Альбина Севенкова - Отражение ночи

— Способностями создавать условно живое из ничего обладают колдуны Пирана. Я знала троих, которым было по силам проделать подобное. Двоих из них уже нет в живых. А третий ни за что бы не стал использовать эту магию во зло. Если только его не заставили это сделать или…

— Или что? — уточнил Ворон.

— Или у него появился ученик, который предал его.

— Значит, Пиран, — задумчиво произнес юный король. — Там заинтересованы, чтобы Адения осталась без главы государства. По идее, Ричард Первый, при таких обстоятельствах, сам может претендовать на престол. Где вы научились так стрелять, мадам? Я знал лучших лучников-мужчин, но у них нет и десятой доли ваших умений.

— Моя мать хорошо владела луком. Я была еще маленькой, когда увидела ее за этим занятием. Тогда пускать стрелы в цель мне казалось забавным.

— А потом?

— Это смертоносное оружие. Мои родители рано погибли, мне пришлось научиться защищаться самой, вспомнить о своих навыках и усовершенствовать их так, чтобы ранить, не убивая. Лучникам, которых вы видели, нужно разить насмерть, поэтому они и достигли потолка в этом искусстве. А мне было необходимо заставить стрелы повиноваться себе и попадать в цель, даже когда мишень движется. Это происходит на уровне чувств.

— То есть, без магии? — вмешался Сокол.

Анна помолчала немного.

— Вы, как целитель, поняли, что магии у меня почти нет. Фактически, я обычный человек.

Сокол не отвел от нее глаз.

— А то, что вы смогли не просто противостоять черному колдуну, а без особых усилий уничтожить его чары, тоже произошло без магии?

— Да. Но не стоит думать, что это произошло совсем без усилий. Вера в собственное слово далась мне нелегко и не за один день.

— Заяц, — вдруг произнес Артур. — Откуда он здесь взялся? Уже убежал. Нет на свете никого, трусливее этих животных.

— Вы так думаете? — неожиданно спросила Анна.

— А в этом есть сомнения? — усмехнулся Эдвард.

Девушка помолчала немного, а потом произнесла:

— Этот зверек всегда заранее знает, когда хищник, превосходящий его во всем, выходит на след. Знает, но не спешит убегать. Он ждет до последней минуты, до того мгновения, когда зубы врага уже готовы сомкнуться на его горле. И вот тогда заяц неожиданно ускользает из смертельной ловушки. Он петляет на бегу, проявляет чудеса скорости и выносливости и, в конце концов, оставляет нападающего с носом, доказывая, что достоин жить. Так кто же, по-вашему, труслив? Заяц или тот, кто нападает на него?

Сказав это, Анна вышла из-за стола с несколькими яблоками и направилась к лошадям, стоявшим в отдалении. Зеленоглазый Сокол проводил ее долгим взглядом.

Король ел ароматную землянику, когда глава клана Медведей обратился к нему.

— Робин, отдай ее мне.

Ворон, пристально глядя в глаза другу, протянул ему чашку.

Артур взял ягоды и усмехнулся:

— Делаешь вид, что не понимаешь? Значит, сам на нее глаз положил. Что ты можешь ей дать? Сделаешь очередной любовницей? Я не позволю тебе этого.

Робин забрал ягоды обратно и медленно отправил землянику в рот, продолжая смотреть Медведю в глаза.

— А я восхищен, — вклинился Эдвард. — Эту особу вы знаете около двух суток, а уже готовы из-за нее грызть друг другу глотки. Правду говорят, бабы — самое лучшее средство для раздора.

— Можно подумать, ты остался в стороне, — огрызнулся Артур и бросил быстрый взгляд на юношу, который не выдержал и отвернулся.

По возвращению король и его приближенные были заняты весь день, а графиня Рейн так и не получила разрешения покинуть дворец и была вынуждена проводить время среди придворных дам. Ближе к полудню ей сообщили, что она должна явиться на ужин к королю. Мрачно выслушав лакея, она ответила утвердительным кивком и отправилась на поиски Августа, которые не увенчались успехом.

В столовой, ожидая последних приготовлений, неподалеку друг от друга стояли Эдвард и Артур. Король же, как это часто бывало, смотрел в окно. Никто из троих не проронил ни слова.

Пробило ровно шесть часов, и в открытую дверь вошла графиня Анна Рейн, одетая все в то же зеленое бальное платье. Она присела в реверансе и, последовав за лакеем, села за стол. После этого к ужину присоединились все присутствующие.

Робин пристально посмотрел на гостью. На этот раз ее лицо показалось ему непроницаемой маской. Девушка была холодна и собрана.

Белая строгая скатерть, сверкающее серебро приборов и каменные лица юношей, делали атмосферу, царящую в столовой, напряженной.

— Как прошел ваш день, леди Рейн? — нарушил молчание король.

— Благодарю вас, ваше величество, вполне сносно. Я ждала вашего разрешения вернуться домой.

— Вы так торопитесь покинуть нас? — спросил он холодно-ироничным тоном.

— Я не хочу отвлекать вас от важных дел.

— Вот как.

В помещении повисла пауза.

— За что вы были приговорены к смертной казни, миледи? — голос Сокола прозвучал словно гром среди ясного неба. Артур и Робин вздрогнули, а вот Анна и бровью не повела, наливая воды себе в стакан, она едва заметно улыбнулась:

— За измену короне, — сказано это было так, будто она только что сообщила, что вернулась с прогулки.

Несколько мгновений длилось молчание.

— И почему же вы до сих пор живы, мадам? — столь же ровно спросил Робин.

— Этому много причин, ваше величество и о них долго рассказывать.

— Что ж, я никуда не тороплюсь и готов выслушать вас.

— Как прикажете. Лучше бы, конечно было, если бы вы обо всем узнали из засекреченных архивов. Но, как я поняла, вы еще не успели сломать защиту.

Артур поперхнулся, а Эдвард покосился на дверь.

— Сначала меня обвинили в связи с аренийским королем.

— В какой именно связи? — спросил Сокол.

— В той, о которой вы сейчас подумали. Вторым стало обвинение в переходе графства Рейн и герцогства Оден на сторону вражеской державы. Ну и еще так, по мелочи: передача секретов магических изобретений за последние триста лет, разврат и попытка отравить монарха.

— Угу, — произнес Робин, машинально наливая себе вина. — И вы в этом во всем признались.

— Мое признание не требовалось. Мне сразу пообещали эшафот, а в Холодную башню поместили для очистки совести.

Ворон не заметил, как красное вино перелилось из бокала и расползлось пятном по белоснежной скатерти.

— Вы побывали в Холодной башне, мадам. И сколько вам удалось там продержаться?

— Потом мне сказали, что три недели. В этом заведении время летит незаметно, — равнодушно произнесла графиня Рейн.

— И вы подписались под своими обвинениями?

— Нет. По законам Адении имение аристократа, признавшего себя виновным, передается короне, и более достойного владельца выбирает совет. В итоге мои люди снова бы попали в рабство, а наследник Одена под новое опекунство. А опекунам редко бывают нужны наследники, поэтому они долго не живут. Хотя впрочем, не только опекунам, правда, ваше величество? — она многозначительно взглянула на короля, который прожигал ее взглядом.

— Это ложь, — отстраненно сказал Артур. — Женщина не может пережить пыток Холодной башни.

— Разубеждать вас не стану, — ответила Анна. — А знаете, вдруг взглянула она на Сокола. Это была распространенная схема в те времена. Вдове Эреман, заслужившей репутацию ветреной кокетки, предложили выйти замуж. Многие подозревали ее в отсутствии мозгов, но она быстро поняла, чем все это закончится для ее сына. Ее отказ имел печальные последствия. Герцогине Эреман удалось не попасть в Холодную башню, только потому, что в случае ее признания имение все равно перешло бы ее брату, на которого она в дальнейшем и оставила наследника провинции Осборн, будущего главу клана Соколов. Вскоре ее и ваш милорд родственник погиб при невыясненных обстоятельствах.

Эдвард стал белым почти таким же, как настольная скатерть.

— Как вам удалось миновать той же участи? — хрипло спросил король.

— Мне помогли друзья. Начальник канцелярии, которого похоронили накануне, занимавший тогда незначительный пост, проявил небывалую смелость и предъявил доказательства моей невиновности.

— Которые, конечно, вам сразу же помогли, — усмехнулся король.

— Да, — они не могли мне помочь. — Но что для меня значила его поддержка в том ледяном аду, вы себе представить не можете. Он улыбался мне, спасая не только мою жизнь, но и душу. Рискуя всем, мою сторону приняла семья военного министра, с его женой мы дружили с юности. Вот только казнить меня передумали казнь в последнюю минуту, благодаря графине Рогнеде Ронской, с которой мы выросли вместе.

— И как ей это удалось? — заинтересовался Артур.

— Она подняла бунт в трех провинциях. От замков четырех самых влиятельных вельмож королевства, среди которых был и брат короля, за считанные минуты не осталось камня на камне. Это был весомый аргумент. Меня срочно освободили и даже принесли извинения. Две провинции: Оден и графство Ронское оставили в покое и разрешили им мирно существовать по закону, а моя пустыня — графство Рейн осталась свободной.