спиной.
Воришка, кстати, проворно переместился в глубокий тыл.
Драться с превосходящими силами противника было страшно. С другой стороны, Рем был в своих ботфортах, с ним был Разор – судя по всему мужик очень непростой, а у каторжан не было никакого оружия…
- Ты просто прикрой мне спину, - буркнул Разор.
Рем кивнул, ощущая как противно тяжелеют колени, и несколько раз резко выдохнул: иногда это помогало. Вдруг ситуация коренным образом изменилась: северянин, мимо которого как раз продвигались каторжане, резко привстал и огромной ручищей отвесил ужасной силы оплеуху главарю. Тот кубарем покатился на нос, на ходу сбив двоих своих людей. Не дожидаясь продолжения, Разор и Рем кинулись на врага. Разор разделался со своим противником двумя хлесткими ударами в корпус, еще одного дернул за ногу северянин, обрушив каторжанина на доски днища. Рему остался воришка, и парень не стал церемониться: схватив за грудки швырнул его о борт. Вор сполз вниз, теряя продукты: рыбу и сухари, которые вываливались из-за пазухи и из карманов.
Каторжане были разгромлены.
- А теперь каждый может подойти сюда и получить по два сухаря и одной рыбине. Спокойно, без шума, по очереди. После этого мы пересчитаем остатки и разделим всё поровну, - отдышавшись, сказал Разор.
Северянин одобрительно кивнул, и первым протянул свою лапищу. Ладонь его была похожа на лопату. Два куска хлеба и сушеная рыба смотрелись в такой лапе совсем по-детски. Однако он ничего не сказал,
