Станислав Жейнов - Другой
Весь вечер смотрела на меня. Я демонстративно не замечал, но следил все время, высматривал, с кем она? "Ну, покажись, толстячок". Я бы не подошел к ней. В том году приударил за одной, потом был неприятный разговор с Димой. Аргументы, более чем… Босс прав — все эти люди, так или иначе, связаны с криминалом, зачем играть с огнем?
Она подошла сама:
— Можно сесть рядом?
Подвинул стул, и повернулся к соседу справа.
— Бах! Бах!.. — возбужденно орал пьяный сосед, здоровяку, что напротив. У обоих кисти синие от татуировок (уже позже, познакомился со здоровым — не глупый, начитанный оказался, занимался пельменями — даже получалось) — Мимо! Мимо… А эти шмалят!.. Выстрел — утка, выстрел — утка! Не понял! Да шож такое?!
Сосед вдруг замолчал, повернул ко мне голову. Стал рассматривать. Внимательно. Я улыбнулся, смущенно, опустил взгляд, повернулся к девушке. А она на меня в упор, не моргала даже. Передо мной тарелка, в ней что-то лежало; взял нож сосредоточенно разрезал, это "что-то", на мелкие кусочки.
Сосед опять, закричал, но я уже не смотрел на него: придумал куда деться: у меня в тарелке спасительное нечто.
— Будете, это есть?
— А что?
— Знаете, что это?
— Трюфель?
— Нет. Но, если с философской точки зрения…
— И что же это, по-вашему?
— Сигара. Я видела, она упала, в грибной соус… Видите, вот эта твороженная масса?.. Ее курил, вон тот симпатичный парень… Видите танцует с курносой дурнушкой в парике?
— Вы про того толстяка и милую девушку, со славным носиком и прекрасной фигурой?
— Но она в парике, с этим согласны?
— Ну и что?
— У меня волосы свои, видите, какие шелковые.
— Да? А похоже на парик.
— Чего же не идите свой трюфель? Кушайте! Это вкусно…
— С вами поделиться?
— Спасибо. У меня аллергия…
Получилось шесть кусочков. Ну что, думаю, есть или?.. Если бы не этот вызов в ее глазах, нет — отступать было нельзя.
Хотел проглотить сразу два, не вышло, поперхнулся, пришлось долго пережевывать. На девушку старался не смотреть, чтобы не вырвало. У нее лицо, будто жует она, а не я.
— Ну как?
— Повар — свинья. Недоперчил. Лимонад подайте, пожалуйста…
— В горлышке першит?
— Просто, хочется пить.
— Возьмите сами.
— Что с Вами? Уже догадались, что не в моем вкусе?
— Вот как?
— Вас как зовут?
— Вы неприятный тип.
Дотянулся до лимонада, налил себе:
— Вы будете?
— Да.
Поставил перед ней бутылку: — Угощайтесь.
— Хам. Ты знаешь, кто я?
— Только хотел перейти на ты.
— Думаешь, — одна из этих?..
— Где-то видел тебя… Из обслуги что ли?
Проглотил, не жуя еще один кусочек, запил.
Разозлилась, глаза прищурились:
— Надо же, какие мажорики пошли пижонистые! Или ты так — очередной холуек?
— Последний кусочек — точно не будешь? Смотри… в Улан-Удэ такого нет. У тебя на когда билет?
У нее получилось. Зацепила.
— Ты не засиделась? — продолжил я. — Наверно уже ищут? Надо же отрабатывать…
— Хочешь, расскажу как ты умрешь?
— Сначала заведующий алко-диспансером, теперь ты туда же, ну-ну, расскажи — интересно…
На плечо упала чья-то тяжелая рука, блеснули знакомые перстни.
Дима:
— Спасибо за подарок, я приятно удивлен.
— Все, что мы отдали — наше. Сергей Довлатов.
— Это не его слова, но… Я присяду рядом…
— Давай-давай…
Взял стул, сел между мной и девушкой, но так, что мы видели с ней друг-друга.
— Я ждал от тебя поздравлений. Ты говоришь, такие красивые тосты…
— Выпихнули из очереди, слишком много желающих.
— Вина, немного плесни…
— Белого?
— Нет… вон того… да-да. И себе… Говори.
— Желаю… желаю… всего, что уже пожелали… но в стихах!
— Это все? А конкретней…
— Запросто… Сейчас…
— Лидочка, весь вечер про тебя спрашивала: "Где наш Глеб? А не скучает он там один?.." Чует мое сердце, что-то будет… Ну давай, за тебя Глеб!
— С днем рождения! — говорю.
Выпили.
Дима задумчиво:
— Эх… девушки, девушки, как ранимы их сердца… А с моей младшей сестрой, смотрю, уже познакомился?
— Сестра?
— Да. В том году ее не было, болела. Чем ты болела, Маша?
— Гриппом.
— Она болела гриппом. Рассказывает. Любовь там наверное у нее, ну ничего… Мы найдем нормального, солидного… На фиг этих гопников Московских, да?!
Дима провел рукой по ее волосам, ей не понравилось, отдернула голову, отодвинула стул.
— Моя строптивая сестра. Знаешь, как люблю ее!
— Значит, это Маша?
— Да. Вы так увлеченно о чем-то… Думал, познакомились… Маша — это Глеб. Славный парень — авангард моей армии. Если когда-нибудь, мне понадобится рука или почка, первым, кого возьму в доноры, будет — он.
Маша — мне:
— Ты отдашь ему свою почку?
— Ну… может, не всю… Часть какую-то… на время…
— Отдаст, отдаст Машенька, не сомневайся. Скоро Глеб станет членом нашей семьи.
— Вот как? Лидин жених? Очередной…
— Да. Как он тебе? Скажи хорош!..
— Мне не нравится.
Я расстроено покачал головой. Дима оценивающе оглядел с головы до ног, будто впервые видит:
— Почему?
— Смазливый, непутевый какой-то, желудок, наверное, больной — ест всякую дрянь.
— Это все?
— Хамоватый он… Весь из себя… Не люблю таких.
— Ну и хорошо, тебе за него замуж не выходить! Ой Лидочка! Иди к нам!
Лида уже давно ходила кругами, все ждала, когда Дима позовет.
— Привет Глеб.
— Привет.
— Чего сидите, почему не танцуете?
Дима встал, потащил еще один стул:
— Сейчас, все пойдем танцевать… Садись пока, вот сюда. Смотритесь обалденно! Куда собралась?! Сядь! Посиди с нами, поворкуйте — голубки.
В нашем углу стало тихо. "От меня, наверное, чего-то ждут"?
— Как жизнь, Лида? — спросил я.
— Хорошая. А у тебя?
— Ты знаешь?.. Тоже…
— Как… тебе, сегодня у нас?
— Необычно. Стол такой богатый. Трюфеля, особенно удались.
— Трюфелей не было, Глеб, — сказал Дима. — Но спасибо. Я, меню, всегда сам…
— Значит, не было. Я так и думал…
— А это моя сестра. Как она тебе? — Продолжила светскую беседу, Лида.
— Она мне очень нравится.
— Больше чем я?
— Я ее люблю.
— Любишь?
— Глеб! Глеб! Глеб!.. — Дима постучал ладонью по столу. — Ты чо-то все не-то говоришь… А как же..? Нехорошо…
Так она еще не улыбалась.
— А я тебе нравлюсь? — спросил я у Маши.
— Нет. Ты ей не нравишься! — возмутился Дима. Крикнул ей: — Иди отсюда — пигалица, не видишь, серьезный разговор!
