Новогодняя история, или Сказочный джаз - Иван Терехов
Шишига радостно подскакал к Славе, нетерпеливо облизываясь.
– Думаешь, это мужественно – убивать беззащитного? – раздался усталый голос Константина Афанасьевича.
– Чё?
– Ты, наверно, мнишь себя каким-то артистом или, может, фокусником. А ведь ты даже не знаешь с кем связался и во что ввязываешься.
– Нее, я отлично знаю.
– Я – кошмар, летящий на крыльях ночи. Я – десница судьбы. Я – навязчивая мысль, что постоянно возвращается. Я! – голос Константина сделался таким громким, что почти оглушал – Я – самый страшный сон работников пенсионного фонда!
– Эк тебя разнесло. – усмехнулся Арсений. – Ну и кто же ты?
– Кощей Бессмертный. Сгинь.
Тут вода в колодце вспенилась, забурлила и ударила мощной обжигающей струёй по шишиге и Арсению. Серую тварь размыло и разжижило так, что останки его под непрерывным напором стали вытекать за пределы ресторана через им же проделанную дыру. Арсений же какое-то время истошно кричал, прижатый потоком кипятка к стене пещеры, и извивался всем телом. Вскоре его вопли стихли. Славу вода не обожгла, а осторожно приподняла над полом и втянула в колодец, увлекая далеко-далеко. На этом её буйство закончилось. Гладь воды успокоилась и продолжила лить мерный голубоватый свет. Кощей напрягся и с усилием оторвался от стены. Тяжело вздохнув, он доковылял до колодца и прыгнул вниз вслед за Ярославом. Тихо стало у пяти овечек. Пусто. Старичок сложил газету и поднялся с лавочки. Оглядев дыру в стене ресторана, он покачал головой, сказал: „ Эхе-хе-х“– и отправился куда-то по своим неведомым делам
Где я? Всё так смутно. Какой-то лес и сосны вокруг. Всё качается. Сосны раздвигаются. За ними старая бревенчатая избушка. Ближе и ближе. На крыльце сидит бабка. Укоризненно грозит пальцем. Жутко. Прочь от сюда. Дальше. Где я? Ничего не видно. Всё в тумане. Это река. Мост через неё. Деревянное полотно моста впивается корнями в берег. Из-под полотна куда-то вниз уходят раскалённые железные сваи. Дерево обугливается под жаром металла, но тут же исцеляет свои раны. Тянет к мосту. Хочется убежать. Невозможно. Под мостом шепот. Страшно. Где же я? Дверь. Открыто. На крючках висит одежда. Окна. За ними ночь. С потолка смотрит камера немигающим глазом. Смотрит, но не видит. Почему? На часах семь сорок пять. В это время Дима заговорил с охранником. Это значит, что минут на пять- семь камера ослепла. У Ярослава есть время. Да. Это школьная раздевалка. Сюда наш класс сложил портфели перед дискотекой. Вот и они. Среди них один розовый. Этот принадлежал Ей. Слава расстёгивает молнию портфеля. Цель близка. Протягивает руку и кладёт в портфель ароматно пахнущую плиту шоколада в праздничной обёртке. Следом за ней отправляются книга и бумажная ёлочка выполненная в технике оригами. С Новым годом. Хорошо. Застегнуть портфель. А теперь быстрей отсюда. Я успел, спасибо Диме. Вот он. Показывает два больших пальца и машет рукой. У него всё прошло успешно. За мной должок. Да. Его тоже ждёт приятный сюрприз, но позже. Операция „ Тайный дед Мороз“ проходит успешно. Небольшой список. Напротив первого пункта ставлю галочку. Осталось девять. Так. Домой. К семье. Да. Надо как следует подготовиться. Всё успеть. Да. Дом. Вот где я…
Ярослав очнулся на кровати в комнате с низким мраморным потолком. На стенах мирно потрескивали факелы. Было тепло и спокойно.
– Стань на камень, кровь не канет, нитка рвется, кровь печется.
Слава резко привстал на локтях и повернулся на голос. Нет, это не дом. Рядом с ним на тумбочке сидел большой черный кот и пристально смотрел на него.
– Ты чего, разговаривать можешь? – спросил Ярослав после непродолжительного молчания.
Кот не ответил, а только спрыгнул с тумбы, деловито подбежал к двери и мяукнул. Слава попытался сесть на кровати, и у него это получилось. Удивительно, но нога была в порядке: ни перелома, ни пореза, ни ссадины. Кот у двери снова мяукнул.
– Тебе открыть что ли? Сейчас открою.
Слава встал и осторожно прошёлся по комнате. Боли не было. Подойдя к двери Ярослав наклонился, чтобы погладить кота, но тот отстранился и издал возмущённо – вопросительный звук. Слава поднял руки в знак примирения.
– Ладно – ладно, сейчас.
Осторожно потянув дверь, Ярослав понял, что здесь невероятно не хватает таблички «От себя» и после второй попытки выглянул в открывшийся проём. Взору предстал длинный мрачный коридор, протянувшийся вправо и влево так далеко, что конца невозможно было разглядеть. Под лёгким движением воздуха пламя освещавших его факелов колыхалось.
– Ну что же ты стоишь? Проходи.
Кот не двигался с места. Чуть наклонив голову, он продолжал смотреть на Славу.
– Так. Ну ладно.
Ярослав закрыл дверь и вернулся на кровать.
– Надо обмозговать всё произошедшее. Значит, вернулся я из школы, написал это злосчастное письмо деду Морозу, …
– А потом?
– А потом заснул.
– Да, это многое объясняет. А сейчас что?
– Сейчас я тоже сплю.
– И долго спать собираешься?
– Ну, пока не проснусь.
– Как-то мало обнадёживает…
– Не знаю я, что делать. Не знаю!
– …
– Вообще-то есть два варианта. Либо лечь здесь и ждать пробуждения, либо поверить во всю эту чепуху и …
– Мяу! – прозвучало у двери грозно и настойчиво.
– И этот ещё! Что ж ему надо-то?
Кот сидел нахмурившись и размахивая хвостом. Ярослав вновь подошёл к нему.
– Что? Мяу? Сейчас будет мяу. Смотри, открываю дверь. Вот. Ты можешь идти.
– Мяу.
– Нет? Тогда закрываю.
– Мяу!
– Снова нет? Открываю. Пожалуйста.
– Мяу!!!
– Закрываю! Тридцать лет и три года Илья Муромец пытался понять, чего хочет кот! Потрясающе! Что дальше? Опять мяу?
Может это было и обманом зрения, но Слава ясно видел, как кот хлопнул себя лапкой по лбу. Собравшись с духом, пушистик ещё раз вкрадчиво проговорил по буквам:
– М-я-у.
Ярослав молча открыл дверь. Тогда кот схватил его зубами за штанину и потянул из комнаты вдоль по коридору.
– Ааа… понятно.
Долго шли они. Персидский ковёр, покрывавший пол, всё уходил назад, и никак не хотел заканчиваться. Кот уже перестал тянуть за и без того порванную в ресторане штанину и теперь просто шел впереди, как бы не замечая Ярослава. Наконец они подошли к одиноко стоящей дубовой дверце в стене. Кот сел и поскрёб её лапой. Слава потянулся к ручке, но та сама повернулась. Ярослав отпрянул перед тем, как дверь распахнулась и четыре чёрных руки, появившиеся из-за неё, втянули его в темноту. Дверь захлопнулась. Слава вскрикнул. Сперва его оттащило в сторону, затем он почувствовал, как множество пальцев стало ползать по нему вдоль и поперёк.
– Пустите, разрази меня гром! Я за себя не отвечаю!
Вырваться не получалось.
– Да пустите же! Ммф!
Зубы самопроизвольно стиснулись, не давая произнести ни слова. Щелчок, будто бы пальцами. Зажёгся свет. Ярослав обнаружил себя сидящим за стеклянным столом посреди просторной комнаты. Вдоль стен располагались
