Альбина Севенкова - Отражение ночи
Он вплотную прижал ее к стене, обхватив руками за талию, и, вдруг, быстро отпрянул.
Растрепанная Анна тяжело оперлась о стену, зрачки Сокола расширились, а дыхание стало тяжелым и прерывистым.
— Ну, что целитель, узнали, что я обошлась без любовников? Можно вас слезно попросить сохранить данный факт в тайне, а то если об этом узнают, меня в «Холодную башню» отправят.
Бледный юноша безмолвно смотрел на нее, тяжело дыша.
— А знаете, Эдвард, я помню вашу мать, у нее были такие же чудесные глаза изумрудного цвета.
— Не говори мне о ней, слышишь ты, ведьма, — прошипел молодой человек.
Девушка провела руками по лицу, словно пытаясь снять с него усталость, и продолжила:
— Эта «безмозглая кукла» пожертвовала своей репутацией и жизнью, чтобы спасти вас и оставить главой клана. Заранее зная, что сын, который был для нее смыслом жизни, возненавидит ее. Как страшно…
В глазах у графини мелькнули слезы, но лишь на миг.
— Что ты несешь, дрянь? Откуда ты знаешь ее?
Он схватил Анну за плечи и стал трясти, та не сопротивлялась, лишь смотрела ему в глаза из-под выбившихся прядей.
— О, это просто, меня записали после нее в очередь на эшафот.
Последовала пауза.
— Нас содержали здесь в замке. В тесном подвале западного крыла этого строения, там под большим камнем есть тайник, думаю, в нем до сих пор лежит ее переписка.
Сокол отпрянул от нее как от чумной. В его висках стучала кровь.
Анна словно отклеилась от стены и, пошатываясь, пошла прочь по серому коридору.
* * *Робин возлежал на кровати в собственной спальне, а рядом взад-вперед ходил Артур.
— Я прекрасно понял необходимость этих стратегий, поэтому ты можешь не ночевать у меня сегодня, дорогой, — сказал король.
— И ты не обидишься? — в тон ему произнес глава клана Медведей.
Робин наклонился, чтобы снять сапоги, как вдруг дверь открылась, и влетел Эдвард.
Артур открыл было рот, чтобы отпустить шутку, но, увидев смертельную бледность на лице друга, сразу же закрыл его.
— Мне нужны магические пароли от подвалов в западном крыле.
Взглянув на него, Робин снял браслет с левого запястья.
— Вот возьми, любая дверь откроется при прикосновении.
Сокол схватил вещицу и вылетел в коридор, не заметив, что друзья последовали за ним.
Возле двери в подвал их ждал клерк с магическим определителем в руках и двое воинов, одним из которых был начальник королевской охраны.
Не выдержав прикосновения браслета, тяжелая дверь открылась, и из подвала вырвался затхлый воздух. Эдвард щелчком зажег факелы в помещении и рывком опрокинул лежавшую на полу тяжелую каменную плиту. Пошарив рукой в обнаруженном тайнике, он вытащил пожелтевшую стопку бумаг. Распечатывая конверты один за другим, дворянин передавал их клерку, а тот проверял листы и складывал в аккуратную стопку.
Когда работа была закончена, служащий твердо произнес:
— Все предъявленные письма подлинны и соответствуют заявленному авторству.
Блеск зеленых глаз Эдварда стал лихорадочным. Он кивнул начальнику охраны и тот подошел ближе.
— Лорда Элларда, графа Лиса и графа Террона немедленно арестовать и доставить во дворец. Если попытаются бежать, казнить на месте.
— Но как это возможно? Знать не одобрит этого, — запротестовал начальник охраны.
Не владеющий собой Сокол схватил военного за грудки.
— Вы не поняли приказ? — раздался тихий и оттого еще более грозный голос короля Робина.
— Нет, я все понял, — робко ответил воин.
— Выполнять, — произнес король, кивком указывая на дверь. Он подошел к клерку и, взяв у него письма, быстро их просмотрел. — Вот как…
Стоявший рядом Артур также увидел содержимое бумаг.
— Эд, ты как?
— На рассвете выступаем, — безучастным голосом произнес Сокол и ушел прочь.
* * *В полудреме Анна лежала на душистом сухом сене и смотрела на свою подругу, возникшую в сознании.
— Если ты не вернешься в течение четырех дней, я выеду следом и разнесу этот каменный туалет на части.
— Все хорошо, не беспокойся, Рогнеда. Я скоро приеду.
— Конечно, я чувствую, что у тебя все хорошо. С кем ты там общаешься вплотную? У власти три клана, я ведаю их устремления и помыслы. Надеюсь, у них хватит ума вести себе прилежно.
Анна застонала:
— Ты сейчас дома и можешь делать, что хочешь, а мне завтра ехать через эти проклятые скалы, давай спать. Одному черту известно, что меня там ждет.
Рогда исчезла, и появился Ратмир.
— Ра, где ты? — прошептала Анна.
— Здравствуй, родная, мы тут решили немного отдохнуть.
— У меня к тебе важное дело. Есть мальчик — правнук моего друга, которому нужна помощь. Посмотри на него. Я хочу принять его в наш род. Что ты думаешь?
Десять минут Анна будто пребывала во сне, пока снова не услышала голос племянника.
— Я увидел его, и не против назвать братом. Спи…
Девушка безмятежно улыбнулась, вдыхая морозную свежесть и подмигивая звездам, заглядывающим под навес. «Бездонное небо — это к добру», — подумала она.
* * *Худенький мальчик лет семи стоял возле свежей могилы, которую безжалостно закрывал падающий снег. Внезапно его настиг приступ кашля. Он упал на колени, и белое полотно обагрилось каплями крови.
Кто-то поднес чистый платок к его губам и обнял. Через несколько мгновений грудные звуки стихли. Ребенок полулежал на женских коленях и смотрел в излучающие тепло глаза.
— Ты кто? — спросил он.
— Я друг твоего прадеда.
Мальчишка отдохнул еще какое-то время и грубо вырвался из объятий.
— У нас не было друзей.
Анна провела рукой по своему лицу и пристально посмотрела на ребенка, в отчаянных голубых глазах которого затеплилась надежда.
— Это не так, — она запустила руку в дорожный мешок и вытащила оттуда румяное яблоко, от которого, казалось, стало веселее этим заснеженным холодным утром.
— Возьми, — протянула она дивный плод малышу.
Тот некоторое время стоял, раздумывая, потом подошел и протянул почти прозрачную руку.
— Меня зовут Анна. Сейчас я уезжаю по делам, но скоро вернусь, и мы обо все поговорим с тобой. А пока съешь его и тебе станет легче.
Мальчик надкусил яблоко. Анна еще несколько минут смотрела на него, а потом ушла, не оглядываясь.
* * *Робин и Артур стояли возле часовни, вглядываясь в серое небо и вдыхая свежий морозный воздух. Яркий розовый горизонт возвещал о скором появлении солнца. К ним неслышно приблизился Эдвард. Все трое были одеты в черные костюмы и укутаны в темные плащи. Медведь и Сокол собрали свои длинные волосы в хвосты. Черные неровные пряди Ворона доходили лишь до плеч и рассыпались по лбу и щекам в живописном беспорядке.
— Где эта дамочка? — спросил Артур. — Бабы есть бабы, ничего доверить нельзя.
— Идем к конюшне. Распорядитесь, чтобы за ней послали, — отдал монарх приказ лакею.
В пространстве звучал заунывный погребальный колокольный звон.
— Кто-то умер? — спросил Эдвард.
— Да, начальник дворцовой канцелярии, — зевнул рыжий Артур.
Уже приближаясь к конюшне, воины увидели Анну, стоящую у входа.
Она склонилась в реверансе.
— Доброе утро, миледи, — ответил поклоном Робин, также как его сопровождающие. Он подошел к ней ближе.
— Позвольте нескромный вопрос, мадам.
— Я позволяю, ваше величество, но предупреждаю, что не на все такие вопросы отвечаю.
Ворон хмыкнул и протянул длинные тонкие пальцы к ее волосам. Анна не пошевелилась и даже не изменила позы. Пристально глядя ей в глаза, юноша вытащил из прически соломинку.
— Вы ночевали на конюшне?
— Да, — ответила графиня будничным тоном.
Такого ответа Ворон явно не ожидал:
— Вы с ума сошли? Провести ночь здесь, практически под открытым небом, без защиты?!
— У меня есть надежный защитник, ваше величество. Всю ночь он был рядом.
— Вот как. И кто же он? — глава государства постарался вложить в свой голос максимум презрения.
— Вы можете его увидеть прямо сейчас.
Все трое посмотрели в указанном направлении. На дороге гарцевал гнедой конь. Это чудесное существо не могло сдержать собственную неуемную энергию. Он бил копытом и ржал, кося карим глазом из-под длинной челки.
— Это же, — поперхнулся Артур. — Это же жеребец из породы диких лиисов. Их нельзя приручить. Самые сильные и выносливые лошади, самые умные.
— Ну почему же сразу нельзя, — послышался мелодичный голос графини. — Просто ко всем нужно найти подход.
— Если я прикоснусь к нему, он меня не затопчет? — Восторженно спросил глава клана Медведей.
Анна подошла к юноше, взяла его за руку и подвела к коню, который уже недовольно фыркал.
